Символическая жизнь - Карл Густав Юнг

эктодермическое происхождение и, вероятно, связанном с чувствительностью кожи во времена наших далеких предков. Сознание произошло от этой локализации в мозге, в силу чего сохранило качество ощущения и ориентации. Знаменателен тот факт, что французские и английские психологи XVII и XVIII столетий пытались вывести сознание из ощущений, т. е. представить себе его целиком состоящим из чувственных данных. Это выразилось в известной формуле: «Нет ничего в разуме, что до того не присутствовало бы в ощущениях». Сходное можно обнаружить и в современных теориях. Фрейд, к примеру, не выводит сознания из чувственных данных, но выводит бессознательное из сознания, оставаясь на той же самой позиции рационализма.

Я ставлю вопрос иначе и говорю, что возникающая в сознании вещь вначале с очевидностью не осознается и осознание ее вытекает из неосознанного состояния. В раннем детстве мы все бессознательны; большинство главных функций инстинктивной природы протекает бессознательно, и сознание – скорее всего, продукт бессознательного. Сознание требует для своего поддержания значительного усилия. Человек устает от пребывания в сознательном состоянии. Он истощается сознанием. Когда наблюдаешь представителей примитивных народов, то можно заметить, что при малейшем раздражении, выводящем их из дремоты, они стараются ускользнуть. Могут сидеть часами неподвижно, когда же их спрашиваешь: «А что вы делаете? О чем думаете?» – они обижаются и говорят: «Только сумасшедшие думают – они держат мысли в своей голове. Мы не думаем». Если же они вообще думают, то скорее животом или сердцем. Представители некоторых негритянских племен уверяют, что мысли находятся в желудке, потому что они осознают только те мысли, которые что-либо телесно беспокоят: печень, почки или желудок. Другими словами, они осознают только эмоциональные мысли. Эмоции и аффекты всегда сопровождаются явными физиологическими иннервациями.

Индейцы пуэбло говорили мне, что все американцы сумасшедшие; и, разумеется, я, несколько удивившись, спросил почему. «Потому что они говорят, будто думают головой. Нормальный здоровый человек не думает головой, мы думаем сердцем». Они как бы пребывают в гомеровской эпохе, когда диафрагма считалась центром психической активности. Это означает психическую локализацию иной природы. Наше понятие о сознании предполагает, что мысль концентрируется в достопочтенной голове. Но индейцы пуэбло определяют сознание на основе чувственной интенсивности. Абстрактная мысль для них не существует. Они поклоняются солнцу, и я немного поспорил с ними, приведя слова св. Августина о том, что Бог не есть солнце, но тот, кто сделал солнце. Они не могли принять подобной мысли, так как дальше своих ощущений и чувств пойти не могли. Вот почему их сознание и мысли концентрируются в сердце. Мы в свою очередь психическую активность никак к источнику не адресуем и стоим на том, что сны и фантазии локализуются непосредственно «там внизу», что дает возможность говорить о под--сознании, подсознательном разуме, о вещах, располагающихся ниже сознания.

Эти своеобразные локализации играют большую роль в так называемых первобытных психологиях, которые ни в коей мере не следует считать первобытными. К примеру, изучая тантрическую йогу или индусскую психологию, вы найдете наиболее сложно разработанные системы психических пластов, локализаций сознания вверх от области промежности до вершины головы. Эти центры, так называемые чакры, можно найти не только в предписаниях и текстах йоги – весьма сходные идеи обнаруживаются в древних немецких алхимических книгах, явно не имеющих ничего общего с йогой.

Важным фактом в области изучения сознания является то обстоятельство, что ничто не может быть осознано без Эго, к которому стекается весь информационный поток. Если «нечто» не связано с Эго, то это «нечто» и не осознается. Поэтому сознание можно определить как связь психических факторов с Эго. Что же такое Эго? Это комплекс данных, сконструированный прежде всего общей осведомленностью относительно своего тела, своего существования и затем данными памяти; у человека есть определенная идея о своем прошлом бытии, определенная последовательность воспоминаний. Это и есть две главные составляющие феномена, именуемого Эго. Поэтому Эго можно назвать комплексом психических факторов. Этот комплекс обладает огромной энергией притяжения, как магнит; он притягивает содержания из бессознательного, из этой темной неведомой области; он также притягивает впечатления извне, и когда они входят в связь с Эго, то осознаются. Если же не входят, то осознания не происходит.

Моя идея заключается в том, что Эго – это своего рода комплекс, который мы в себе заботливо взращиваем. Он всегда в центре нашего внимания и наших желаний, он – центр нашего сознания. Если Эго расщепляется, как это случается при шизофрении, то рушатся все моральные критерии, теряется возможность сознательно воспроизводить действия, так как центр расщеплен и определенные части психического обращаются к одному фрагменту Эго, а остальные – к другому. Именно поэтому при шизофрении вы часто можете наблюдать быструю трансформацию из одной личности в другую.

В сознании можно различить ряд функций. Функции обеспечивают сознание возможностью получать ориентиры из области эктопсихических и эндопсихических факторов. То, что я понимаю под эктопсихикой, есть система связей между содержанием сознания и данными, идущими из внешней среды. Это система ориентации, которая имеет дело с внешними фактами, получаемыми мною посредством органов чувств. Эктопсихика – это система связей между содержаниями сознания и постулируемыми процессами в бессознательном.

Прежде всего мы коснемся эктопсихических функций.

А. Ощущения. Под ощущением я понимаю то, что французские психологи называют «la fonction du reel», что составляет результат моей осведомленности о внешних фактах, получаемых через функции моего сознания. Я думаю, что французский термин наиболее исчерпывающий. Ощущения говорят мне, что нечто есть; они не говорят, что это, но свидетельствуют, что это нечто присутствует.

Б. Мышление. Мышление, если спросить философа, представляет собой что-то очень сложное, поэтому лучше его об этом никогда не спрашивать. Философ – единственный человек, который не знает, что такое мышление. Все прочие знают. Когда вы говорите человеку: «А теперь давай подумаем», – он точно знает, что имеется в виду. Философ же никогда не знает. Мышление в своей простейшей форме говорит, что есть присутствующая вещь. Оно дает имя вещи и вводит понятие, ибо мышление есть восприятие и суждение. (Немецкая психология называет это апперцепцией.)

В. Чувство. Обычно многие мыслящие люди смущаются, а иногда и сердятся, когда я начинаю размышлять о чувстве, вероятно, потому, что, по их мнению, я говорю при этом ужасные вещи. Чувство с помощью определенной тональности информирует нас о ценности вещей. Оно говорит субъекту, что тот или иной предмет стоит для него, какую ценность он представляет. В согласии с этим феноменом невозможно воспринять или помыслить о чем-либо без определенной чувственной реакции. Субъект всегда находится в состоянии определенного чувственного настроения, которое можно легко продемонстрировать в эксперименте.