Мой НЕлюбимый муж-ДРАКОН (СИ) - Маск Лина

— Это будет странно. Кстати, перейдем на "ты"? Перейдем. Если хочешь пойти побегать на улице или порыдать, то только вместе. Нам теперь все предстоит делать вместе. А телефон… Он больше тебе не понадобится в новом доме, — прошипел муж, схватив хоть не больно, но ощутимо за локоток.

— Иду в королевскую уборную! Туда тоже пойдем вдвоем?! — психанула я.

— А, нет, туда ты отправишься втроем, — он кивнул охране.

Этого еще не хватало!

— Сейчас я нахожусь в цивилизованной стране. Здесь варвары не нападают из-за каждого угла, — отчеканила с расстановкой.

— Нууу, это чтоб ты привыкла. В отсталую Южную часть нашей планеты мы отбываем уже сегодня, — кротко сообщил Дрейк. Я ощутила, как кровь отлила от щек.

— Что с тобой, дорогая? — как ни в чем не бывало осведомился проклятый дракон.

— Сегодня? — только и смогла вымолвить, даже не стала одергивать за «дорогую».

— Когда же еще. У меня много дел, медовый месяц не входит в договор, — сухо констатировал Дрейк.

— Если твоя охрана последует за мной, то, клянусь, еще одной войны не избежать! — прошипела и, осторожно выйдя из-за стола, направилась в сад.

Однако у развилки к пруду прибавила темп и помчалась, что есть мочи. Последний шанс прервать вынужденную королевскую миграцию. Я решилась.

Я знала, что папа на своем любимом месте. И не ошиблась.

Его массивная фигура стояла ко мне спиной. Ночной ветер с силой ударил в лицо, но не так больно, как слова отца.

— Даника, надеюсь, ты пришла не закатывать истерику, скоро твой свадебный танец, и я не хочу…

— Как ты мог, папа?! — вырвалось у меня громче, чем хотелось бы. — Ты вообще помнишь, что я твоя дочь?! Ты так и не дал мне объяснений.

Отец развернулся. Его лицо, усеянное нитями морщин, всегда напоминало мне поле, испещренное дорогами. Сейчас выражение лика короля излучало не гнев или раскаянье, а лишь бескрайнюю усталость.

— Что тут объяснять, Даника? Всем надоели войны Севера и Юга, когда-нибудь нужно было заключить мир. А ты стала основой этого мира. Ты словно ось планеты, повернешь не туда — и все рухнет. Даника, я понимаю, что это большая ответственность. Поэтому осознай, что ты избранная, что от тебя зависит светлое будущее множества и множества народов.

Он подошёл, взял меня за ладони и посмотрел тяжелым взглядом в глаза.

— Я за мир во всем мире. Но я живой человек, я не хочу быть никакой осью! Я не хочу срываться в страну, где, насколько я знаю, нет никаких благ цивилизации! Ты отправляешь меня к аборигенам! Не удивлюсь, если они принесут меня в жертву какому-нибудь идолу.

— Не говори глупостей, дочь. И не выказывай пренебрежения к ним.

— Не выказывать?! Папа, но мне с молоком матери внушали, что южане — отсталые, недалекие и гадкие твари!

— Да, это правда. Я хочу, чтоб поле, веками рожавшее пшеницу, за ночь начало давать рис. Но ты быстро освоишься, иначе не была бы одной из рода Берфу, — отчеканил отец.

— Чудесно — желать окончания распрей, если их исход не зависит от твоего поведения. Папа, Южная страна — колыбель колдовства… Как я должна там существовать, не владея и толикой волшебных сил?! Как ты это себе представляешь?!

Отец сильней сжал мои ладони.

— Послушай внимательно, дочка, ты обладаешь самой сильной и самой первичной магией в мире. Магией слов. Что может быть сильнее ее? Словом можно вылечить душу, а можно загубить. Причем не одну, а сотни.

Что это значит, черт возьми?! Сколько можно нравоучений?!

Видно, мое лицо выдало эмоции, потому что отец словно окаменел.

— Даника, ты замужем. Прими это и поскорей, после свадебного танца вы отбываете.

— Знай, если бы мама была жива, она бы никогда не одобрила того, что ты сделал.

Отец плотно сжал губы, его глаза покраснели, и я невольно прикусила язык.

— Все, что я делал и делаю, всё это — во имя нее. Твой муж ждет на танец. До встречи, Дана, — произнёс он и развернулся ко мне спиной, продолжая дальше созерцать пруд. В этот раз я сдержала слезы, как бы мне не было больно осознавать, что папа даже не желает толком попрощаться с единственной дочерью. Обращение не лучше, чем с прислугой. Я не сказала этого, но выдала по-иному, чтоб он понял:

— Как скажете, Ваше Величество…

Плечи отца дрогнули, но он не соизволил развернуться. Я направилась к Дрейку, уже стоявшему вдали у кустарника, и так ни разу и не обернулась на короля.

***

Танцевал принц паршиво.

— Я поняла, это все затевалось, чтоб оставить меня безногой калекой! Ну, смотри, ты обещал беречь меня не только в здравии, — прошипела ему, надо признать, в довольно красивое ухо.

Красивое ухо! Ооо, о чем я думаю?! О том, что от него пахнет солью теплого моря и экзотикой…

Еще одно неожиданное нападение на носок моей туфли привело меня в чувство.

— Прости, Дана, я правда не специально.

— Если б ты делал это специально, то я уже сейчас приказала бы лишить тебя всего, что мешает танцору, — продолжила злобный шёпот. О, Боги, да он вроде смутился, это мне, надо признать, понравилось. Поэтому я добавила:

— Я считала, что в Южном королевстве больше нет развлечений, кроме балов, но, судя по твоим движениям, я ошибалась. Чем же вы там занимаетесь на досуге? Рисуете на скалах?

— Потерпи, скоро узнаешь, — подмигнул Дрейк, и я услышала овации, на этот раз прощальные.

Когда я вышла во двор, нас уже ждала… карета. Белоснежная, с лошадками под цвет, как в древних сказках.

— Мы поедем на ней до аэропорта? Мой багаж загрузили? — забеспокоилась, усевшись на мягкую скамью. Не так уж и неудобно.

— У нас нет аэропортов и самолетов. Мы начинаем наш путь на родину.

— Что?! Это ж сколько мы будем ехать на развалюхе девятнадцатого века?! — возмутилась я.

Дрейку явно нравилось издеваться, он лишь ядовито хмыкнул:

— Будем как раз к моему дню рождения.

— И когда же он?

— Через три месяца.

Я застонала. Нет, он, конечно же, шутит, это не может быть правдой!

— Знаешь, дорогой, я тут подумала, что в случае твоей смерти я стану не просто обеспеченной вдовой, но и королевой Южного царства.

Дрейк лишь хмыкнул:

— Не тешь себя ложными надеждами, я не кронпринц. У меня есть два старших брата, и даже если ты и их сумеешь доконать своими речами, есть еще и король. Кстати, драконы живут ровно на сто лет дольше людей…

Вот оно что! Да кто б отдал меня за наследника престола, дочь лютого врага?!

— Даника, ты кажешься мне умной девушкой, ну, когда не открываешь рот. Поэтому я думаю, ты наконец осознала, что мы оба вынуждены были повиноваться воле отцов. Наш брак фиктивный. Да, будет тебе известно, у меня уже есть любимая, и я рад, что ты не горела желанием выйти за меня замуж, знай — верность я тебе хранить не собираюсь!

Вот как? Признание несколько обескуражило.

— Хм, у меня тоже был возлюбленный! — зачем-то выпалила я.

— Такой тёмненький, кхм, с гривой? — подмигнул Дрейк, я даже слегка опешила.

— Ты следил за мной?! Ты о моей лошадке?

— Ах, это барышня? Что ж, красивая. Видел краем глаза, это не специально, — улыбнулся мальчишьей улыбкой принц.

— Отец не разрешил забрать Полночь с собой. Я правда любила этого зверя. Ее, кстати, было невероятно сложно укротить.

— Как и тебя?

Я фыркнула. Дрейк сделал вид, что протягивает мне рафинад на ладошке:

— Ну, ну, не бей копытом.

— Прекрати паясничать. А что с твоей возлюбленной? Она станет младшей женой? Не сомневаюсь, у вас там и гаремы, небось, есть, — скривила я губы. Дрейк перестал улыбаться.

— Не станет. Не будем об этом, — ответил сухо и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Болтовня о сопернице меня раззадорила. Кто эта девушка? Не хочешь говорить, дорогой? Но я все равно узнаю.

Верность он мне хранить не собирается… Я никогда не грезила кружить головы мужчинам; кроме лошадей, меня вообще мало что интересовало. Но слова Дрейка невольно вызвали ассоциацию с псом. Хотела бы я, чтоб этот гордец стал смотреть на меня глазами пёсика, готового на все ради хозяйки? Надо признать — да. Это бы меня позабавило.