Там реальность - Анkа Б. Троицкая

от обеих лун был таким ярким, что когда Моня снова повернулась к Мариэлу, тени от листьев на ее бледном лице были похожи на синяки.

— Хочешь сам посмотреть, попала я в пчелиное гнездо, или нет?

— С такого расстояния? Ну пойдем, посмотрим.

Мариэл пошел за Моней, как на привязи. Она бесшумно и ловко скользила между стволов, перепрыгивала через пни и коряги, тогда как Мариэл спотыкался и рвал парчовый подол об колючки.

— Тоже эльф, говоришь? Какой же ты эльф, если прешь по лесу, как мамонт? И треск от тебя такой же. Зачем ты эту расу выбрал? Тебе надо было виком быть или орком, — рассмеялась Моня.

— У меня в гильдии уже есть и тот, и другой. Был еще Фелáнин, но он, похоже, спекся.

— А вы для чего играете?

— Как, для чего?

— Большинство играет ради трофеев и экспи, уровень повышают, собирают все легендарное в коллекцию.

— А ты разве не собираешь?

— Собираю, конечно. Но за азартом коллекций и достижений можно забыть, что мы все-таки в Тамреалии. Я стараюсь не забывать. Ты когда в последний раз одиночную миссию завершил?

— Да вот… пару дней, как…

— А ты можешь сказать где, про что она была? Ты все диалоги выслушал? Не пропуская?

Мариэл задумался. А ведь действительно, он уже давно автоматически нажимает на кнопку с крестиком, когда герои истории начинают рассказывать ему о подробностях дела. А почему? Чтобы поскорее закончить миссию, да и скучно ему все это выслушивать. «Поди туда — не знаю, куда… Принеси то — не знаю, что…» А Моня будто прочитала его мысли и, замедлив шаг, пошла рядом.

— Так можно столько интересного пропустить. Вспомни, как внимательно ты играл сначала, как удивлялся красоте и точности в графике. Этот мир придумали и создали множество людей. Они сделали воду почти мокрой, и бабочки тут — как живые. Персонажей озвучивают мастера голосов. Некоторые из них довольно известные актеры и актрисы. Ты узнал по голосу, кто озвучивает короля Типиаса?

— Нет. Но, вроде бы, что-то знакомое.

— Джон Клиз. А ведьма в вулкане — Зоя Уонамейкер.

— Точно!

— Давно играешь? Сколько времени тебе понадобилось, чтобы твои сотни заработать?

— Чуть больше года. Но я только три дня в неделю могу играть.

— Я тоже, но я играю уже третий год, а до твоего уровня мне далеко. А почему? Потому что я лесной эльф. Я живу в Тамреалии всего пару часов в сутки, но эти пару часов я здесь ЖИВУ. Я тоже выполняю одиночные миссии, кого-то спасаю и что-то разыскиваю. Но я часть этого мира. Мне могут нравиться и не нравиться герои историй. Например, я никогда не захожу в магазин «Всякая всячина» в городе Северодель, потому что вик там, по имени Куртаж — хам и расист страшный. Я предпочитаю торговать с травницей Хаг-цас в деревне Речновке. У нее окрас, как у моего кота Басилия.

Они остановились на вершине холма. На березе висело гнездо диких пчел, из которого торчала стрела. А вокруг летали потревоженные пчелы и жужжали. Моня выдернула стрелу и показала ее Мариэлу.

— Вот и скажи мне, что для тебя значит быть эльфом? Уверена, что ты чувствуешь себя здесь так же, как если бы был гномом, виком или феланином, верно?

Мариэл хмуро кивнул.

— Пожалуй, мне придется согласиться.

А он еще считал себя специалистом по компьютерным играм. Оказывается, у этих игр есть слои, неведомые даже ему. Моня посмотрела на него с любопытством.

— Знаешь что, благородный эльф. Ты пока единственный, кто выслушал, не отмахнулся. А главное, ты думаешь, прежде, чем говорить. Мне это нравится. Я вступлю в твою гильдию и буду присоединяться к группе по пятницам и субботам с девяти до одиннадцати тридцати. Идет?

— А ты по какому времени живешь?

Оказалось, что с разницей во времени проблем не будет. Женя и Валя жили в одном временном поясе. Им пора было расставаться и ложиться спать. Небо Тамреалии затянуло тучами, лунный свет пропал, и теперь в лесу по-настоящему стало темно. Напоследок Моня спросила.

— Хочешь почувствовать себя эльфом?

— Хочу. А как?

Моня посмотрела с холма в сторону рассвета, где в тучах едва появилась холодная серость. Она взяла Мариэла за руку и подвела к краю. Ее пальцы были тонкими, как стручки зеленой фасоли. Вниз бежал довольно крутой склон с высокой травой и редкими деревьями. В траве сверкали голубыми звездочками не то какие-то светящиеся насекомые, не то пушинки с семенами волшебных растений. Были слышны переклички сверчков.

— Снимай сапоги, побежишь со мной с этого холма.

— Ноги переломаем, или лоб об дерево разобьем, — проворчал Мариэл, разуваясь.

Моня опять засмеялась серебристым, как ее уникальный лук, смехом.

— Ничего подобного. Ты эльф. Сейчас сам поймешь.

Она дернула его за руку, и они ринулись вниз.

Трава казалась черной, как ночное небо. Она была холодная и мокрая. Голубые искры в ней с каждым шагом неслись назад быстрее и быстрее. Было видно, что у подножья холма сгущается утренний туман, который от их стремительного бега заклубился, как сиреневый пар. Мариэл почувствовал, как крутизна склона время от времени отрывает его ноги от земли, и он ухает вниз в свободном падении. При этом у него захватывало дух, но страха больше не было. Почему-то его ступни сами находили упругий мох, а не камни и кротовины. Каким-то образом он знал, где ему навстречу летит березовый ствол, и он нырял под ветки, так что ни одна не хлестнула его по лицу. Одно дерево стремительно приближалось прямо между эльфами, и им пришлось отпустить пальцы друг друга. Мариэл увидел впереди свет придорожного фонаря, расплывчатый в тумане, и подпрыгнул высоко вверх. Оба эльфа одновременно выскочили на дорогу и остановились, смеясь и дыша всей грудью. Но не от усталости, а от восторга. Они посмотрели друг на друга, и Мариэлу показалось, что зеленоватые щеки Мони порозовели.

— Мне пора, — сказала она и исчезла.

Мариэл остался на лесной дороге один. Фонарь, со свечкой внутри покачивался и скрипел. Мариэлу стало холодно, и он очень этому удивился.

Прошла неделя. За это время Женче удалось снова разыскать в Тамреалии лесную Валю, отправить ей приглашение вступить в гильдию и включить ее в группу. И дома и на работе Женчу время от времени посещали приятные воспоминания о волшебном беге с холма, но попытка повторить его в одиночку уже не была столь приятной. Однако, волнение и новое восприятие игры оказались полезными. Персонажи историй и герои миссий перестали быть сплошной серой массой,