Требуется неприятель - Фриц Лейбер

Некоторое время я обосновывал свою идею. Я с тоской размышлял о том, что развитие человечества могло идти совершенно иным путем, если бы ему пришлось делить свою планету с каким-нибудь другим видом, равным ему по разуму. Скажем, с каким-либо морским народом, способным создавать машины... Я вспомнил, как во время таких величайших природных катастроф, как пожары, наводнения, землетрясения и чума, люди на время прекращают раздоры и работают рука об; руку - бедные и богатые, враги и друзья. К несчастью, такое сотрудничество длится только до тех пор, пока люди еще раз не докажут свое превосходство над окружающей средой, пока не возникнет постоянно отрезвляющая угроза. И тогда... На меня снизошло откровение.

Взгляд м-ра Уитлоу скользнул по черным раковинам беспорядочной куче атласных серповидных световых пятен, собравшихся вокруг обнимающей его светящейся сферы. Точно так же и разум его скользнул по их скрытым бронированным мыслям.

- Я припомнил случай из детства. Радиовещание - мы используем вибрации высокой частоты, чтобы передавать звук, - транслировало шуточный и вымышленный, но правдоподобный репортаж о вторжении на Землю жителей Марса, существ той злобной и разрушительной природы, которой, как вы говорили, мы склонны истреблять чужую жизнь. И многие поверили этому репортажу. Ненадолго вспыхнула паника. И мне представилось, как при первых же признаках настоящего вторжения воюющие народы забудут свои разногласия и встанут бок о бок, чтобы встретить захватчиков. Они осознают, что-то, из-за чего они сражались, в действительности пустяки, фантомы, порождения дурного настроения и страха. К ним вернется чувство реальности. Они поймут, что наиважнейшим фактом является то, что они люди, что они столкнулись со всеобщим врагом, и они величественно примут вызов. Ах, друзья! Когда перед моими глазами возникла эта картина, как воющее человечество при первом ударе объединяется навечно, я задрожал... Я...

Даже на Марсе эмоции захлестнули его.

- Очень интересно, - вкрадчиво промыслил старший жесткокрыл, - но не будет ли предлагаемый вами метод противоречить той высочайшей морали, которую я ощущаю в ваших признаниях?

Пацифист склонил голову.

- Друг мой, вы совершенно правы - в большом и окончательном смысле. Но позвольте мне заверить вас, живость вернулась к нему, - что в тот день, когда возникнет вопрос о межпланетных отношениях, я буду в авангарде защитников межзвездного равенства, буду добиваться полного равенства для жесткокрылов и людей. Но... - Его глаза, лихорадочно блестевшие, снова смотрели из-под волос, упавших на лоб. - Это дело будущего. Животрепещущий вопрос - как остановить войну на Земле? Как я уже говорил, ваше вторжение должно быть чисто символическим и как можно менее кровожадным. Однако даже лишь видимость внешней угрозы убедительное доказательство того, что человек имеет себе равных или даже превосходящих его соседей по вселенной, и этот факт вернет человечеству естественную точку зрения, сплотит его во взаимооборонительное братство и установит вечный мир!

- Это неважно, - промыслил главный сухо, впервые выказывая некоторое высокомерие и расовую гордость, порожденную вечными сухими традициями. - Как я уже говорил, моллюски, очевидно, низшая раса. Всего лишь водянчики. Мы их не видели уже много веков. Насколько мы знаем, они вымерли. И конечно, нас нисколько не сдерживало такое древнее, затасканное соглашение с ними, если бы имелся хоть какой-то здравый и выгодный повод нарушить его. И нам нет смысла, и никогда не было, бояться их.

Мысли Уитлоу пришли в замешательство и смущение, его руки с плоскими пальцами бессознательно совершали какие-то движения. Вынужденный вернуться к своему первоначальному аргументу, он неуверенно заговорил:

- Но ведь, конечно, должна быть какая-то добыча, которая будет иметь для вас ценность после вторжения на Землю. В конце концов. Земля - планета, богатая кислородом, водой, минеральными и жизненными формами, в то время как Марс испытывает недостаток всего этого.

- Совершенно верно, - промыслил главный. - И мы выработали такой образ жизни, который точно соответствует этим условиям. Собирая межзвездную пыль по соседству с Марсом и разумно используя трансмутацию элементов и другую технологию, мы обеспечиваем себя достаточным количеством необходим кого сырья. Чрезмерное земное изобилие поставит нас в затруднительное положение, нарушит нашу систему. Увеличение запасов кислорода заставит нас изучать новый темп дыхания, чтобы избежать кислородного опьянения, что само по себе делает вторжение на Землю небезопасным. Подобные же опасности таит в себе перенасыщение другими элементами и соединениями. А что касается отвратительно кишащих жизненных форм, то ни одна из них не сможет стать полезной вам на Марсе - разве что, к несчастью, какая-то из них найдет пристанище в наших телах и вызовет эпидемию.

Уитлоу вздрогнул. Сознавал он это или нет, но его планетарное тщеславие было задето.

- Но все же вы упускаете нечто более важное, - убеждал он, - творения человеческой промышленности и мастерства. Человек изменил лик своей планеты гораздо более существенно, чем вы своей. Он покрыл ее дорогами. Он не толпится на открытом воздухе, как вы, а построил обширные города. Он создал всевозможные транспортные средства. Конечно, среди таких ценных вещей вам многое придется по душе.

- Маловероятно, - возразил главный. - Я не вижу в вашем умозаключении никаких признаков того, что могло бы вызвать даже малейший наш интерес. Мы приспособились к окружающей среде. Мы не нуждаемся в одежде и домах и в прочих искусственных приспособлениях, которые требуются вам, плохо приспособленным к жизни земляшкам. Наше господство над собственной планетой превосходит ваше, но мы не рекламируем его столь назойливо. Из картины, нарисованной вами, я понял, что вы, земляшки, страдаете гигантоманией и грубым, ничем не прикрытым эксгибиционизмом.

- Но ведь есть еще наши машины, - настаивал Уитлоу, кипя от гнева и дергая себя за воротник. - Ужасно сложные машины для различных целей. Они могут быть полезны другим существам так же, как и нам.

- Да, представляю себе, - ядовито заметил главный. Огромная неуклюжая груда колес и рычагов, проволоки и трубок. В любом случае наши тела лучше.

Он быстро послал вопрос старшему:

- Ну как, гнев не сделал его разум более уязвимым?

- Еще нет.

Уитлоу сделал последнее усилие, с огромным трудом сдерживая негодование.

- Кроме всего прочего, есть и искусство. Культурные сокровища неизмеримой ценности. Работа существ, творчески одаренных гораздо больше, чем вы. Картины, музыка, живопись, скульптура. Конечно...