Товарищ красивый Фуражкин - Василий Аксенов

«Свой парень, – подумал дядя Митя, внимательно разглядывая «жителя». – Эх, достать бы мне где-нибудь выигрышный билет, хоть за любые деньги. Был бы тогда «Москвич» у моего семейства. А так ведь купишь, сразу начнут источники дохода искать. Доброхоты, мать их так!» С этими мыслями он подошел к своему дому, вошел во двор, твердый и яркий от солнца, проверил, как работает насос в колодце (хорошо работал насос), потом обошел молчащий дом, громко покашливая, погулял по щедрому своему саду, предмету тещиных забот, потрогал яблочки (удались, родимые) и только тогда медленно и шумно стал подыматься по лестнице.

Дом у дяди Мити был просторный, крепкий, в пять комнат с кухней и санузлом. В сезон, конечно, четыре комнаты занимал разный сборный люд из северных городов, а дядя Митя с семьей, с тещей, с женой Александрой, со старшей дочкой Изабелкой, с ребятами Витькой и Игорьком, помещались в одной комнате и в пристроечках, в сарайчиках, которых несколько было на дворе.

Как дядя Митя верно предполагал, жильцы все, а также теща с детьми околачивались на пляже, и в доме оставалась лишь его жена Александра. Дядя Митя, конечно, твердо знал, что жена Александра ему не изменяет и даже в мыслях не держит этого греха, но все-таки на всякий случай всегда вот так кашлял, топтался и шумел, прежде чем войти в дом, предупреждал, в общем, о своем приходе, чтобы не было неожиданных сюрпризов. Зачем лишние скандалы в доме?

В этот раз он застал Александру, как всегда, в прохладной комнате. Она лежала на оттоманке, подложив под голову мягкую руку, а на груди у нее покоилась замечательная ее коса. Женщина она была совсем еще нестарая, мягкая, ленивая. Дядя Митя тут полюбил ее и совсем остался довольный.

Затем приблизился вечер, жара спала, установилось по всей округе прозрачное вечернее освещение. Дядя Митя услышал, что по двору забегало множество крепких ног, и спустился вниз, оставив на оттоманке жену Александру.

Любезно он поздоровался с жильцами, дружески перемигнулся с тещей, подкинул в воздух шестилетнего Игорька, Виктора за ухо потянул и полюбовался на Изабелку, которая у калитки вертелась, играла на чувствах высоченного парня в тельняшке с красными полосами.

Изабелка получилась не в мать – вертлявая, озорная, парни за ней ходят гуртом, дерутся из-за нее, а она только смеется, дитя юга.

– Замуж тебе пора, Изабелка, – говорит ей обычно дядя Митя, – как бы греха не было.

– А я греха не боюсь! – смеется дочка. – Что это за старомодные разговоры, май фатер? Отстающее у вас поколение.

Жутким образом любил дядя Митя свою Изабелку. Вообще все свое семейство он очень сильно любил и гордился благополучием, царящим в доме. Для этого и пиратничал по крымским дорогам, для таких вот часов, для вечернего отдыха души.

Теща уже накрывала на стол прямо во дворе под платаном, тащила трескучие сковороды, крошила в салатницу помидоры, огурчики, выставила на стол бутыль с молодым вином, подброшенным на днях одним из дяди Митиных клиентов.

– Митя, Витя, Игорек, Изабелка, Александра! – кричала она. – Занимайте места согласно купленным билетам.

Дядя Митя первым сел к столу, чтобы своим примером завлечь подрастающее поколение.

– Что это за фраерочек с Изабелкой, тещенька! Не интересовались? – спросил он.

– Неделю уже ходит, – отвечала теща, – остальных всех распугал. Говорит, что инженер.

Дом булькал, клохтал, поскрипывал. Дядя Митя благожелательно наблюдал, как быстро пробегали по двору приезжие хозяйки, соображая нехитрые ужины, как московские и ленинградские детишки тем временем крутили на худеньких чреслах свои обручи, как копошились все его шестнадцать рубликов.

«Каждому ведь нужен отдых, витаминозная пища, – думал дядя Митя, – каждый соображает, как лучше».

– Марш к столу! – закричал он. – Эй, поколение, марш к столу! Изабелка, приглашай своего кавалера!

Мальчишки разом прыгнули на лавку и заерзали, хватая куски и получая слегка по рукам. Изабелка, смеясь, потянула за руку своего молодца. Молодец упрашивать себя не заставил и бодро зашагал к столу. Парочка издали звучала вполне прилично – тоненькая Изабелка и широкоплечий верзила, рот полон белых зубов.

– Жених! – смеялась и приплясывала Изабелка. – Имею честь вам представить женишка!

– Тили-тили тесто, жених и невеста! – с ходу заорали пацаны.

– Одну минуточку, – сказал парень, – коньячок у меня там.

Спортивным длинным бегом он пронесся обратно к калитке. На заду у него заграничными буквами было написано «Kent». Он скрылся за калиткой и моментально появился снова, пронесся к столу уже с коньяком.

«Шустрый парнюга, – подумал дядя Митя, – потомство хорошее может быть».

– Значит, выпьем, папаша, – веселился за столом жених, – дочку вы состряпали на славу.

– А где работаешь, молодой специалист? – поинтересовался дядя Митя.

– В Москве! – воскликнул жених и подмигнул Изабелке.

Вдвоем они сразу запели:

Хорошо нам с тобой идтиПо ночной Москве,Нам бульвары на всем путиОткрывают объятья…

– В КБ я работаю, – пояснил жених, – в почтовом ящике.

– Папа, папа! – закричали пацаны, влюбленно глядя на жениха. – Он Эдьке Скворцову скулу свернул, а штурмана через себя перебросил!

– Папа, я замуж за него хочу, он премии получает, – лукаво хихикала Изабелка.

– Точно! – гаркнул жених. – Недавно восемьсот дубов премии получил по проекту «Пальма», а раньше еще полтыщи отхватил по проекту «Кипарис».

– Старыми или новыми? – полюбопытствовал дядя Митя.

– Новыми, папаша. За кого вы меня принимаете?

«Дельно», – подумал дядя Митя, а дочке строго сказал:

– За человека надо выходить, Изабелка, а не за деньги.

– Золотые слова, Митя! Учти, внученька, на будущее, – пропела теща.

– Подумаешь, будущее! – кочевряжилась Изабелка. – У него вон «Запорожец» стоит. Видали?

Дядя Митя привстал и действительно увидел на улице похожий на серого ишачка «Запорожец», уткнувшийся носом в ствол платана. Заметил он также, что жених уже хватает под столом Изабелку за колено.

Появилась жена Александра. Сонно она взглянула на шумное семейство и присела рядом с мужем, перекинув на грудь тяжелую свою косу.

– А я маникюр себе сделала, – сказала она, и рука ее нависла над столом, словно шея лебяжья.

– Тебе бы, Александра, в самодеятельность записаться, – сказала теща, – сыграла бы ты хоть Катерину из «Грозы».

– Верно говорит теща, – подхватил дядя Митя, – маешься ты, Александра, внутренних сил в тебе много.

– Мама, а у меня жених! – крикнула Изабелка.

– Да, Александра, вот видишь, интеллигенция просится в рабочую семью, – сказал дядя Митя. И в это время как раз зашел во двор товарищ Красивый Фуражкин.

Дядя Митя как увидел его, сразу остановил свою речь, а домочадцы, проследив его взгляд, повернулись к приближающемуся милиционеру. И Изабелка, изогнув свой стан, смотрела на Ваню Ермакова оленьими глазами.

Младший лейтенант Ермаков строго шел через двор, имея перед собой цель – дяди Митину плутовскую личность, и вдруг словно получил удар в солнечное сплетение, перепутал шаги. Это он наткнулся на Изабелкин загадочный взгляд.

Он подошел к столу, кашлянул и не нашелся что сказать, кроме как «добрый вечер». Все молчали, Изабелка с женихом хихикали, глядя на него, и дядя Митя нарочно молчал, видя его смущение.

– Вы немецкий? – нарушил молчание Игорек.

– Я? – совсем уже растерялся Ермаков, краснея, обливаясь потом, чувствуя, что происходит с ним что-то неладное.

– Вы милиционер? – ехидничал Игорек.

– Да, – Ермаков схватился за спинку стула.

– Вы не за мир – забираете всех мальчиков! – торжествующе закричал Игорек.

Изабелка с женихом весело расхохотались. Ермаков резким усилием воли, словно на соревнованиях по стрельбе, привел себя в порядок.

– Я лично к вам, – сказал он дяде Мите, поправляя мундир и фуражку. – Придется вам, товарищ водитель, прослушать цикл лекций по правилам движения на крымских автомобильных дорогах. Вот повестка.

– Да вы садитесь, – сказала Изабелка и подошла близко к Ермакову, – садитесь с нами вечерять. – Повестка задрожала в руке младшего лейтенанта. Дядя Митя давно уже смекнул, что к чему.

– Это, товарищи, наш автоинспектор товарищ Ермаков, – представил он нежданного гостя. – А тебе, Игорек, я уши надеру! Ваня, дорогой, сделай честь, выпей с нами стаканчик сухого и не сочти за подхалимаж.

Изабелка дотронулась пальцами до Вани, и тот неожиданно для себя сел к столу.

– Поскольку я уже не при исполнении, – бормотал он, – поскольку я сейчас как частное лицо…

– Поскольку-постольку! По сто грамм, – засмеялась Изабелка.

Дядя Митя смотрел, как дочка подкладывает Ване гуляш и салат, и вдруг неожиданная гениальная мысль пронзила его. Незаметно он привстал и глянул через забор на «Запорожец».