Слезы в раю - Робин Доналд

Столкнувшись с конкретной ситуацией, в которой она оказалась, она опять почувствовала, как внутри у нее все сжалось от страха. Он производил впечатление человека, который сумеет себя защитить. Власть, которой он обладал, прочная, незапятнанная репутация, имя, являющееся синонимом абсолютной честности, статья, в которой с восхищением преподносилась «его готовность к отмщению», — вспомнив теперь все это, она вздрогнула, а смысл этих газетных строк встал перед ней во всей их зловещей реальности.

Что-то подсказывало ей, что он вряд ли потерпит, если какая-то незнакомая женщина захочет завязать знакомство с его сестрой. Тем не менее, решила она, стараясь заснуть, это как раз то, что она собирается сделать. Именно для этого она проделала такой длинный путь. Она зашла слишком далеко, чтобы теперь отступить.

Перед тем как решиться на это путешествие — финал своих долгих поисков, — она навела всевозможные справки о Джеррардах. Недаром она поставила перед собой цель узнать об этой семье все, что можно. Многое из того, что стало ей известно, выглядело трагически. Несмотря на всю нелюбовь этой семьи к паблисити, информации о ней было более чем достаточно. Она выяснила, например, что Сол Джеррард состоял в родстве с семьей другого очень богатого человека, по имени Грант Чэпмен, который тоже жил на Фалаиси, чем и объяснялось то, что Джеррарды имели на побережье в нескольких милях к югу от города собственный дом. Она знала, что Стефани Джеррард недавно перенесла тяжелую ангину и сейчас после болезни набирается сил здесь, на Фалаиси.

Она знала, что родители Сола умерли. Это, пожалуй, единственное, что объединяет меня и Джеррардов, подумала она с некоторым цинизмом. Родители, которым не хватило выносливости, чтобы выжить в этом мире! Шесть лет тому назад старшие Джеррарды оба погибли в автомобильной катастрофе. Солу было тогда двадцать семь, а его сестре — десять.

Сол остался владельцем одного из крупнейших промышленных концернов мира, вышел победителем в яростной борьбе со своими конкурентами, о которой и по сей день говорили со священным ужасом — так она была жестока, и стал единственным бесспорным владельцем огромного состояния.

Безусловно, эта жестокая война капиталов ожесточила и его.

«Ну, хватит, перестань же наконец думать о нем, — сердито приказала она себе. — Подумай лучше о его сестре. Представь себе смышленую, смеющуюся сероглазую девушку с мягкими светлыми волосами…»

Кэндис лежала, прислушиваясь к отдаленному гулу океанских волн, бьющихся о преграждающие им дорогу рифы, и представляла совсем не Стефани. Все ее мысли были о нем, и, когда она наконец заснула, он преследовал ее в темном, как ночь, лесу, полном шорохов и опасностей. Он тяжело опустил руку ей на плечо… Она проснулась вся в липком поту, сердце ее бешено колотилось. Сквозь зашторенные окна пробивался бледный рассвет. Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в легкие как можно больше воздуха, вся еще скованная ночным страхом и предчувствием чего-то запретного. Она не осмеливалась вспомнить точный цвет этих глаз, жесткую лепку лица, орлиный нос, мускулистые очертания узких бедер сильного, мощного самца, его широкие плечи.

Когда же присущий ей во всем здравый смысл, выбрав подходящий момент, вновь заявил о себе, она с отвращением фыркнула. Несмотря на то что деньги и власть слились с его образом, превратившись в почти материально осязаемую ауру, Сол Джеррард был всего лишь человек. Что ж, пусть сила его личности такова, что ее хватило, чтобы обратить тебя в бегство, но не забывай, что он рос, имея наследство в миллиард долларов. И вот что оно сделало с ним. Как бы то ни было, это ребячество и трусость — делать из него чудовище!

Она встала с постели и прошла в небольшую ванную комнату. Сняв ночную рубашку из тонкого хлопка, она с минуту раздумывала, принять ли ей ванну или ограничиться душем. Воздух, наполненный ароматами красного жасмина, кокосового ореха и пряностей, приятно обволакивал тело, разглаживал и делал упругой кожу. И опять Сол Джеррард, нарушив покой, ворвался в ее мысли. Вновь он возник перед ее мысленным взором: высокий, стройный, смуглый и опасный в своем мужском магнетизме, искры которого, казалось, вспыхивали тогда, в ресторане, подобно летней молнии.

Нет сомнений, что ночь он провел с рыжеволосой. Интересно, какой он любовник? Наверное, великолепный, подумала она отстранено. Он производил впечатление физически уверенного в себе человека, который делает с блеском все, за что бы он ни брался.

Она невольно взглянула на себя в зеркало. Янтарные, а кое-где почти золотистые волосы, слегка вьющиеся у висков, были ее главным украшением. И она прекрасно знала это. Ей недоставало изящества, как, например, у рыжеволосой. Та была высокой и тонкой в кости, имела узкие запястья и лодыжки.

Бросив взгляд на свою грудь, которая была чуть-чуть больше, чем нужно, и бедра, линия которых была слишком земной, чтобы удовлетворить изысканный вкус, Кэндис нахмурилась. Рыжеволосая имела прекрасный загар, ей же надо было быть осторожной с солнцем: больше всего ей шел к лицу загар цвета дикого меда, золотистый и прозрачный. Красота рыжеволосой была красотой изнеженного, экзотического существа, тогда как Кэндис Хьюм нечего было предъявить строгому ценителю женской красоты, кроме хорошей кожи и некоторой правильности черт. Светло-серые глаза волновали не так, как зеленые с золотистыми крапинками, а рот был не настолько велик, как того требовала соломенная мода. К тому же уголки его были подняты вверх, а нижняя губа как назло казалась несколько толще верхней, но в улыбке и в помине не было той чувственности, с которой улыбалась ему та женщина.

Всхлипнув от отвращения к себе, она начала натягивать купальник. В конце концов, какое значение имеет ее внешность? Она не собирается вступать в соревнование с кем бы то ни было, пытаясь добиться его благосклонности.

На улице было прохладно, как бывает на Фалаиси только утром. Напоенный ароматами воздух был свеж и не так влажен, как в дневные часы. Небо ослепительно синело, как это бывает только в тропиках, а солнечные лучи, отражаясь от гладкой поверхности лагуны, рассыпались снопом сверкающих нитей. Где-то призывно запела голубка. В ответ ей донеслась гортанная трель самца. Несмотря на раннее утро, на улицах уже появился народ: местные жители с золотисто-коричневой кожей, в ярких прохладных одеждах шли ей навстречу, стройные и грациозные. Они улыбались ей тепло и приветливо.

Перейдя дорогу, она спустилась к пляжу. Она тоже улыбалась им, а все ее ночные страхи улетучились как сон. Сол Джеррард, без сомнения, тяжелый и непростой человек, но, если она будет действовать осторожно, он ничего не узнает о ее истинных планах до тех пор, пока уже ничего не сможет сделать. И все-таки прежде всего ей нужно выяснить, где живет Стефани и чем она занимается. Вопрос, который задала ей дежурная, когда она забирала ключи после утреннего купания, подсказал ей, как это можно сделать.