Остров V (СИ) - Марченко Ростислав Александрович

Остались раненые. Тут можно и по ногам пострелять.

Выстрел! Мимо? Выстрел! Фигура дернулась, чуть не упала, но гораздо шустрее чем раньше побежала дальше. Выстрел! Без видимого эффекта. Выстрел! Человек споткнулся, упал, неуклюже поднялся и, петляя, продолжил свой бег.

— Ах ты живучий хер!

Выстрел. Явно попал, раненый дернулся, упал на колено, тяжело поднялся и очень сильно сбавил в скорости.

— Да надоел ты мне уже, блять!

Выстрел! Шатающуюся фигуру сшибло с ног.

Последний недобитый в прицеле. Выстрела нет, магазин пуст!

— Сука, блять!

Где там еще один магазин?

Раненый успел в это время упасть. Полулежал, опираясь на руки. Выстрел! Яркая вспышка на голове. Покойник ткнулся лицом в землю. Похоже, что последний выстрел был лишним. Даже если бы не зажигательными стрелял.

— А я, однако, увлекся… — кисло заключил я.

— Без пленных мы сегодня остались, нехороший ты человек, — спокойно подтвердил «Сидоров». — Разве что тяжелых найдут.

Тяжелораненых в расстрелянной первой группе мои кнехты все же нашли. Раненый в живот командир был даже сочтен пригодным к допросу. Я в это время успел снарядить опустевшие магазины и подготовиться к продолжению банкета.

В укрепленном лагере осаждающих шла суета, которая в конечном итоге выплеснулась наружу возжелавшим спасти товарищей дежурным подразделением. Численностью, наверное, человек в шестьдесят-семьдесят. Подсвеченным фонарями и факелами, все дела.

— Ну, прямо как конфетку у ребеночка отобрать! — покачал головой я.

— Да уж… — вздохнул «Сидоров», зная, что будет дальше.

По этим я открыл огонь на двухстах метров. Пристегнутый к винтарю магазин был снаряжен бронебойно-трассирующими, но менять его смысла не было. Разница в кучности при ведении огня по толпе не имела никакого значения.

Выстрел! Белая вспышка в прицеле. Выстрел! Вспышка. Выстрел! Вспышка. Выстрел! Вспышка. Выстрел! Вспышка. Щелчок, магазин пуст. «Клац» от пристегнутого полного магазина, лязг затворной рамы, приклад у плеча. Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел… Тридцать девять патронов вылетели как один, оставив в памяти только толчки приклада в плечо, дергающийся монохром картинки и увеличивающееся при каждом выстреле пятно наваленных на снегу тел. То, что дело худо и самым умным действием будет очень быстро бежать, до ворогов дошло только к середине-концу третьего магазина. Будь у меня снаряженными патронов сто-сто двадцать, я бы, наверное, положил всех. Ну, или почти всех. С моей позиции до частокола лагеря противника было как-никак, примерно пятьсот пятьдесят метров — кто-то должен был успеть до укрытия добежать.

— Кхе, кхе! — вежливо прокашлялся за спиной Ривелин Хугге, исполняющий обязанности начальника стражи замка. — Я тут пару повозок под добычу заложил, Ваша Милость. Дозволите ворота открыть?

— Повозки надеюсь боевые? — для порядка уточнил я.

— Они самые, фер! Восемеро наших при них, с четверкой Коранна все двенадцать.

— Ты сам, надеюсь, никуда не собрался?

— Нельзя мне, — вздохнул лучник. — Хёука главным занарядил.

— Выпускай. Только пусть поторапливаются. И пленных притащат, я тут немного погорячился.

— Все сделают, как сказали, Ваша Милость!

Вопреки моему хозяйскому пожеланию кнехты не торопились. Неудачников искали и обирали в свете переносных фонарей с толком и расстановкой, никого стараясь не пропустить. То, что их мародерская деятельность из вражеского лагеря наблюдалась, мужиков, похоже, только подбадривало.

— Ну и обнаглели же твои кнехты! — хмыкнул на это Сидоров.

— «На все вопросы ваши, простой дадим ответ. У нас «максимов» много, у вас «максимов» нет!» — ответил я неторопливо доснаряжая последний, четвертый магазин. — Вояки опытные, понимают, что супостат теперь до рассвета из лагеря и носа не высунет.

— А если высунет?

— Ему же хуже, — пожал я плечами в темноте. — Как всегда. Бойцы за повозками засядут, а патронов у меня много.

— Мда… — вздохнул шпик и сменил тему. — Личный вопрос. Не устал еще… убивать? Кровь ведь рекой льешь, как какой-то посланец, блядь, смерти!

«Как ты угадал, Шерлок!» — подумал я.

— И кто меня совсем недавно уговаривал всех кончать, никого не оставлять?

— Не уходи с темы, пожалуйста! — мягко попросил Василий Иванович.

Ну что ты на это скажешь! Как отказать в такой просьбе?

— Помнишь? «Взялся плясать с дьяволом, пляши до конца песенки?» Я всех этих славных парней к себе не звал. Сидели бы дома, были бы живы. Пиратством промышлять не планирую, караваны на трактах потрошить тоже. Да и вообще, не хочется в грязь лезть. Не я в этом мире войну всех против всех выдумал. Я всего лишь стараюсь забраться повыше. Воздух чище, люди образованнее, с некоторыми даже о морали можно будет поговорить. Самому, наконец, убивать уже не нужно становится.

— Исполнители для этого есть, да?

— А у нас все не так? — спросил я. — Ты в Чечню последние годы туристом не заезжал?

— Я тебя понял. Но теперь что будешь делать?

— Заказывал бойню? Ее и получишь. Если они конечно до следующей ночи с моей земли ноги не унесут. Не нравятся мне эти необщительные морские десантники.

Ночной бой дал нам пятерых пленных. Так-то раненых было больше, но мои отморозки решили вопрос медицинской помощи радикально. Вдобавок к этому все найденные в ходе мародерки тела были обезглавлены, а их головы сложены в пирамиду — «для страху». Кнехты были преисполнены веры в мою личность и откровенно ловили кураж. Препятствовать пока что было не нужно, люди сами привязывали себя ко мне. Причем самыми надежными вязками из возможных — кровью и страхом окружающих.

Раненый в живот глава первой группы ожидаемо оказался из благородных. Фер Алвин ан Крауннахт — бородатый мужчина лет тридцати носил симпатичное льняное сюрко со сложным гербом поверх теплой одежды и пластинчатого панциря, довольно обоснованно считал себя покойником и, несмотря на давящую атмосферу пыточной вел себя смело. Насколько хватало воли и сил.

— В сторону, — махнул рукой я. — Успеем еще на ремни его распустить.

Поток ругательств не иссяк, но напор сбавил.

Оставшаяся четверка творимые с телами товарищей нехорошие вещи имела неудовольствие наблюдать, так что вела себя более конструктивно.

Как выяснилось в ходе опроса первого же бойца, во фьеф заглянули не полные алчности беспредельщики, а самые что ни на есть благородные мстители. До родни безвременно от нас ушедшего кира Ариана дошли лживые слухи о обстоятельствах его кончины и моей мнимой беззащитности от вторжения, так что переполненный гневом отец покойного маркиз Скаах ан Раннард отправил за моей головой отряд карателей.

— Далековато вы забрались, — покачал головой я. — И отомстить за вас будет некому. Сколдеров[2] в маркизате ведь совсем даже не избыток, нет?

Притихший было с началом допроса и поднабравшийся сил благородный воитель опять разразился потоком матерщины.

— Да заткните его уже, вы!

Дэрт пнул раненого в живот. Тот подавился криком.

— Унесите его, — поморщился я. — Мне он такой не нужен.

Неудачника утащили.

— Так на чем мы остановились? — улыбнулся я оставшейся четверке.

В ходе краткого допроса точную численность «Арранской роты» и приписанных к ней дворянских «копий» и сообщить мне никто не смог (или не захотел), но это собственно было уже малозначимо. Она уже сократилась. Руководил карательным рейдом некий фер Фрей ан Ланнахт, якобы сильный маг и доверенный придворный маркиза. Мастер осадных машин при роте тоже был. Перед высадкой пленных без отдельного на то приказа брать запретили, с меня после победы обещали содрать шкуру, женщин подарить солдатне…. В общем, поражение для любой из сторон приятным быть не обещало. Мне даже снова пострелять захотелось. Ненадолго, перед сном нужно было еще и в баню сходить. Жалость к только что убитым мной людям если и была, то полностью испарилась. Героических мстителей нужно было учить.