Так держать, сталкер! - Алексей Калугин

— Да? — Майкл несколько успокоился. — А чем он от человека отличается?

Шатун в задумчивости поскреб ногтями небритую щеку.

— Да, практически, ничем.

— Как же ты догадался, что это зомби, а не человек?

— Ну, для этого, Майки, сталкер должен особое чутье иметь, — расплылся в самодовольной улыбке Шатун. — Нет у тебя чутья — значит, не сталкер ты. Съест тебя Зона. Может, не сразу, но съест. Непременно.

— Знаешь, Шатун, — подал голос Кривошип. — Мне кажется, ты Сосо пристрелил.

— Ну, да, — не стал спорить Шатун. — Похож на Сосо… Может, он и есть.

— А кто такой Сосо? — спросил Джексон.

— Разведчик «Патриотов», — ответил Кривошип. — Ежели «Патриоты» узнают, что мы их разведчика пристрелили, нам на их территорию лучше не соваться.

— Да ладно тебе, — недовольно поморщился Шатун. — Он, может, и Сосо, а все равно зомби.

— Может закопаем? — предложил Кривошип. — От греха-то…

— Только время попусту терять, — махнул рукой Шатун. — Как стемнеет, семихвостые кошки-мутанты набегут, враз все сожрут.

Тропа бежала вниз по пологому склону. От того и идти было легко. Вот только ближе к полудню, когда солнце пригрело, псевдо-слепни стали досаждать. Пришлось сталкерам опрыскаться репеллентом и накинуть на головы сетки.

— Обрати внимание, — тихо, чтобы шагавший позади них Джексон не услышал, произнес Шатун. — Майки без сетки идет, а слепни его не кусают.

— Так у него ж рожа наштукатурена, как у балерины, — усмехнулся Кривошип. — И косметикой от него за версту разит.

— Думаешь, поэтому?

— А почему ж еще?

Шатун ничего не ответил. Но, молчание его было настолько многозначительным, что становилось ясно, у сталкера на сей счет имелось свое, иное мнение.

Начало уже вечереть, когда они покинули территорию, где почти все ловушки были помечены вешками обнаруживших их сталкеров — где ботинок, где согнутый автоматный ствол, где рука оторванная. Дальше простирались дикие земли, каждый шаг по которым был смертельно опасен.

Кривошип достал из кармана пакетик монпансье, раскрыл его и протянул Шатуну. Тот двумя пальцами взял одну конфетку и положил ее в рот.

— Лимонная, — довольно улыбнулся Шатун.

— Я знаю, какие тебе нравятся, — смущенно улыбнулся в ответ Кривошип.

— Эй, Майки! — окликнул Джексона Шатун. — Иди-ка сюда… Бросай рюкзаки, дальше каждый свой сам понесет… Теперь смотри внимательно. Видишь? — он показал Джексону зажатую меж пальцев конфету. — Сейчас я кину конфету, а ты пойдешь точно туда, куда она упадет. Понял?

— Не очень, — честно признался Джексон.

— Чего ты не понял? — тяжело вздохнул Шатун.

— Почему бы тебе просто не дать мне конфету?

— Я не конфетами тебя угощаю, долбень! Я дорогу нам прокладываю! Усек?

— Ах, вот оно что! — улыбнулся просветленно Джексон. — Значит, конфеты собирать не надо?

— Ну, это уж, как знаешь.

Шатун еще раз показал Майклу конфету, а затем кинул ее далеко вперед.

Вытянув шею, Джексон проследил взглядом траекторию полета монпансье.

— Ну, и чего мы стоим? — Шатун кинул другую конфету себе в рот.

— Э-э-э… — неуверенно протянул Джексон. — Мне кажется, я потерял из виду то место, где упала конфета…

— Ты чо, с дуба рухнул, Майки! — как коршун, налетел на Джексона Кривошип. — Ты чо, думаешь, у меня рюкзак конфетами набит!

— Э-э-э… — А вы не пробовали вместо конфет использовать гайки?

Сталкеры переглянулись.

— Он нас, что, за дураков держит?

— Похоже на то.

— Нет-нет, вы меня не так поняли!.. — возбужденно запрыгал на месте Джексон.

Так резво, что у него снова отвалился кончик носа. А следом за ним и солнцезащитные очки сползли на подбородок. Майкл поймал нос и прилепил его на место. Но, пока он еще не пристроил на нос очки, Шатун успел увидеть его глаза — белесые, будто пылью присыпанные. Как у вареного окуня. Или у мертвеца.

— Гайки, Майки, они, между прочим, железные, — менторским тоном произнес Кривошип. — У Суицида кило гаек стоит полторы сотни. А кило монпансье — всего двадцатку. И их, в отличии от гаек, есть можно. Чувствуешь разницу?

— Да, но…

— Кончай базар, Майки, — положил конец обсуждению достоинств и недостатков гаек Шатун. — Скоро уж стемнеет, а нам до схрона еще топать да топать. Видишь конфету? — он показал Джексону зажатую меж пальцев монпансье. — Теперь гляди, куда она летит, — и, широко размахнувшись, кинул. — Видел, пролетела чисто. Значит никаких ловушек на пути нет. Вперед, Майки.

Джексон натянул летный шлем до бровей, проверил, на месте ли нос и быстро зашагал туда, где, как ему показалось, упала брошенная Шатуном конфета.

— Смотри внимательно, — глядя отмычке в спину, шепотом произнес Шатун.

— Куда? — не понял Кривошип.

— На Майкла.

— А что с ним не так?

— Все не так… Вот! Видишь! В сторону свернул!

— И что?

— Он «кудряшку» обошел… Видишь, рядом с ней стебли травы закручены?.. Я специально через нее конфету кинул. «Кудряшка» ведь только за ноги схватить может, а на лету не поймает… А Майки ее стороной обошел.

— Ну, и правильно сделал.

— Дурак ты, Кривошип, — с тоской посмотрел на приятеля Шатун. — Майк всего день, как в Зоне. Откуда ему про «кудряшку» знать?

— Ну… — Кривошип подцепил ногтем и вырвал из запястье бледно-розовый росток, проклюнувшийся на месте укуса псевдо-слепня. — Не знаю.

— А как нос у него отваливается, видел?

— Ну, подумаешь? Нос… Об этом даже в газетах писали!

— В газетах тебе и не такое напишут. А у нормального человека нос отваливаться не станет. И глаза у него, будто не живые.

— Поэтому он и носит очки.

— А тебе слабо, как Майку, пробежаться с тремя рюкзаками и переносной ракетной установкой на загривке?

— Да уж, такой прыти я от него не ожидал, — признался Кривошип.

Майкл добрался до места, обернулся и рукой помахал.

— Эй!

Шатун кинул конфетку в рот.

— Не нравится он мне, Кривошип.

— Как певец или как отмычка?

— Как человек.

Кривошип озадаченно прикусил губу.

— Ночевать у Развала будем?

— Ага, — кивнул Шатун.

— Я там в прошлый раз бутылку припрятал.

— Зачем?

— Да кто ж к Суициду со своей водкой ходит?

— Логично, — согласился Штырь.

Подойдя к Майклу, он показал ему новую конфету и кинул ее. Так далеко, что сам не увидел, где упала. А Майкл послушно потопал вперед. Прошел рядом с «вертушкой», едва не задев плечом, перепрыгнул через канаву с «холодцом», даже не взглянул в сторону пыхающей жаром «керосинки», остановился, поднял с земли монпансье и помахал сталкерам рукой.

— Слушай, а у него здоров получается! — толкнул приятеля локтем Кривошип.

— Слишком здорово, — мрачно буркнул в ответ Шатун.

Заметив тень, мелькнувшую за спиной у Майкла, Кривошип выдернул автомат из-под локтя и крикнул:

— Ложись!

Джексон ничком кинулся на землю. А Кривошип длинной очередью сбил уже взметнувшегося в воздух летучего змея. Подбежав к извивающемуся на земле покрытому зловонной слизью телу, сталкер придавил его ногой и ножом отсек голову с пастью, наполненной сочащимися ядом зубами.

— На память возьмешь? — протянул он голову вставшему на колени Майклу.

Тот отрицательно затряс подбородком. Да так, что у него отвалились нос и левое ухо.

— Слушай, у тебя проблемы с рожей, — наклонившись, внимательно посмотрел на Джексона Кривошип.

— Нет, все в порядки, — Майкл быстро прилепил отвалившиеся фрагменты лица на место.

— Вперед, Майки! — Шатун размахнулся и кинул еще одно лимонное монпансье. — Спустимся к реке — там полегче станет.

У реки плотным роем вились комары. Здоровые и кровожадные. Но ловушек, как и обещал Шатун, стало значительно меньше. Теперь сталкер все чаще кидал леденцы себе в рот. Да и зверью всякому поганому на открытой местности подобраться незаметно было не так-то просто. Разве что только притворяшка мог прикинуться каменной глыбой или старым, трухлявым пнем, чтобы схватить беспечную жертву, когда она подойдет совсем близко.

— Слушай, Майки, — окликнул Кривошип бодро шагавшего впереди и ничего не знавшего про притворяшку Джексона. — Надо бы тебе погонялово придумать.

— Погонялово? — обернувшись, растерянно улыбнулся Майкл. — Я не знаю, что такое погонялово?

— Прозвище. Или, лучше сказать, псевдоним.

— Зачем? Меня ведь и так все знают. В лицо.

Упомянув лицо, Джексон ощупал рукой все его выступающие части. На всякий случай. Чтобы удостовериться в том, что все на своем месте.

— Положено, — веско настоял на своем Кривошип. — У каждого сталкера должно быть… псевдоним.

— Это что-то вроде магии, — добавил Шатун. — Чтобы, значит, порчу отвести.