Кругосветная география русской поэзии - Эльдар Ахадов

Албания

Туроверов Николай Николаевич

АЛБАНСКИЕ СТИХИ1.Глубокий снег лежал в горах.Был лунный свет мутнее дыма.Попутчик мой сказал: АллахХранит в дороге пилигрима,Кто он, откуда? Для меняНе всё равно-ль? На горном склонеОн своего поил коняИ вместе пили наши кони.Теперь нас ждет в горах ночлег.И знаю я, дрожа от стужи,Он для меня расчистит снег,Простелет рваный плащ верблюжийИ, вынув свой кремень и трут,Зажжет подобранные сучья.Счастлив Аллах, царящий тут —Слуги ему не надо лучше.

2.Я скрылся от дождя, от ночи и от буриВ пастушьем шалаше. Пастух был нелюдим;Но он мне место дал у очага на шкуреИ круглый хлеб, надъеденный самим.В горах случайны и безмолвны встречи.Что он мне мог сказать, что мог ответить я,Когда нас крепче слов сближает мех овечийИ скудное тепло дымящего огня.

3.Что мне столетия глухие,Сюда пришедшему на час?О баснословной ВизантииРуин лирический рассказ.Мне всё равно какая сменаЭпох оставила свой прахСредь этих стен и запах тленаВ полуразрушенных церквах.Запомню только скрип уключин,Баркас с библейскою кормой,Да гор шафрановые кручиНад синей охридской водой.

4.Знаю, я тебе не пара, —Твой отец богатый бей;От Валоны до СкадараРавных нет ему людей.У бродяги – иноверцаНет на свете ничего,Только сердце, только сердцеОднолетки твоего.Завтра я уеду рано.Не проснется твой отец.Ты услышишь караванаНевеселый бубенец.

Англия

Рейн Евгений Борисович

В НОВУЮ АНГЛИЮНа первом этаже выходят окна в сад,Который низкоросл и странно волосатОт паутины и нестриженных ветвей.Напротив особняк, в особняке детсад,Привозят в семь утра измученных детей.Пойми меня хоть ты, мой лучший адресат!Так много лет прошло, что наша связь скорейПсихоанализ, чем почтовый разговор.Привозят в семь утра измученных детей,А в девять двадцать пять я выхожу во двор.Я точен, как радар, я верю в ритуал —Порядок – это жизнь, он времени сродни.По этому всему пространство есть провал,И ты меня с лучом сверхсветовым сравни!А я тебя сравню с приветом и письмом,И с трескотней в ночном эфире и звонком,С конвертом, что пригрет за пазухой тайкомИ склеен второпях слезой и языком.Зачем спешил почтарь? Уже ни ты, ни яНе сможем доказать вины и правоты,Не сможем отменить обиды и нытья,И всё-таки любви, которой я и тыГрозили столько раз за письменным столом.Мой лучший адресат, напитки и плодыНапоминают нам, что мы ещё живём.Семья не только кровь, земля не только шлакИ слово не совсем опустошённый звук!Когда-нибудь нас всех накроет общий флаг,Когда-нибудь нас всех припомнит общий друг!Пока ты, как Улисс, глядишь из-за кулисНа сцену, где молчит худой троянский мир,И вовсе не Гомер, а пылкий стрекулистНапишет о тебе, поскольку нем Кумир.

Сурков Алексей Александрович

ВОСКРЕСЕНЬЕ В ВЕСТ-ЭНДЕВопреки непреложным законам истории,Исполняя давно устаревшую роль,Как в далеком «блистательном» веке Виктории,На охоту и в оперу ездит король.По старинным аллеям, под липами зябкими,Каждый день, и неделю, и месяц, и год,Поражая зевак непомерными шапками,К Букингему гвардейцы идут на развод.Где каштаны столетние ветками тонкимиОтражаются в зеркале синих прудов,Перезрелые леди гуляют с болонками,Оскорбляя пейзаж Кенсингтонских садов.И, посильно борясь с невеселыми думами,По традициям канувших в прошлое дней,Амазонки и денди с учтивыми грумамиОбъезжают в Гайд-парке красивых коней.Будто рента старинных родов не размотана,Не построена клетка британскому льву,Будто «старая добрая Англия» – вот она —Не в гравюрах, не в книгах – жива наяву!Сбросьте пыльный парик обветшалой романтики!Наготу не прикроете ширмой старья.Из-за хмурых просторов туманной АтлантикиПродиктован вам новый закон бытия.Раздавил ваши души пресс девальвации,Планом Маршалла выжжена начисто спесь,Новый босс отнимает сокровища нации —Независимость, гордость, достоинство, честь.Все равно вы утонете в черном неверии.Декорации прочь! Не поможет игра.Побрякушки, архивная пыль, мишура —Вот и все, что осталось от вашей империи.

Светлов Михаил Аркадьевич

ПЕСЕНКА АНГЛИЙСКОГО МАТРОСАПлыву, плыву в тумане,Плыву в кругу ночей.Британия, Британия,Владычица морей.

Вокруг земного шараБританская вода,Стоят у ГибралтараАнглийские суда.Неисчислимы рейсы,Широкий путь открыт, —У берега твой крейсерНа Индию глядит,Ты в Африке оставилаСледы от якорей,Британия, Британия,Владычица морей!

Но берегись, Британия!В морях плывет беда,Волнуется у берегаКитайская вода.И что ты будешь делать,Отечество мое?Ведь пароход на сушеНе годен под жилье!Закрой глаза от светаКитайских фонарей,Британия, Британия,Владычица морей!

Где плыл корсар на шхунеПлыву в кругу ночей.Погасло полполуньеНад родиной моей.Мамаша! Дело скверно,Твоя вода бурлит,Закрытая тавернаНа берегу грустит.Ты опускаешь цепиПоследних якорей,Британия, Британия,Владычица морей!

Давай-ка побеседуем:В какие дни, когдаПоила нас как следуетБританская вода?Привязанные к мачтам,Мы плыли по морям,Нас Англия, как мачеха,Кидала по волнам.Так сохни же под солнцем,Под блеском лучей,Последняя лужаБританских морей!

Бельгия

Эренбург Илья Григорьевич

В БРЮГГЕ

1.В этих темных узеньких каналахС крупными кругами на воде,В одиноких и пустынных залах,Где так тихо-тихо, как нигде,В зелени, измученной и блеклой,На пустых дворах монастырей,В том, как вечером слезятся стеклаКованых чугунных фонарей,Скрыто то, о чем средь жизни прочейУдается иногда забыть,Что приходит средь бессонной ночиТемными догадками томить.2.Ночью в Брюгге тихо, как в пустом музее,Редкие шаги звучат еще сильнее,И тогда святые в каждой черной книге,Черепичные закопченные крышиИ каналы с запахом воды и гнили,С черными листами задремавших лилий,Отраженья тусклых фонарей в каналеИ мои надежды, и мои печали,И любовь, которая, вонзивши жало,Как оса приникла и потом упала.Все мне кажется тогда музеем чинным,Одиноким, важным и таким старинным,Где под стеклами лежат камеи и эмали,И мои надежды, и мои печали,И любовь, которая, вонзивши жало,Как оса приникла и упала.3.Мельниц скорбные заломленные рукиИ каналы, уплывающие вдаль,И во всем ни радости, ни муки,А какая-то неясная печаль.Дождик набежал и брызжет теплый, летний,По каналу частые круги пошли,И еще туманней, и еще бесцветнейИзмельченные квадратики земли.У старушки в белом головном убореНеподвижный и почти стеклянный взгляд,Если в нем когда-то отражалось горе,То оно забылось много лет назад.В сердце места нет ни злу, ни укоризне,И легко былые годы вспоминать,Если к горечи, к тревоге, даже к жизниНачинаешь понемногу привыкать.

Болгария

Городницкий Александр Моисеевич

БОЛГАРИЯВ сиянии летнего жараРасходится круг по воде.Болгары поют Окуджаву,Надеясь на завтрашний день.Наивная эта надеждаНочами уснуть не дает.Всё хуже еда и одеждаСтановятся здесь, – что ни год.Грызут апатиты и атомПриродою созданный рай, —Вдогонку за северным братомШагает доверчивый край.Здесь общую ценят культуру,И славят общественный труд,И гонят этнических турок,И русские песни поют.Какую погоду назавтраГотовим мы в этой стране?Раздумье об этом внезапноСегодня приходит ко мнеНа площади старой соборной,Где тёмной вечерней порой,Еще не разорванный бомбой,Стоит Александр Второй.

ВАРНАОсобняки довоенных городовВ городе Варна у Чёрного моря,Слово родное в чужом разговоре,Зыбкие тени плывущих судов.Чайки над городом крик сиротлив,Будто птенца уронила – не рыбу,Римских построек осевшие глыбы,Греки и турки – прилив и отлив.Этот зелёный окраинный Понт,Прежде Восток разделявший и Запад,Мидий гниющих томительный запах,Улочки, с горки бегущие в порт!Туч паруса в небесах шевеля,В круговороте имперских обломков,Непотопляемой кружится лодкойМногострадальная эта земля.Между просторов её небольших,Где появились Кирилл и Мефодий,Радуюсь я вековечной методеМестных крестьян и спокойствию их.Здесь, в непривычной для нас тишине,Здесь, где когда-то сошлась «Вся благая»,На сердце тёплой волной набегая,Странные чувства приходят ко мне, —Чувство печали и смутной вины,Зависти к скромному их достоянью.Эту печаль оценить в состояньиЛишь уроженец великой страны.

Венгрия