Шерловая искра - Кира Страйк

Пари я выиграла, по этому поводу и засиделись в тот раз за столиком в уютном углу ресторана. Как ни старался загнать меня в тупик визави, работать над книгой оказалось просто невозможно, как интересно. И вот теперь я вздыхала, что жаль было заканчивать историю, что нет достойных идей для нового, не хватает ярких эмоций и образов.

— Слушай, тебе, дорогая моя, нужно выдохнуть, проститься с романом и получить новые впечатления. — убедительно заявила Катя.

— Возможно, ты и права.

— Постой, наши тут замутили конкурс на поездку в Горный, давай я тебя туда пропихну?

— Так я же никакого отношения к этому вашему розыгрышу не имею.

— Ай, ерунда. — небрежно махнула рукой подруга, — Должна же я тебя как-то отблагодарить за главную роль в книге.

— Кать, да подь ты вся. Я, вроде, не бедствую, могу и сама оплатить, если что.

— Бог мой. Ты как вчера на свет народилась. Как будто я из своего кармана буду финансировать этот тур. Или ты — единственная, кто попадёт в него подобным образом. Не смешите мои набойки! Соглашайся. И потом, сама ты ещё сто лет никуда не соберёшься. А тут — нормальные живые люди, общение, эмоции. Впечатляйся — не хочу.

— А чего бы и нет? — сдалась я.

Так и попала Светлана Павловна Косицкая, по псевдониму — Александра Шерл — писательница-бытовичка, как нас называют на профессиональном жаргоне, в непритязательный автобус, собиравшийся унести своих пассажиров в сказку Алтайских гор.

Не сказать, что так уж комфортно, будем надеяться, что санаторий не подкачает и окажется лучше, чем наше транспортное средство, зато персонажей для изучения — море. И половина, как и я, — очкарики. Руки чесались схватиться за планшет, чтобы скорей уже делать наброски образов, но слово взяла исключительно колоритная мадам — наш проводник и наседка, считавшая в данный момент своих цыплят по головам. Хотя… вот уж на кого, а на наседку дамочка была похожа меньше всего. Скорее погонщица. Одни лайковые перчатки вкупе с тонкой шпилькой чего стоят.

Возрастная блондинка. Крашеная, ухоженная. Лет — на вид не больше сорока, но на деле — все пятьдесят — однозначно. Явно ревностно следит за каждым своим седым волоском. Макияж, маникюр, сто процентов уверенна, что и педикюр (не смотря на "не сезон" для демонстрации гладких пяток) — всё в наличии и отличного исполнения.

Выбор стиля и цветов в одежде — белый и стальной, как и выражение бесстрастных глаз, тоже говорят о многом. К слову, не только о стервозном характере, но и о наличии вкуса. Я опять поймала себя на мысли, что не могу отделаться от желания отобрать у Натальи Леонидовны лаконичную сумочку и всучить кнут. Обязательно возьму этот харизматичный образ в какую-нибудь историю.

Любопытно, как в её глазах сейчас выглядела я? В перекличке очередь дошла до моей фамилии, и она как раз обратила высокое внимание на такую незначительную личность, как сорокасемилетняя шатенка в окулярах с изящной дорогой оправой. О, явно отметила хорошую укладку и мастерский татуаж. Не могла не оценить. Марина — супер специалист, сделает так, что и не заметно, что меры приняты радикальные, но всё на своих местах, причём совершенно естественного вида. А эта дама точно знает толк в качественной рукотворной красоте и её стоимости.

Чтобы ещё маленько сбить спесь с надменного лица ведущей, я улыбнулась ей белозубой, самой открытой и доброжелательной улыбкой из своего арсенала. Стоматолог у меня тоже отменный.

Надо же, во взгляде Натальи Леонидовны мелькнула искра любопытства? Боюсь польстить себе, но, возможно, даже интереса. Кажется, она разгадала мои манёвры. По губам скользнула тонкая понимающая улыбка.

Я расчехлила планшет, и пальцы привычно побежали по буквам. Это стоило записать — надеяться на память в нашей профессии — гиблое дело и неоправданное расточительство.

— Та-ак, кто у нас дальше? — отмечая, как будоражит нервы зарождающееся вдохновение (О-о-о, это волшебное чувство!), переключилась на других участников тура, — И чего же вы, девоньки дорогие, никак не желаете себя любить? — задалась мысленным вопросом, оглядывая соседок и стараясь не слишком явно крутить головой.

Вот взять хотя бы вон ту хрупкую блондинку. Пусть немного нескладная, пусть даже белёсая, как простыня — ну так чистый холст! Что хочешь сваять можно. Отдай её в руки той же Мариночки — конфета же получится. Хотя я, может, слишком строга к Дюймовочке. Глазки грустные, губы скорбно поджаты, выражение лица угрюмое — может период сложный в жизни. А я тут со своими комментариями. Себя бы вспомнила.

А вон чудесный птенчик с художественной папочкой в руках. Вся скукожилась, сморщилась, укуталась — еле дышит. Как такой яркий рыжик смог сделать из себя полную неприметность, сливающуюся с интерьером — загадка. Спряталась за круглыми очками, шапку надвинула… Зяблик — одно слово.

Или стеснительная пышечка с копной каштановых волос напротив? По мне, так милаха — вон какая приятная улыбка. Чего так робеть? Ну полноватая, ну возраст, думается, лет пятьдесят пять — шесть. Так взять нашу Ленку (это у которой на именинах спор вышел) — в пятьдесят два она с таким вкусом наряжает свои сто кг, что любо-дорого. Соседка, кстати, кажется, тоже Лена.

— Простите, вы мне не поможете? — отвлекая от наблюдений, над самым ухом раздался довольно приятный мужской голос.

— Опять очкарик. — про себя констатировала я, поднимая глаза на пассажира переднего ряда, нависшего над спинкой своего кресла.

В переносицу из-под толстенных линз упёрся смущённый взгляд невысокого русоволосого, взъерошенного, как воробей, парня. На вид симпатяге было лет тридцать с небольшим. Смешной, какой-то неустроенный, но трогательный до того, что едва удержалась, чтобы не погладить его по всклокоченным волосам.

— Чем могу помочь? — вместо этого спросила я.

— У меня портмоне укатилось под ваше сиденье, а тут не развернуться. Вон там, вижу его, а дотянуться не могу. Спасёте?

— С удовольствием. — я наклонилась и выудила из-под ног такой же потёртый, как и его хозяин, кошелёк, — Пожалуйста. — протянула находку.

— Благодарю. — парень немного суетливо кивнул и сел на место, в десятый, наверное, раз пытаясь удобнее пристроить под ногами сумку глобальных размеров.

Автобус тронулся и, подрагивая на дорожных колдобинах, покатился вперёд. Путь предстоял неблизкий. Постепенно разговоры, шебуршение пакетов и прочие звуки затихли, пассажиры, уткнувшись в гаджеты, погружались в дремотное состояние.

— Ладно,