Ростовская академия - Сергей Баранников

— Да ладно, вам еще жить и жить дедушка! — поспешил я заверить старика.

Дед закрыл глаза и задумался о чем-то, а я сидел рядом и не знал что сказать. Да уж, в надежных руках. Знать бы только что делать.

— Дед Всеслав, а ты чего посоветуешь? Может, что полезное расскажешь?

Перевел взгляд на деда и понял, что тот уже не дышит. Вот и получил совет… Я поднялся с кресла, сложил руки старика на груди, поклонился ему, отдавая дань уважения и вышел из комнаты.

— Как у дедушки дела? — довольная Сашка бежала по ступеням в мою сторону, но я взял ее за локоть и остановил.

— Уже хорошо, Саша. Его теперь не мучает кашель и боли в коленях. Всеслав Игнатович отошел в пространство Междумирья.

* * *

— Как думаешь, что будет дальше? — спросила Сашка.

Она долго плакала по дедушке. Сначала отец, потом дед — на ее плечи свалилось слишком много испытаний за один день. Мы вышли во двор подышать воздухом и прийти в себя. Легкий августовский ветерок освежал и приятно дул в лицо. Я остановился возле лавочки и предложил Сашке отдохнуть. Глаза сестры были все еще красными от слез. Остановившись, она посмотрела на меня:

— Игнатьевы разобрались с Корниловыми и теперь займутся теми, кто их защищал…

— Обязательно! — отозвался я и принялся усердно вспоминать. А освежить в памяти было что.

Дело в том, что каждый дворянский род — это маленькая ячейка общества, которая отстаивает интересы каждого его члена. Между родами, как между странами, заключались договоры, периодически вспыхивали войны и противоречия. Они заключали выгодные браки, но чаще просто роднились по обоюдному желанию жениха и невесты.

Род Гущиных оказался втянут в одну из междуусобиц, когда Игнатьевы решили подмять под себя бизнес Корниловых. Конечно, это можно было сделать куда элегантнее, не хватаясь за оружие, но тут сработало сразу несколько факторов. Во-первых, Игнатьевы сейчас очень сильны. Они — один из сильнейших родов Ростовского княжества, и, не мудрствуя лукаво, просто решили взять свое силой. Во-вторых — Корниловы прилюдно оскорбили своих соперников, обозвав их разбойниками без чести и достоинства. На поединок чести Корниловы не явились, чем еще больше задели самолюбие своих врагов.

И тут отец мог сдать назад, ведь Корниловы сами спровоцировали нападение, но он решил следовать долгу чести и поддерживать союзников до последнего. Достойно. Правда, результат огорчал — при нападении на родовое поместье Корниловых все они были уничтожены, отец погиб, а мне досталось на орехи.

Сам факт того, что мы помогали Корниловым, уже навлек на нас беду, а учитывая, что отец прикончил Родиона Игнатьева, младшего сына главы рода, обещает нам веселую жизнь. Теперь они точно не слезут с нашей семьи, пока не отомстят.

— Сестренка, думаю, тебе лучше переждать эту бурю в безопасном месте, — произнес я, посмотрев в глаза Сашки.

— Что ты хочешь сказать?

Я вспомнил об их помолвке с Даниилом Павловым и решил использовать это, чтобы вывести сестру из игры и уберечь от опасности.

— Переезжай к Павловым на время, ну а потом видно будет.

— Ты что, нельзя до замужества! И кем меня будут считать после этого?

— Погоди, но вы ведь уже… — я понизил громкость голоса до шепота, потому как речь зашла об очень интимных вещах и не стоит, чтобы кто-то об этом случайно узнал. Мы с сестрой были очень дружны, поэтому я был в курсе ее отношений, а таким событием она не могла не поделиться со мной.

— Да, но об этом никто не знает, — отозвалась она шепотом. — Ну, кроме тебя и Арины. А если я перееду к Паше, поползут слухи.

Я закатил глаза и цокнул языком, демонстрируя свое отношения к этому обществу. Смешно, ей богу! Эти люди заключают династические браки, заключают договоры, делят сферы влияния, убивают друг друга, и в разумных рамках это считается приемлемым. Но стоит девушке открыто демонстрировать свои отношения до замужества — позора не оберешься.

— Хорошо, давай ты просто погостишь у них! Разве Пашка не может пригласить тебя в гости? Вообще, Пашка этот твой думает тебя замуж брать? А то я с ним буду разбираться.

— Хватит, наразбирались уже, — отозвалась Сашка и нахмурилась. По ее лицу было видно, что она едва держится, чтобы не разрыдаться.

У входа в особняк началась какая-то возня. Три черных машины с тонированными стеклами остановились возле ворот, и из них вышли люди. Человек шесть осталось стоять возле машин, а остальные направились к воротам, где их уже встречал наш сторож Захар. Это не было похоже на нападение. По крайней мере, я ни в одном мире не видел, чтобы так нападали на людей. Незваные гости двигались медленно и важно, словно им некуда было спешить.

Захар попытался их остановить, но вперед вышел человек в костюме и что-то ему произнес. Старик тут же помчался к нам. Пока он добежал, запыхался и едва мог говорить:

— Михал Игорич… Александра Игоревна… Игнатьевы!

Глава 2

Игнатьевы

Заметив компанию Игнатьевых, которые выбрались из кортежа бронированных автомобилей, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Нет, я не чувствовал страх перед людьми, отправившими в Междумирье обладателя этого тела и его отца. Скорее я ощущал угрозу, которая исходит от них.

Мы с сестрой так и остались стоять посреди дорожки и смотрели на людей, которые заходили на территорию. Человек в костюме шагал впереди, разговаривая с седовласым мужчиной лет пятидесяти. Следом шел еще один мужчина в летах, двое парней помоложе и одна девушка. Все они были одеты в темные костюмы, словно направлялись на траурную церемонию.

— Чего им нужно, Захар?

Я мысленно приготовился активировать дар. Зараза! Все произошло так быстро, что я даже не успел как следует потренироваться. Хотя, скорее всего, сопротивление будет безуспешным, учитывая итоги прошлой битвы.

— Надо же, кроме этого ублюдка гостей и встретить некому? Впрочем, зная Гущиных, я не удивлен, — произнес седой мужчина. Я узнал его, это глава рода Игнатьевых — Виктор.

— Было бы кого встречать, — тут же парировал я. — Знал бы, что сюда пожалуют Игнатьевы, не вышел бы даже на порог.

— Да как ты смеешь? — один из молодых ребят тут же бросился ко мне, но его остановили. Логично, молодой, горячий — не может держать себя в руках.

— Господа! — мужчина в светлом костюме в полоску явно нервничал. Он был единственным, кто выделялся из толпы — не только нарядом, но и внешностью. По его рыжим кудрям и веснушкам можно было судить, что он явно не из рода Игнатьевых. — Прошу следовать букве закона! Рядом с вами представитель власти, ведите себя сдержанно, как подобает людям благородного происхождения.

Ага, то есть, не будь тебя здесь, ты бы не возражал, чтобы мы перегрызли друг другу глотки? Интересная позиция представителя власти. Я понимал, что не будь здесь судьи, который пришел проверить, чтобы все прошло согласно закону, конфликта не избежать.

— Мы пришли заявить о своем праве на услужение! — заявил Виктор и надменно поднял голову вверх.

— Не могу вам отказать, служите, — отозвался я, выставив ногу вперед и указав на испачканный носок сапога.

— Да я тя порву! — тот самый вспыльчивый парнишка кинулся в мою сторону. Макар, кажется…

Я сделал шаг в сторону и немного покачнулся — после ранения мне было еще плоховато. Макар замахнулся и вложил всю силу в удар. Если бы не такой широкий замах, я бы не успел уклониться, но мне хватило времени, чтобы перенести вес тела на левую ногу и резко провести боковой удар локтем. Отработанный во многих воплощениях удар угодил точно в нос сопернику. Голова Игнатьева-младшего откинулась назад, а сам он опешил и приземлился на пятую точку.

Казалось, Игнатьевы отреагировали совершенно спокойно, но я видел яростные взгляды братьев Макара, полный ненависти взгляд Виктора и… заинтересованный взгляд Инги. Ее глаза пробежались по мне, а на губах всего на мгновение показалась хищная улыбка.

Да, я помню эту девчонку. Пока прежний я дрался с Родионом, она пришла брату на помощь, и когда Игнатьева прикончил отец, девчонка воспользовалась удобным моментом и едва не проломила мне грудную клетку. Конечно, в обычном поединке даже прежний Михаил ее бы победил, а я, так и подавно, но все равно она была опасным противником. В общем, плевать на нее и всех Игнатьевых. Мало что ли от них бед у нас?

Сейчас я вел себя как последний моральный урод, но мне хотелось отомстить им за то, что будет дальше. Внутри меня разрывало