Любовь в наследство - Элизабет Эштон

В поездку Джулия надела бежевый брючный костюм, туфли на удобном квадратном каблуке и повязала вокруг шеи золотисто-голубой шарф. Девушка выглядела хрупкой и очень привлекательной, и, когда она прощально махала рукой отцу, Джон смотрел на нее со смешанным чувством гордости и тоски — она была такой прелестной и до боли напоминала утраченную им Жюльетту.

Джулия была права насчет красной гвоздики в петлице — похоже, все мужское население Прованса испытывало тягу к такого рода украшениям. Господин явно опаздывал, и Джулия, отчаявшись найти его, печально опустилась на скамейку рядом со своим багажом, уныло размышляя, что она будет делать, если месье Кордэ вообще не появится.

В это время молодой мужчина медленно направился в ее сторону, пристально разглядывая ее карими глазами из-под шляпы с большими полями. Он был одет в вельветовый костюм и ярко-голубую рубашку, большой черный бант, повязанный на шее, выдавал художника. Мужчина был явно смущен. Джулия холодно посмотрела на него, подозревая, что это просто очередная попытка завязать знакомство, но тут заметила у него в петлице две красные гвоздики. Он подошел к ней, театральным жестом сдернул свою шляпу и произнес на прекрасном английском:

— Мисс Арчер, не так ли?

Джулия вздохнула с облегчением, но удивилась, как он смог ее узнать.

— А вы — мистер Кордэ?

— Lui-meme[2]. Это ваш багаж? Простите за опоздание, я перепутал время вашего прибытия. Мы, художники, как вы, вероятно, знаете, довольно небрежные люди. — Он не стал вдаваться в рассуждения о своей профессии, которую, несомненно, считал романтичной, и сразу же подхватил чемоданы Джулии в обе руки. — Будьте добры следовать за мной к машине… Только осторожно, не потеряйте меня в толпе.

«Для этого придется постараться», — подумала она, проталкиваясь вслед за ним на улицу к солнцу.

Машина, к которой он подвел ее, сверкала хромом и яркой краской. Месье Кордэ опустил чемоданы на землю и любовно погладил капот.

— Правда, красивая? И совершенно новая. Старая была вдребезги разбита в аварии, которая, увы, так потрясла моего дядюшку. Мне не часто позволяют ею пользоваться. Дядя мне не совсем доверяет.

— Ваш дядя — месье Боссэ? — Джулия удивленно подняла брови.

— Он не упоминал о нашем родстве? — Кордэ усмехнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами. — Боюсь, дядя Жиль не очень мной гордится. Я и моя сестра Дениза — ваши кузены. Мы каждое лето гостим в Мас, а наш замечательный дядюшка Жиль терпит нас, пока мы держимся от него подальше.

Он бросил чемоданы на заднее сиденье машины и открыл для девушки переднюю дверцу. Джулия в это время размышляла о том, что месье Боссэ вовсе не нуждался в ее присутствии — общество племянников, живущих с ним под одной крышей, вполне могло скрасить его одиночество.

— Я… я считала себя единственной оставшейся в живых родственницей Жиля Боссэ, — призналась она, устраиваясь на роскошном сиденье машины.

— Единственная, которая принимается в расчет. Мы с Денизой художники, и он испытывает к нам только презрение, поскольку и я и она можем отличить один конец быка от другого только по рогам.

— Знание анатомии крупного рогатого скота так важно, чтобы получить его расположение? — немного озабоченно спросила Джулия, думая, что со своими представлениями о ферме непременно потерпит неудачу.

— Что ж, по крайней мере, это даст вам преимущество. — Он обошел машину и сел на свое место рядом с девушкой. — Вы понимаете французский?

— Oui, monsieur, parfaitement![3]

— Bon[4], уже лучше, — сказал Кордэ и повторил это еще раз на своем родном языке. — Но вам нечего бояться, — подавленно вздохнул он, — дядя Жиль и так сделает для вас все, что захотите, — вы так похожи на свою мать.

— Но откуда вы это знаете? — воскликнула Джулия. Кордэ был слишком молод и не мог видеть Жюльетту.

— Скоро вы сами поймете. — Он озорно на нее взглянул. — А я узнал вас сразу, — продолжал он, небрежно лавируя в потоке машин. — Думаю, вы не занимаетесь живописью?

— Нет, — покачала она головой, — но живопись я люблю.

— Сомневаюсь, что так же сильно, как я. А что вы собираетесь делать в Мас?

Джулия уже не раз задавала себе этот вопрос.

— Надеюсь, для меня там найдется какое-нибудь занятие, — уныло ответила она, но внимание месье Кордэ в этот момент переключилось на ехавшую впереди машину. Яростно жестикулируя, он пытался объяснить ее водителю, что идет на обгон.

— Раз уж мы за городом, надо продвигаться быстрее, — раздраженно пробормотал он. — Я люблю скорость, а эта машина просто пожирает километры. Надеюсь, вам тоже нравится быстрая езда?

— Во всяком случае, я не против, — ответила она, поколебавшись, поскольку его манера вождения заставляла сомневаться в том, что он хороший шофер.

— Я очень осторожен, — заверил он свою пассажирку и чуть не врезался в автобус.

— Уверена, что так и есть, месье Кордэ, — сдержанно ответила она.

— Пожалуйста, зовите меня просто Ги и на «ты», я ведь твой кузен. А ты для меня, конечно, будешь Жюльеттой.

— Джулия, — настойчиво поправила она.

— Ты предпочитаешь это имя? Тогда пусть будет Джулия.

Они уже выехали за черту города и теперь мчались по плоской равнине с едва различимыми очертаниями гор вдали. Солнце скрылось за облаками, и виноградники, мимо которых они проезжали, казались увядшими и пыльными. Из-за группы деревьев в отдалении выглядывали серо-коричневые постройки фермы. Сердце Джулии упало.

— Не очень веселое место, — заметил Ги.

— Да, действительно.

Она со вздохом перевела взгляд с унылого ландшафта на своего спутника. Ги снял шляпу и надел солнечные очки, когда садился в машину, и Джулия удивилась тому, что его черные вьющиеся волосы коротко подстрижены — это было не характерно для людей его профессии. Он был не намного выше Джулии, как она успела заметить, и дочерна загорел под южным солнцем. Черты его лица были довольно привлекательными, только рот и подбородок выдавали слабость характера. В свои двадцать лет Джулия уже имела некоторый опыт общения с сильным полом и решила, что у этого представителя мужского племени огромное тщеславие, обостренное его чувствительностью художника, и он нуждается в бережном обращении. Но в целом он казался довольно милым и дружелюбным, несмотря на необычную одежду, и вполне мог бы оказаться приятным кавалером.

Ги указал на видневшуюся вдали полоску воды и сказал, что это озеро Вакарес, сердце Камарга.

— Места, внушающие страх, — весело сказал Ги и добавил, что здесь нечего делать, кроме как совершать прогулки верхом. — Джулия, ты умеешь ездить на лошади? Нет? Ну что ж, у тебя есть возможность научиться.