Американец. Мировая Война - Григорий Сергеевич Рожков

По возвращению в Одессу меня ждали врачи и хитрый майор Шибанов. Куратор первым делом нахамил, выразил свое отношение ко мне (он, видите ли, ЗНАЛ, что я трус и паникер не способный ценными кадрами управлять) и в довесок сообщил, что информация о моем психическом заболевании будет доложена в Москву и Вашингтон в самое ближайшее время. И слышалось в тех словах совсем не лестное: «Ты псих, Пауэлл и я тебя законопачу в дурдом!» И это все он говорил, тыча пальцем мне в грудь и ухмылясь своей гадкой рожей…

Меня сорвало с катушек. И без того будучи в отвратительном состоянии, я взбесился и до чертиков перепугался за себя. Эмоции вырвались наружу с ударом. От всей души, с чувством, с толком, с расстановкой я одним ударом сломал челюсть куратору. Спустя секунду пришло осознание что это — роковая ошибка…

Но ничего не произошло! Вообще ничего. Никто не трогал мой взвод и меня, и это в то время как взвод Аверьянова с утра до ночи, а то и вообще — круглыми сутками, пропадал за линией фронта. Поймать брата или Юру, дабы поговорить о сложившейся проблеме не было возможности. Из штаба и от товарища Софронова не было никаких указаний, да и Шибанов исчез и на глаза никому из рейнджеров не попадался. Стало совсем грустно…

Однако, нарушая все законы логики, на восьмой день после моего срыва, ровно 31-го декабря, пришел срочный приказ — мчаться в район села Переможное. Неподалеку от этого села, располагающегося на железнодорожной ветке Одесса-Смела, располагался недавно возведенный крупный резервный склад с которого, в случае прерывания врагом железнодорожного сообщения, первое время должна снабжаться Одесса. Если снабжение по суше восстановлено не будет, поставки начнутся морским путем.

А в Переможное доставлялось все нужное для Одесской группировки: топливо, боеприпасы, медикаменты, техника и все-все что только могло понадобиться воинам Красной армии и Черноморского флота. Прибывающие эшелоны чередовались — с одних грузы перегружались на автомашины, которые тут же уходили в Одессу, с других же — все отправляли на тот самый резервный склад. Секретность там развели — фантастическую, о существовании склада лично я узнал лишь, когда мне о нем рассказали. И вот, как оказалось, в самое ближайшее время город перейдет на снабжение именно со склада. Фашисты преодолели линию обороны у села Сталино и двинули свои моторизованные колонны по направлению к Петровке. Железнодорожное сообщение могло быть прервано в ближайшие часы. Но это было не так важно и страшно — под рукой все еще был здоровенный склад, и его нужно было защитить. Немцы, будь они неладны, набросали вокруг Переможного примерно десять групп диверсантов, и Софронов точно просек — наличие склада уже не является секретом для врага.

Действовать требовалось быстро и решительно, любое промедление грозило обернуться катастрофой. Забросив в предоставленные командованием грузовики вооружение и снаряжение, рейнджеры выдвинулись к цели.

Знать бы мне тогда, перед отправкой, что лучше ехать по более опасному, но короткому пути, через Красноселку, да по полевым дорогам, а не по проторенному, безопасному, и чуточку более длинному пути через село Светлое…

В Светлом был развернут эвакуационный госпиталь, туда часто ходят санитарные машины, и через само село проходят почти все колонны снабжения. Понимание этого могло отвратить меня от настоящей катастрофы, но желание скорее добраться до склада и обеспечить его безопасность превысило прочие доводы разума…

Но я сделал свой выбор, и поплатился за него…

Жестоко поплатился.

Прямо пред тем как мы достигли села Светлое оттуда ушли звери… И звери те были рода людского.

Интермедия

Село Светлое. Эвакуационный госпиталь Одесского Оборонительного Района

— Ай-ай-ай! Сестричка, ты бы понежнее, а то мне этими руками технику чинить да шеи бездарям мылить… — Пытаясь хохмить, дабы не сорваться на нецензурную лексику, прошипел старший техник-лейтенант инженерно-авиационной службы Владимир Измайлов. История ранения старлея незамысловата. С началом прорыва немцев на севере от Одессы летчики Люфтваффе озверели — налеты на аэродром 1100 Специального ИАП участились и ужесточились. Прежде фашисты старались не приближаться к этому аэродрому — ведь на нем базировались новые, совершенно секретные и удивительно красивые Ла-9М. Универсальные, скоростные, превосходно вооруженные, и технически надежные машины оказались для немцев сюрпризом. Грозные и многочисленные Фокке-Вульфы над Одессой больше не были властителями боя. Сильно потрепанные и малочисленные «Короли» при поддержке 1100 СпИАПа установили некий паритет сил. И этими Лавочкиными с нескрываемой любовью и трепетом работал старший техник-лейтенант Измайлов! Любовь к этой машине и подвела инженера — во время отражения очередного налета на аэродром полка один из Ла-9М получил серьезные повреждения и загорелся в воздухе. Раненый пилот смог посадить пылающую машину и Измайлов первым бросился на помощь. Выскочив на крыло самолета старлей вскрыл фонарь кабины и попытался вытащить истекающего кровью и задыхающегося от дыма пилота. Но пристяжные ремни не пускали пилота, и при попытке расцепить заклинившие крепления Измайлов попал в ловушку — разыгравшийся пожар и повреждения двигателя вызвали прорыв масла в кабину. Кипящее масло ударило в кабину — пилоту повезло, его защитил летный комбинезон и крепкие перчатки, а вот старлей такого снаряжения не имел. Ничем не защищенные кисти обдало маслом…

— Терпите, товарищ старший лейтенант… Ожоги — это вам не шутки!.. Даже с обезболиванием — больно будет… Очень больно, но вы терпите! И не волнуйтесь так… Вашего товарища-летчика отправили в Николаев. Он будет в полном порядке!.. — Темноволосая медсестра в измятом, запачканном медицинском халате старательно обрабатывала и забинтовывала асептическими повязками обожженные кисти рук старлея.

— Чего же я тогда Ваню сюда тащил, лучше бы сразу — в Николаев!.. — Воскликнул техник.

— А сами бы вы как? Правильно, что сюда его привезли. И сами вы — молодец… Ох, если бы нас так срочно не перебрасывали бы — мы бы вас подлечили прямо тут. — Медсестра огорченно оглянулась — широкий коридор вчерашнего сельского клуба, а сегодня корпуса госпиталя, кишел людьми. Ходячие раненые помогают вынести во двор лежачих раненых, медсестры собирают медикаменты и оборудование, врачи определяют порядок эвакуации и разбираются с прибывающими ранеными, которых тоже надо отправлять в тыл.

— М-м-м!.. Осторожнее. Осторожнее… Ну, может, морфия хоть уколешь, а? Таблеточки твои не действуют — больно! Нет уже терпежу, сестричка!.. М-м-м-м-м!.. Доктор! — Старлей дернулся было в сторону выскочившего в коридор статного доктора с аккуратными, чуть седыми, усами и бородкой.

—