Греческие каникулы - Джейн Гроноу

— Нет, что вы, работаю воспитательницей в детском саду, — пробормотала Лиз и покраснела.

Врать она не любила, но что поделать… Ей страшно не хотелось рассказывать случайному знакомому о своей настоящей работе, о проблемах в ней, о своем боссе и его мерзком характере. Она так устала от всего этого дома! Для этого и сменила обстановку. На отдыхе допустим только легкий флирт и такая же легкая, ни к чему не обязывающая болтовня.

— О, да ваш детсад — явно для продвинутых детей, миссис Кэнди! — громко рассмеялся Тони. — Мифы древних греков, наверное, детишкам читаете, вот вас детские страхи и преследуют. К тому же вы, похоже, женщина с воображением. Можете такое нафантазировать… Уже полвека лавры Агаты Кристи не дают покоя дамам всего мира. Каждая наверняка думает: а я чем хуже старушки Агаты? Знаете что? А не попробовать ли вам писать детективы? Или на худой конец триллеры. Когда у детишек в детском саду послеобеденный отдых. Мой психоаналитик говорил, что сочинительство очень помогает при расстроенных нервах.

Он насмешливо взглянул на Элизабет. Воспитательница детского сада! Как же! Врать эта богатая дамочка явно не умеет. У воспитательниц детского сада не бывает таких дорогих украшений. И тем более они не надевают их на пляж. Серьги с бриллиантами и изысканный кулон на двойной цепочке от Картье… Видать, такая же любительница дорогих побрякушек, как Джессика. Вообще-то обычной воспитательнице не по средствам пускаться в такое далекое путешествие. Отдых на европейских курортах — развлечение для богатых. Так что могла бы придумать легенду и поправдоподобнее. Если уж ей так не хочется говорить о себе правду…

— Честно говоря, никакой я не воспитатель… Я топ-менеджер, — почувствовав на себе его испытующий и насмешливый взгляд, нехотя призналась Лиз. — Не хотелось говорить на отдыхе о работе. Простите меня, пожалуйста, Тони, обманывать нехорошо, я постараюсь исправиться.

Ей вдруг захотелось, нарушая все законы пляжного флирта, рассказать этому чужому человеку о себе, ничего не придумывая и не сочиняя. Никогда прежде волевая женщина Лиз Кэнди не предавалась подобной слабости. Но рядом с этим уверенным в себе мужчиной ей внезапно захотелось быть слабой. Впервые за несколько лет. И она неожиданно для себя поведала незнакомому красавцу обо всем — даже о странном попугае из отеля «Фортуна».

Тони слушал Лиз вполуха. С деланным вниманием. Так слушают мужчины красивых женщин, не придавая значения их щебетанию. Сам он тоже говорил ей что-то, отвечал на ее вопросы, рассказывал о себе, но мысли его были далеки от этого ничего не значащего разговора. Значение имело нечто совсем другое…

Он рассматривал женщину, невольно любуясь ею. Его поразило открытие: выражение лица незнакомки, изящные позы ее хорошо сложенного тела менялись чуть ли не каждую секунду. Бретелька ее купальника упала и обнажила маленькую темно-коричневую, будто замшевую, родинку на белоснежной груди. Эта родинка почему-то показалась Тони особенно трогательной и беззащитной…

Стоп, стоп! Что это с ним? Красивых женщин давно не видел? Нет, такой поворот событий ему совсем ни к чему. Зачем ему эта зеленоглазая русалка, вышедшая к нему из моря и переменчивая, как это море?

Почему он уже несколько минут смотрит на нее, не отводя глаз? Эта женщина словно завораживает его своими плавными движениями. Хотя не танцует, а всего лишь сидит рядом с ним. Вот бледные пальцы ее рук теребят полотенце. Каждый пальчик — длинный, тонкий, как у античной статуи, настоящее произведение искусства. А теперь она неловко и мило поджала под себя длинные ноги. Как неожиданно и симпатично смотрятся веснушки на ее незагорелом, словно мраморном, лице! А вот она улыбается, показывая белоснежные, правда не совсем ровные передние зубы. Легкая щербинка придает ее облику особое очарование. Как и необычный раскосый разрез зеленых «морских» глаз…

Нет, это какое-то наваждение! Ему вдруг захотелось, чтобы эта странная незнакомая женщина сидела на его полотенце как можно дольше. И как можно ближе. Хотя это меньше всего входило в его планы. Особенно сейчас.

Он не заметил, как она замолчала и тоже о чем-то задумалась. Тут Лиз улыбнулась своим странным мыслям и несмело взглянула на собеседника. Тони улыбнулся в ответ и машинально, не отдавая себе отчета в том, что делает, поправил еще влажную прядь рыжеватых волос, упавшую ей на лоб. На обратном пути его рука нежно коснулась ее обнаженного плеча, и Лиз впервые по-настоящему смутилась.

Она вдруг вспомнила про намокший купальник, про лужу, которая с нее натекла на полотенце, и в ужасе скосила глаза на предательские складки у себя на животе.

Да, до фотомодели я явно не дотягиваю, ни с того ни с сего подумала она. И как это меня угораздило — взяла и плюхнулась к нему на полотенце. Наверное, этот красавец решил, что я хочу таким примитивным способом привлечь его внимание… Мол, ах, сэр, я в обмороке, что же вы не подхватываете меня на руки и не утешаете? В наше время мужчины опасаются таких восторженных дамочек, потому что они слишком навязчивы. И без них забот хватает. Каждый старается замкнуться в своей скорлупе и ослепительно улыбаться, чтобы, не дай бог, никто не заподозрил, что у тебя проблемы. Вообще открываться перед незнакомцем просто неприлично. Что это сегодня со мной…

Элизабет поспешно отодвинулась от нового знакомого и торопливо поправила упавшую бретельку.

Родинка скрылась за намокшей тканью.

Лиз уже немного отошла от неприятного приключения и теперь вдруг отдала себе отчет в своих ощущениях. В присутствии этого незнакомца ее охватывали давно забытые чувства. Она словно впервые ощущала, как в ее теле происходит какая-то химическая реакция. Так бывало на школьном уроке химии, когда в колбе внезапно начиналась эта самая реакция и жидкость вдруг без огня закипала. Вот и сейчас между Лиз и Энтони стремительно пошла какая-то скрытая от глаз реакция, очень похожая на кипение, но неизвестная науке. Зато хорошо известная мужчинам и женщинам всего мира. Известная с древних времен, столько же веков, сколько существует человечество. Влечение, страсть, желание — назовите как угодно, смысл от этого не изменится.

Элизабет вдруг прямо сейчас, в эту же секунду захотелось оказаться в его объятиях, прижаться щекой к выбритой до синевы щеке, уткнуться носом в курчавые завитки волос на широкой груди, прикоснуться к мускулистому плечу, потереться носом о его загорелую руку…

Нет, все это фантазии, наваждение! Что может быть общего у нее, взрослой, разумной и не очень молодой леди с этим пляжным татуированным мачо! Только что он рассказал ей про собственную фирму. Пусть морочит голову другим дурочкам. Отдает лапшой, которую такие вот мужчины обожают навешивать на доверчивые женские ушки.