Народ тени - Роберт Говард

Множество копий устремилось к моей груди, но тут раздался властный голос:

– Прекратите! Оставьте его!

Я поднял голову и словно сквозь пелену тумана увидел продолговатое смуглое лицо человека, отдавшего этот приказ.

Это был стройный темноволосый мужчина, ростом едва достигавший моего плеча, но, судя по всему, очень сильный и ловкий. Его опрятную и хорошо пригнанную одежду дополнял длинный прямой меч. Хотя человек этот совершенно не похож был на окружавших его пиктов, чувствовалось, что он имеет над ними безграничную власть.

– Я видел тебя уже, – сказал я к немалому его удивлению. – Ты появлялся среди пиктов, когда погибали их вожди. Кто ты такой?

Едва я вымолвил эти слова, все вокруг меня завертелось, я уткнулся лицом в траву. Последнее, что я услышал, было:

– Перевяжите ему раны, напоите и накормите!

Я немного знал язык, перенял у пиктов, приходивших к нам торговать.

Приказания вождя были исполнены. Я начал постепенно приходить в себя, но, выпив верескового пива, уснул.

Когда я проснулся, луна сияла высоко в небе. На мне не было уже ни панциря, ни шлема. Меня сторожили несколько вооруженных пиктов. Увидев, что я проснулся, они знаками заставили меня подняться и повели по вересковому полю. Вскоре мы подошли к холму, на вершине которого горел костер. Рядом с костром сидел на валуне вождь, вокруг, словно духи Мира Тьмы, стояли воины.

Я смотрел ему в лицо, не испытывая страха. Я чувствовал, что этот человек отличается от тех, с кем мне приходилось сталкиваться ранее. От него исходила некая удивительная сила, мне казалось даже, что он смотрит на людей откуда-то сверху, с каких-то недосягаемых вершин многовековых знаний и опыта.

Он сидел, подперев рукой голову, и о чем-то думал.

– Кто ты такой?

– Гражданин Рима.

– Римский легионер. Один из тех волков, что терзают мир, – уточнил он.

Толпа воинов шевельнулась.

– Что ж, есть и такие люди, которых мы не любим даже больше, чем римлян. Но ты ведь римлянин, не так ли? Правда, мне казалось, что римляне пониже ростом. И твоя борода? Что это она так порыжела?

Уловив саркастический тон в его голосе, я поднял повыше голову и гордо произнес:

– Я норманн по рождению.

Толпа издала дикий вопль и надвинулась на меня угрожающе. Вождь остановил ее взмахом руки. Он не сводил глаз с моего лица.

– Мои люди ненавидят норманнов еще больше, чем римлян за их постоянные набеги на наше побережье. Хотя, по-моему, большей ненависти достойны все же римляне.

– Но ты ведь тоже не пикт!

– Я медиторианин.

– Из Каледонии?

– Из большого мира.

– Так кто же ты такой?

– Бран Мак Морн.

– Что?!

Я ожидал увидеть гиганта, монстра, или, напротив, карлика, но только не такого человека, которого видел перед собой.

– Ты не такой как они.

– Я такой, какими были все пикты когда-то, – ответил он.

– Почему вы так ненавидите других людей? – спросил я растерянно. – Ваша жестокость устрашает соседние племена.

– А за что нам их любить? – Его черные глаза злобно сверкнули. – Эти кочующие племена одно за другим вытесняли нас с наших плодородных земель, пока не загнали на вересковые пустоши. Мы вырождаемся телом и душой. Посмотри на меня! Таким, как я, был когда-то любой из пиктов. Ведь когда-то не было в мире народа, более счастливого, чем наш.

Я невольно вздрогнул, услышав ненависть, прозвучавшую в его голосе.

Из толпы воинов появилась девушка, она тихо подошла и села рядом с вождем. Тоненькая, совсем еще ребенок, она, казалось, стеснялась своей красоты. Черты лица Мак Морна смягчились, он обнял ее рукой за плечи. Его взгляд затуманился.

– Это моя сестра, норманн, – представил он мне ее. – Говорят, один богатый купец из Кориниума посулил тысячу слитков золота тому, кто доставит ее к нему.

Я почувствовал нотку печали в его голосе. Становилось темно, луна уже клонилась к горизонту.

Голос вождя прервал тишину.

– Этот купец послал к нам своего шпиона. Я отправил назад, за Стену, его голову.

Вдруг передо мной выросла человеческая фигура. Это был очень старый мужчина, на котором ничего, кроме набедренной повязки, одето не было. Длинная белая борода спускалась к нему на грудь, все тело покрывала татуировка. Лицо старика было изборождено сотнями морщин, кожа была чешуйчатой, словно у змеи, из-под широких густых бровей зорко смотрели огромные глаза. Воины взволнованно зашумели, девушки плотнее прижалась к Мак Морну, она была явно напугана.

– Бог войны оседлал ночной ветер, – произнес старец. – Ястребы чуют кровь. Чужие ноги топчут дороги Альбиона, чужие весла взбивают воды Северного Моря.

– Поделись с нами тем, что знаешь, – приказал Мак Морн.

– Ты прогневал старых богов, вождь, – сказал старец. – Храмы Змея опустели. Белый Бог Луны уже не тешится людским телом. Властители стихий смотрят вниз с осуждением. Хай! Они говорят, что вождь идет неверным путем.

– Хватит! – твердо сказал Мак Морн. – Могуществу Змея пришел конец. Народ пиктов не будет больше приносить человеческие жертвы силам Тьмы. Запомни это, жрец!

Старец перенес на меня взгляд огромных горящих глаз.

– Вижу здесь золотоволосого дикаря, – послышался его громкий шепот. – Вижу ясный ум и крепкое тело, они порадовали бы богов.

Мак Морн медлил с ответом.

Девушка обняла его за шею и что-то прошептала на ухо.

– В пиктах остались еще следы человеческих чувств и милосердия, – сказал он с горечью в голосе. – Это дитя просит, чтобы я отпустил тебя на свободу.

Он сказал это по-кельтски, но воины поняли, и из их рядов послышался ропот.

– Нет! – взвился жрец.

Терпение вождя тоже имело границы. Он встал.

– Я сказал, что норманн уйдет отсюда на рассвете свободным.

Ответом ему послужило враждебное молчание.

– Кто осмелится возразить мне? – спросил он.

– Послушай, вождь, – сказал жрец. – Я живу на земле уже вторую сотню лет. Я видел многих вождей, они приходили и уходили. Я видел многих завоевателей. Я сражался с магией друидов в их темных лесах. Ты недооцениваешь мое могущество, человек Старой расы. Я бросаю тебе вызов. Померимся силами!

Ни единого слова не прозвучало в ответ. Мужчины вышли в освещенный мигающим пламенем костра круг.

– Если я одержу победу, Змей вернется, а ты станешь моим слугой. Если повезет тебе, служить придется мне.

Жрец и вождь стали друг напротив друга. Их взгляды скрестились подобно мечам, затем встретились. Глаза жреца с каждой секундой становились все шире и шире, глаза вождя сужались. Казалось, из них плыла навстречу друг другу неведомая мощь. Уверен, именно в этом был смысл поединка. У жреца были его древние, тысячелетиями культивировавшиеся тайны и секреты, его поддерживали неведомые силы, знание о которых ныне утрачено. За Мак Морном стояло будущее, сила возрождающейся цивилизации, чистый и прозрачный свет завтрашнего дня. Исход поединка решал судьбу пиктов. Оба они вкладывали в это необычное сражение все свои силы. На лбу вождя выступили жилы. Глаза и того и другого блестели и мигали. Вдруг маг тяжело вздохнул, прикрыл рукой глаза, вскрикнул и пустым мешком осел на землю.