Найти тебя в сотне воплощений - Руна Маар

привычку обнимать что-то во сне. Попытки заснуть под звук колёс предварительно закутавшись в тёплое одеяло и смешанные между собой эмоции, отчего только становилось сложнее сказать о том, что чувствуешь. Но продолжаешь, продолжаешь, продолжаешь скучать.

— Я дома.

Я понимал, что это всего на всего общежитие, предоставленное колледжом на момент моего обучения в качестве иногороднего студента, но слова все ровно сорвались.

— «Уже скоро.»

Сколько бы усердных попыток я не совершал, все так же стабильноне выходило сделать эту комнату более комфортной. Сучетом проведенного ремонта, замененныхокон, натяжныхпотолковиобновленноймебели.

— «Разве это нормально, каждый раз, возвращаясь сюда, испытывать такой трепет?»

Небрежно скинув с плеча свою спортивную сумку прямиком на рабочий стол, что в свою очередь столкнула находившиеся рядом вещи на пол, я открыл ручку двери ведущую к кухне. Вынул из кармана своей толстовки таблетки и потянулся за стаканом воды. Он стоял на кварцевой столешнице неподалеку с керамическим горшком в котором цвела молодая Бегония. Этот цветок был подарком от Нуры с последнего их совместного визита с Фенриром. Нура всегда твердила, что лучшее лекарство — это смех. Девчонка, которая могла рассмешить буквально наибольшую часть города при этом находя все больше и больше причин для улыбки. Эти двое значительно контрастировали на фоне друг друга. Фенрир Линд, человек, старающийся казаться независимым, человек, который теряет — с каменным выражением лица и человек, чей проигрыш чувствуется падением в бездну. К слову, наши фамилии с ним довольно созвучны и даже бывало, что это приносило ему парочку не самых приятных ситуаций. Однажды, несколько раз, на втором курсе колледжа, мой друг отхватил по шее у выпускника пятого курса. Тот здоровяк думал, что он Лихгт, то есть — я. Разумеется, на следующий день я постарался над оформлением больничного для того парня, поэтому, вопрос был исчерпан. Он как и я, не умел говорить о проблемах как действительно о чем-то глобальном, а только как о чем-то незначительном. С сарказмом и усмешкой переживать иронию жизни. Нуре следовало бы поучиться у нас этому мастерству ибо таких паникерш как она — еще нужно постараться поискать, но честно, нас двоих это очень забавляло и забавляет по сей день.

На моей памяти был всего один случай, когда Фенрир мог молча подойти ко мне со словами: — «На самом деле, мне ни черта не весело.»

Я молча кивнул и протянул ему сигарету. В тот момент он еще не курил. Так мы и простояли еще некоторое время, пока нас обоих за уши не отвели к директору.

Я слишком легкомысленно относился к совместным моментам с кем-то, а позже начинает наступать миг, когда все это приходится только вспоминать. Со временем память становится все хуже и хуже, деталей все меньше и меньше, а картинка не такая уже и яркая.

Уже как месяц мне не снились сны. Я измученный, ужасно измученный и месяц как пытающийся найти контакт. В руках продолжал держать этот небольшой бутыль, который словно мог решить все мои проблемы — в жизни которых не вспомню, даже если постараюсь. Возможно они и были действительно, но люди ведь самостоятельно придают значение и окрас ситуации, поэтому будем считать, что до этого момента меня ничего так сильно не заставляло волноваться.

Звёздное небо склонялось над землёй, выпал снег. Тот, который полежит какое-то время, а затем растает. И сейчас, я стою посреди этого круга прижатого хлипкого снега. Месяц. Целый месяц я не видел ее, а казалось, что вечность.

— Тебе настолько не по душе Август, отчего ты и решила показать мне позднюю осень? — Я знал и чувствовал, что она здесь. Единственное чего я не мог знать, так это каким нежным в одну минуту мог становиться мой голос.

— «Я так люблю тебя, душа моя.»

Аккуратно поворачивая свою голову вправо на звук хрустящего снега, я увидел свою комнату, а на моей кровати — ее.

Я не мог оторвать глаз от этой белоснежной кожи, которая отдавала иллюзию свечения. Ни в ком из прежде встреченных мною людей в реальности — не замечал таких родных и в то же время красивых, чистых серых глаз. Значимое и такое знакомое. Мне было, что сказать и мне есть, что сказать, но горло сжалось. Понимал, что есть такие ситуации, в которых люди готовы кричать, говорить, но оттого и выбирают молчание. Я не сделал выбор в пользу молчания и почувствовал давление в районе горла. Не мог пошевелить даже губами. Ограниченность. Сон, она поймет. Мне достаточно ее присутствия и кажется, что всегда этого будет достаточно. Возможность быть рядом не требуя разговора или более глубокого взаимодействия. Да как я вообще мог чего-то требовать? Мне по настоящему ценны эти минуты осознанности которые удается проживать в этом мире иллюзий. Хотел бы сохранить это место таким, каким сейчас его видел.

Прохлада черных простыней, светлые женские волны, хаотично расчесанные гребнем и неловкое проявление коммуникабельности

Я подсел рядом, так осторожно и бережно, не спуская глаз. Словно боялся того, что если отвернусь — все исчезнет. И был прав.

Четыре часа дня. Проснуться от шестой по счету вибрации телефона. Чувство поедающего изнутри гнева.

— Вот как. — Обреченно произнес я, обхватив нижнюю половину лица рукой. — Тех таблеток хватило лишь на десять минут моего присутствия там. Этого недостаточно.

Встретившись прошлым летом со своей подругой детства — Йор, мы забежали в ближайшую кофейню среди фантомных витрин дабы спрятаться от июльского дождя. В тот день я впервые за долгое время забыл о сне. Мы обсуждали долгожданное обновление мобильной игры, упомянали через чур дождливый сезон и осень, которую хотелось бы встретить в легкой одежде. Необходимо оставаться живым. Живым ради мелочей. Я хотел бы слушать ежедневно свой плейлист прогоняя повторно одни и те же треки, пускать безобидные шутки в адрес Йор и стабильно напоминать ей о том, что если ты хочешь выйти замуж за иностранца, то как минимум, для начала необходимо выйти за пределы Норвегии или хотя бы за пределы порога своей спальни. Все это осталось в июле прошлого лета. Я начал больше спать. Прогуливать лекции, отстранился от Фенрира, Нуры и Йор. не помню когда в последний раз брал свой телефон в руки. Отыскав этот раздражающий способ связи, безответственно мной брошенный на балконе рядом с зажигалкой — я, не торопясь, провел большим пальцем своей руки по экрану и увидел стопку пропущенных от Йор. Здесь же, нажал на кнопку справа и экран погас. Позже. Мне не обещан следующий год, следующий месяц, зима и