Не верь, не бойся, не прощай - Сергей Майдуков

– Как перс, – вставил Зомби.

«Как перст», – хотел поправить Евгений, но не стал.

– Друг у меня в Балабановске, – признался он. – Кореш то есть. Встретит, пристроит, денег даст на первое время.

– Он тебе по жизни обязан? – поинтересовался Клешня, протягивая Зоряному полный стаканчик.

Евгений хватил водки и, задохнувшись, захрустел редиской, не в силах вымолвить ни слова. Пойло было жгучее, дешевое. Надо полагать, дела у дружков Колокола обстояли неважно, раз они не могли позволить себе хорошие напитки. Или же им ядреная водка нравилась больше.

– Обязан, – заговорил Евгений, хотя краешком сознания, еще не одурманенного алкоголем, понимал, что лучше на эту тему не распространяться. – Я за него срок мотал.

– О как! – воскликнул Колокол, откинувшись назад. – Как же это получилось?

– Дело прошлое.

– Колись, братела, – произнес Баркас с нажимом. – Тут у нас не прокуратура, тут правду говорить нужно.

– В тот вечер Руслан мужика сбил, а не я, – сказал Евгений. – Он за рулем был, когда мы из кабака возвращались. Ну, выпили, конечно, но немного. А реакция все равно не та. Руслан не успел среагировать, когда мужик на дорогу выбежал. Бац! Ботинки на месте, а мужик в кустах. Стонет, голова в кровище. А когда выяснилось, что мужик коньки отбросил, я на себя вину взял.

– Зачем? – спросил Колокол, подавая знак, чтобы Зомби снова наполнил стаканы.

– Руслан попросил.

– Это понятно, что попросил. Зачем ты согласился?

Все выжидательно уставились на Евгения. Он пожал плечами:

– Не знаю, как объяснить. Пожалел, наверное. Но не только.

– Что еще? – поторопил его с ответом Колокол.

– Да несправедливо было бы, если бы Руслан сел. Неправильно.

– Почему?

– Когда мы мужика того в больницу привезли, он уже не дышал. Вот Руслан и говорит мне: «Все, Жека. Сынишка мой сиротой вырастет».

– У него сын был? – спросил Колокол.

– У Руслана ребенок должен был родиться, – ответил Евгений. – Он сына хотел, а не дочь. Так и сказал: «сынишка».

– То есть от него баба забрюхатела? Он хоть женат был?

– В том-то и дело, что нет. Руслан мне до того случая даже не говорил, что у него невеста есть. Марина Кушнарь, соседка по дому.

Собутыльники переглянулись.

– Интересная картина вырисовывается, – прокомментировал Клешня.

– Продолжай, Заря, – велел Колокол. – Только выпей сперва.

На этот раз водка почему-то горло не обожгла, полилась в глотку, как вода.

– Я, как про беременную невесту услышал, решил, что уж лучше мне отсидеть, – сказал Евгений.

– Это мы поняли, – кивнул Колокол. – Но почему ты раньше о Марине ничего не знал? Вы ведь с Русланом корешились?

– Она на каком месяце была? – поинтересовался Зомби.

– На последнем, – буркнул Евгений. – Какая разница?

– В том-то и дело, что разница есть, – возразил Колокол, задумчиво орудуя зубочисткой во рту. – Русланчик твой хороводился со шмарой девять месяцев, а от кореша это почему-то скрывал. А как припекло, так вдруг о сынишке вспомнил.

– Родился он хоть?

– Не знаю.

Произнеся эти слова, Евгений внезапно осознал, что так беспокоило его все эти годы. Руслан прислал ему несколько писем, в которых рассказывал о своих делах, об автотранспортной фирме, которую основал. А вот о Марине и ребенке ни гугу. Почему?

– Не знаешь, – повторил Колокол со значением. – Зато я кое-что знаю, Заря.

– Что? – удивился Евгений.

– Сдается мне, что Русланчик твой тебе малявы слал с воли. Мол, держись, браток. Потерпи немного, зато потом я тебя за все хорошее отблагодарю. И последнюю маляву ты получил совсем недавно. Так?

– Откуда тебе это известно?

– Не Ньютон бинома, – ввернул Зомби.

– Кореш твой гнида, – пояснил Колокол. – Он боялся, что ты вдруг передумаешь и пересмотра дела потребуешь. Вот и обещал золотые горы. Чтобы ты, Заря, сидел и не рыпался. А теперь он о тебя ноги вытрет.

– И шмары у него, небось, не было, – добавил Баркас.

– Или он ее кинул, так же как кинет и тебя, – сказал Клешня.

– Лох ты, – заключил Зомби. – Лошара.

– Сам ты!.. – крикнул Евгений.

– Чего-чего? Ты что сейчас сказал? А ну повтори!

– Увянь, Зомби. – Колокол перевел взгляд на Евгения. – Руслана твоего наказать надо.

– Это как?

– Мы на его фирму наедем. Лишнего не возьмем, но заплатить заставим. Он ведь тебе должен, ты сам сказал. А долг платежом красен.

– Типа цвета крови, – изрек Баркас.

– Нет. – Евгений покачал головой. – Руслан мой друг.

– Таких друзей в параше топят, – сказал Баркас.

– Он тебя развел, Заря, – пояснил Колокол. – Мы с него за это спросим. По полной программе.

– Нет, – твердо повторил Евгений.

– Че ты уперся, как целка? – процедил Зомби. – Гони координаты Руслана своего. С ним разговор будет.

Сначала «лох», теперь «целка». Сносить подобные оскорбления в воровской среде нельзя, иначе будут опускать все ниже и ниже, пока не окажешься на самом дне. Евгений усвоил это нехитрое правило сначала за решеткой, потом за колючей проволокой. И, не размахиваясь, коротко, точно и сильно ударил Зомби в ухмыляющуюся физиономию.

Драки не получилось: в купе было тесно, да и остальные не позволили. Правда, Зомби попытался вытащить нож, но получил еще одну зуботычину, на этот раз от Колокола.

– Засохни, – произнес главарь. – Сам виноват, нечего было помело распускать. Заря в своем праве.

Зомби умолк, пожирая Евгения ненавидящим взглядом. Кровь, текущую из разбитой губы, он не утирал и даже не слизывал, она беспрепятственно капала на его штаны. Было ясно, что в его лице Евгений приобрел смертельного врага. Но хмель заглушал голос разума. Да и поздно было извиняться. Сделанного не воротишь.

– Пойду я, – сказал Евгений, вставая.

Его качнуло, хотя поезд шел ровно, без тряски.

– Когда передумаешь, найдешь меня, – сказал Колокол. – А ты передумаешь, не сомневайся.

– Жизнь покажет, – упрямо произнес Евгений.

– Голую задницу она показывает. Как шмара. Либо ты ее имеешь, либо глядишь и слюнки глотаешь. Ты что предпочитаешь, Заря, брать свое или другим отдавать?

– Руслан меня не кинет, Колокол. Он правильный пацан.

– На всякий случай я тебе адресок оставлю, где меня найти можно будет, – сказал вор, пропустив мимо ушей последнюю реплику. – Мобила – штука ненадежная, по ней легавые в два счета вычислят. Я предпочитаю по старинке…

«Вот именно, – подумал Евгений. – По-старому. Рэкет, наезды, утюги и паяльники. Скоро вы все вымрете, как динозавры».

Тем не менее он взял протянутый листок с каракулями. Жест вежливости. Евгений не собирался вступать в банду Колокола. У него были другие планы. В одном из писем Руслан сообщал, что возит грузы за границу. Почему бы этим не заняться? Получить права на вождение грузовых автомобилей, подучить язык. Это совсем другое дело.

– Какое дело? – спросил Колокол, и Евгений запоздало сообразил, что начал размышлять вслух.

Его опять качнуло.

– Благодарствую за угощение, – промямлил он и, стараясь держаться очень прямо, открыл раздвижную дверь. – Всем удачи. Пока!

– А поручкаться? – спросил Баркас.

Евгений умышленно не хотел подавать ему руку, потому что тогда пришлось бы подавать ее и Зомби, а тот вряд ли был расположен соблюдать этикет. Пришлось задержаться. Колокол, Баркас, Клешня и Евгений обменялись рукопожатиями. Оставался Зомби. Евгений испытующе посмотрел ему в глаза. Неожиданно Зомби сунул ему пятерню. Первым. А потом задержал руку Евгения в своей и многозначительно произнес:

– Свидимся еще.

Передернув плечами, Евгений отправился восвояси.

Обратный путь занял в два раза больше времени. Добравшись до своей полки, Евгений залез на нее и уснул, не раздеваясь. Всю ночь его донимала жажда, потому что воду он захватить не догадался. В прежней жизни Евгений почти не путешествовал. Разве что на зону. Теперь вот ехал обратно с запиской уголовника, небрежно засунутой в карман.

Честно говоря, Евгений не думал, что когда-нибудь она ему пригодится.

Глава 2

Утро ворвалось в плацкартный вагон сонными голосами, криками проводника, запахом чая, перегара и бесконечным хлопаньем дверей.

Когда Евгений проснулся, первым, на что наткнулся его взгляд, был низкий потолок, напомнивший ему о времени, проведенном в следственном изоляторе. Зоряной подумал, что вагон и камера чем-то похожи. Ты там сидишь или лежишь, а жизнь проносится мимо.

Проведя ладонью по лицу, чтобы согнать с себя сонную одурь, Евгений приподнялся на локте, ища взглядом оставленные внизу туфли. Они, слава богу, никуда не делись.

При дневном свете было видно, что застиранное постельное белье имеет сероватый оттенок и испещрено мелкими дырками. Но Евгений этого не замечал. Как не замечал и запахов потных тел, скисшего пива, вареных яиц, несвежих носков и туалета. После времени, проведенного в бараке, этот вагон был все равно что пятизвездочный отель. Место, где Евгений провел последние годы, пахло и выглядело намного хуже.