Возродившийся (СИ) - Лопатин Георгий

Дед Игнат только кивал.

— Если как-то и можно что-то изменить, то это только изнутри, для чего надо встраиваться в партию. Только это все будут мертвому припарки…

— Почему?

— Быстро по партийной лестнице не подняться, даже зная, кто в итоге сыграет и пристроиться к нему прицепом, чтобы в ответственный момент перехватить инициативу. Опять же, даже если все будет удачно, то сколько времени потребует этот подъем с глубины? Тридцать, а то и все сорок лет? К этому времени уже все сгниет и рухнет. Да и нет у меня даже тридцати лет, это как раз «святые девяностые» начнутся. Десять, максимум пятнадцать, чтобы как-то развернуть СССР на другой маршрут до того, как этот корабль не прошел точку невозврата.

— Ну да…

— Да и, откровенно говоря, не чувствую я в себе таких способностей. Это ведь надо угождать, лебезить. А это все не в моем характере… а если начну, то сам могу скурвиться.

— Понимаю… нельзя прыгнуть в дерьмо и не запачкаться…

— К тому же не стоит недооценивать местных зубров, что сожрут на раз. Кроме того, против меня играет незнание здешних жизненных реалий, хватит одной ошибки, чтобы все обрушить.

Вообще Дмитрий не являлся фанатом СССР, но считал, что общее направление было выбрано правильным в плане построения нового общества, просто, как всегда, подкачало исполнение. По его мнению именно такое общество нового типа и могло совершить качественный скачек во всех направлениях деятельности. Но увы, случилось то, что случилось.

«Вот только как тогда вырулить из этой колеи ведущей к катастрофе?» — снова задал он себе вопрос и ответа на него не находил.

— Чем тогда займешься? Как жить думаешь?

— Понятия не имею… — вздохнул Дмитрий. — Надо как-то для начала легализоваться…

— Ну да, без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек…

— Можно конечно заныкаться где-нибудь в глуши и не отсвечивать?

«В теории наверное можно, но… это лишь в теории. Разве что отшельником», — подумал он.

Отшельником Дмитрий становиться не собирался, разве что только в крайнем случае. Потратить так вторую жизнь, это, мягко говоря, не очень умно. А все прочие варианты предполагают взаимодействие с социумом и тут требовались хоть какие-то документы. Как их получить?

— Впрочем, с документами вопрос можно решить так или иначе и с ними тогда ныкаться в глуши не надо, но боже ты мой…

Дмитрий не очень хорошо знал жизнь СССР 60-х годов, но того, что знал хватало с лихвой, чтобы ужаснуться. Не кромешный ад конечно, но все равно, очень и очень… стремно. Другого слова, чтобы описать свое отношение, он как-то не находил. В деревне так и вовсе треш и хоррор, если уж даже учителей не ведущих хозяйственной деятельности заставляли сдавать государству сельхозпродукцию, те же яйца вынь да положь, даже если куриц нет. В общем маразма везде хватало.

«С продуктами жопа, по крайней мере для простого населения. А сейчас с этой кукурузой закидоны начнутся, если уже не начались», — припомнил он главный фетиш Хрущева.

В общем Дмитрий не видел ничего хорошего. Все средства вбухивали в военпром, финансируя гражданку по остаточному принципу. Ну и стоит ли удивляться весьма посредственному результату?

— Впрочем с моими знаниями и умениями не отягченными особым моральными терзаниями я конечно могу себя обеспечить на приемлемом уровне, но… вечно это «но»…

Дмитрий опасался, что привлечет к себе внимание ненужных людей, как бандитов, так и правоохранителей. Придут и спросят: «откуда дровишки», что те, что эти. Первые просто ограбят, а вторые могут и посадить. Жить и трястись от страха… так себе перспектива. Становиться подпольным миллионером, тоже идея не фонтан. Зачем деньги если невозможно их потратить?

К тому же он опасался, что не сможет встроиться в социум просто из-за разности менталитета и отсутствия привычных вещей, не говоря уже о продуктах. Окружающим это бросится в глаза и в лучшем случае он станет парией. В худшем его определят в диссиденты.

— И это вернет меня к ситуации с отшельничеством, просто буду одиночкой среди людей. На хрен.

Кроме того, такая жизнь опять-таки поднимала вопрос смысловой нагрузки, цели. Получив вторую жизнь и даже не попытаться что-то изменить и просто плыть по течению как известная субстанция, что не тонет?

— Ты рассуждаешь как взрослый, поживший и видевший жизнь мужик, — вдруг сказал дед Игнат.

— Ну да…

— Но сейчас ты молод… тебе надо идти учиться… глядишь и придумаешь что-нибудь…

— Документы…

— Это да… но мне, кажется, ты уже придумал, где и как их взять…

— Хм-м… ну да… есть один вариант… опасный и не сильно надежный… Но при некоторой удаче…

— Делай, — пристально взглянув в глаза Дмитрия твердым голосом сказал дед Игнат.

— Хорошо.

«А дедок-то не прост, — вдруг подумалось Дмитрию. — Поведение какое-то неправильное для простого селянина. Как бы не из органов: НКВД или вовсе СМЕРШ».

Старик, встав с табуретки, скрылся в комнате, что-то хлопнуло и вскоре он вернулся с бумажным свертком.

— Вот возьми, это тебе на первое время.

В свертке оказались деньги.

— Дед Игнат…

— Бери я сказал!

— Благодарю.

Старик кивнул, принимая благодарность.

— Давай еще по чуть-чуть… За удачу.

Выпили, а Дмитрий потом еще долго рассказывал деду Игнату о жизни в двадцать первом веке и чудесах науки в виде интернета, сотовых телефонах и искусственном интеллекте, что мог рисовать картины, снимать короткие ролики, писать песни, курсовые для студентов и книги. О том, как вместо того, чтобы делать технику надежнее, ее качество наоборот всячески ухудшали, чтобы чаще покупали. Тоже самое с медикаментами, когда лечат не болезнь, а симптомы, а если все-таки болезнь, то надо пройти долгий и дорогой курс лечения, хотя есть возможность дешево и быстро.

— Значит капитализм — зло, — сделал вывод дед Игнат.

— В чистом виде — да.

— Правду значит пишут газеты об акульем оскале мирового капитализма…

— Ага, — усмехнулся Дмитрий. — Даже шутка была, дескать в советское время в газете «Правда» действительно писали правду.

Так до вечера по сути и проболтали.

— Ладно, спать пора. Завтра отвезу тебя в Москву. Нечего тебе тут делать. А то к нам время от времени милиция наезжает, пустующие дома проверяет…

— Зачем?

— Ищут бандитов и смотрят, чтобы бомжи какие-нибудь не заселились.

«Неужели все-таки до ядрена-батона дело дошло? — ложась спать вдруг подумал Дмитрий, неожиданно припомнив что вроде как слышал звук сирены незадолго до того, как его перекинуло в шестидесятый. — По всему выходит, что так. Ресурсы европейцев оказались крайне ограничены и видя бесперспективность продолжения войны прежними методами, решили пойти в ва-банк. Вот меня похоже накрыло… Но это никак не объясняет произошедшего со мной. Впрочем, что мы собственно знаем о реальной физике ядерного взрыва?»

Затуманенный алкоголем разум начал фантазировать на эту тему, дескать ядерный взрыв — это не просто цепная ядерная реакция, а бесконечно малая вариация того самого Большого взрыва, что собственно породил само Пространство-время. А раз так, то ядерный взрыв вполне мог в ограниченном объеме в некоем фокусе взрыва всколыхнуть или скорее продавить измерение под названием время, да так что две точки ее на миг сомкнулись и на пространственном уровне континуума произошел переброс вещества в прошлое.

«Даже не само вещество иначе я появился бы в своем изначальном весьма плачевном виде, а некую информацию и произошла пересборка, но в оптимальном варианте», — подумал он, пытаясь для себя хоть как-то объяснить тот факт, что он вновь стал молодым, с ногой и без шрамов, даже от удаления аппендикса его нет, как и прочих.

Ну и здоровые зубы прилагались, причем не просто без пломб, а еще и ровные, потому как ранее у него наблюдался слегка искаженный прикус передних верхних резцов, что возникает из-за неравномерного роста костной ткани из-за нехватки каких-то веществ в питании.