Ветер - Пол Андерсон

Он, очевидно, должен был вскарабкаться туда. Он подумал, что она преувеличивает его возможности просто потому, что в таких вещах понимала меньше, чем он. Один ложный шаг в этой густой листве — и последствия будут самыми плачевными. Но он не мог отклонить брошенный ему вызов и уронить себя в ее глазах.

Ухватившись за ветку, Аринниан подтянулся и полез наверх.

Сверху он услышал ее шепот среди окружавшей ее листвы. Это придало игре особую остроту, но ему казалось, что она преувеличивает значение происходящего.

Что ж, она так высоко стояла по своему положению. Он даже сам себе не любил говорить об этом. («Почему?» — Быстро пронеслось у него в мозгу).

Достигнув платформы, он увидел, что Айат сидит в спокойной позе, опираясь на ноги и ветви. Хвост покоился на ее правой руке, и она слегка пощелкивала по нему левой.

Моргана, почти полная, мерцала белым светом над восточной сьеррой, и перья Айат в этом свете казались сверкающими.

Силуэт луны появился на фоне млечного пути. Кроме луны, вверху сверкали созвездия — Вил, Шпаги, Цирраук, — широко раскинувшиеся корабли.

Он сел подле Айат, подогнув колени. Она издала негромкий звук, означающий, что рада его присутствию. Он вложил в свой ответ всю нежность сердца.

Над чистым изгибом клюва сверкали огромные глаза.

Внезапно она замолчала. Проследив в направлении ее взгляда, он увидел новую звезду, засветившуюся в небе.

— Спутник? — Спросила она. Голос ее слегка вздрогнул.

— А что же еще? — Ответил он. — Я думаю, он должен быть самым последним из выведенных на орбиту.

— Сколько же их теперь всего?

— Об этом не объявляли, — напомнил он ей. Итриане никак не могли примириться с мыслью, что есть такие вещи как государственная тайна, и о том, какое значение имеет правительство, в понимании людей. Правители Ферун и Холм гораздо больше энергии тратили на вопросы чоса, нежели на действительные приготовления к обороне. — Мой отец не верит в то, что их у вас может быть много.

— Трата богатства.

— Но если придут земляне.

— Ты действительно веришь в то, что они придут?

Беспокойство, которое он услышал в ее голосе, заставило его очень нежно погладить ее по голове, потом так же деликатно провести пальцами по ее холке.

Перья были теплыми, гладкими, но в то же время бесконечно материальными.

— Не знаю, — сказал он. — Может быть, удастся решить вопросы о границах мирным путем. Будем надеяться на это. — Последние слова были характерны скорее для англика, нежели для планха. Итриане никогда не вопрошали будущее. Айат, как и всякая образованная колонистка, тоже говорила на двух языках.

Его взгляд вновь вернулся к небесам.

Солнце находится. Вот там, в Маунхе, примерно в том месте, где четыре звезды образуют рог. Как же далеко! О да, 205 световых лет. Он вспомнил, что читал об этом. Кетлен и Лаура входили в созвездие, называемое Заяц. Ни одно из трех солнц невозможно было разглядеть невооруженным глазом на таком раcстоянии. Они были лишь гномами типа H, а окружали их несколько молекул, несколько химических соединений, которым другие химические соединения дали название «Земля», «Итри», «Авалон» — и любили их.

— Заяц, — пробормотал он. — Какая ирония.

Айат вопросительно свистнула.

Он объяснил ей, прибавив:

— Заяц является — или был — животным, который всего боится. А для нас Солнце находится под знаком большого, стерегущего время животного. Но кто на кого нападает?

— Я не слишком внимательно слежу за новостями, — сказала она тихо и не очень уверенно. — Мне все это кажется каким-то туманным. Какое нам дело до чужих столкновений? Потом, все это так внезапно. Можем ли мы стать причиной волнений, Аринниан? Может ли наш народ действовать слишком стремительно, быть слишком суровым?

Ее настроение было таким необычным — не столько для итрианского темперамента в общем, сколько для ее всегдашней жизнерадостности — что удивление ударило ему в голову подобно крепкому напитку.

— Что заставляет тебя так беспокоиться? — Спросил он.

Она провела губами по ухоту, как будто надеясь найти в нем утешение. Он едва услышал сказанное ею:

— Водан.

— Что? А! Ты обручена с Воданом?

Его голос задрожал. «Что меня так потрясло? — Подивился он про себя. — Он прекрасный парень. И из того же самого чоса. Не нужно менять закон, обычай, традиции, никакой тоски по дому.»

Аринниан обвел взглядом край Врат Бури.

Над долинами, окруженными каменными стенами, темными и благоухающими от обилия лесов, возвышались снежные горные пики. Ближе всего к ним был склон горы с водопадом, серебрящимся в свете луны. Летающий по ночам баглер прорезал тишину криком, похожим на призыв охотничьего рожка. Равнины Лонг-Бич, арктические болота, саванна Гейлана, бесчисленные острова, составляющие большую часть суши Авалона — как могла она отказаться от королевства своего чоса?

«Нет, подожди, ты рассуждаешь как человек. Итрианин гораздо мобильнее. Собственная мать Айат родом из бассейна Садитариус и часто навещает эти места. Но почему я не могу думать как человек? Я и есть человек! Я нашел мудрость, правоту, счастье в некоторых итрианских путях, но ни к чему притворяться, будто я смогу быть итрианином, жениться на крылатой девушке, свить с ней орлиное гнездо».

Она говорила:

— Да нет, не так, не совсем так! Мой друг, неужели ты думаешь, что я не сообщила бы тебе о своей помолвке и не пригласила бы тебя на свадебный пир? Но он. Он тот, к кому моя любовь растет все больше и больше. Ты знаешь, я решила остаться одинокой до конца обучения. — Ее привлекала трудная, но благородная профессия музыканта. — Последнее время. В общем, во время последней поры любви я много думала о нем. Я переживала ее жарче, чем когда-либо раньше, и я все время воображала себе Водана.

Аринниан почувствовал, что лицо его залилось краской. Он посмотрел на холодно сверкающий вдалеке ледник.

Она не должна была бы говорить ему подобные вещи! Это нечестно! Незамужняя итрианка или та, которая потеряла мужа, должны были оставаться вдали от мужских особей своего рода, когда на них накатывала жаркая волна. Но она также обязана была тратить лишнюю энергию на работу, учебу, размышления или.

Айат поняла его замешательство.

Она засмеялась и накрыла его руку своей.

Он ощутил нежное пожатие тонких пальцев с острыми когтями.

— Ты явно смущен. Но в чем дело?

— Тебе бы не стоило так говорить с. Твоим отцом, братом. И тебе не стоило бы испытывать таких чувств! Никогда! Мечты в одиночестве, да! Но не уподобляться проститутке, обливающейся потом на кровати в дешевом отеле. Это не для тебя, Айат!