Притяжение - Dana Chaos

— Нет, что вы…

— Если хоть кто-то сделает что-то против твоей воли, скажешь мне, — серьёзно посмотрела на неё.

— Хорошо.

— Это был не вопрос.

Она кивнула, и в её глазах промелькнуло понимание. Я взяла её руку, чувствуя тёплый пульс под тонкой кожей. Лёгкий трепет пробежал по её телу, но она осталась неподвижной, доверяя мне.

Придвинувшись к ней ближе, я ощутила, как она затаила дыхание и прикрыла глаза. Слегка приобняв её за талию, я провела носом по её шее, вдыхая запах. Да, меня можно назвать гурманом, не люблю пить сразу, даже когда слишком голодна. Сначала — запах и ощущения того, как я влияю на человека. Её тело пахло свежестью и чистотой, молодостью и здоровьем. Я слышала, как бьётся её сердце, и как учащается пульс.

Все доноры, что жили с нами или приходили, делали это по своей воле, никакого насилия. Конечно, большинство из них были здесь ради денег — отец хорошо оплачивал их услуги. Насладившись запахом, я провела кончиком языка по её коже и осторожно прижалась губами к её шее, чувствуя её дрожь. Голод переборол мои гурманские желания. Выпустив клыки, я погрузила их в кожу девушки. Она слегка дернулась и вздохнула, и я прижала её к себе ещё ближе. Её вздох был не от боли, она выгнулась в моих руках, подставляя шею и я почувствовала её доверие и покорность.

Сладкая, густая, горячая жидкость наполнила мой рот. Глоток за глотком голод уходил, и когда я ощутила, что на смену утолению жажды приходит что-то другое, я отстранилась, напоследок слизывая кровь с ранок, тем самым заживляя их. Лёгкое покалывание в венах и ощущение свежей крови заставили меня почувствовать себя живой как никогда. Я вновь посмотрела на своё отражение в зеркале. Бледность исчезла, глаза засияли ярче, а кожа приобрела здоровый оттенок.

Облизав губы, я посмотрела на девушку. Коснулась её щеки наблюдая как она постепенно приходила в себя. Туман дурмана уходил из её взгляда. Я улыбнулась, чувствуя эйфорию, как всегда после выпитой свежей крови.

— Спасибо тебе. Отдохни, я, кажется, взяла больше, чем должна была.

— Всё в порядке, леди, — тихо ответила она, смущённо касаясь шеи.

Встав и слегка пошатываясь, она вышла из комнаты. Скоро дурман выйдет из её организма, и возбуждение исчезнет. Я же упала спиной на кровать и сладко потянулась, ощущая прилив силы и томной лёгкости одновременно. Сознание медленно покидало меня, тело потратило слишком много сил на восстановление после нападения проклятого. Не желая того, я медленно засыпала, чувствуя, как мир вокруг растворяется в мягкой темноте.

3

Ночной воздух освежающе обволакивал меня, нежно шевеля длинные волосы. Поверхность озера была спокойной, отражая ночное небо и луну, словно огромное зеркало, в котором мир перевернулся вверх дном. Ветви древней плакучей ивы двигались сами по себе, почти касаясь воды, создавая ощущение, будто время здесь остановилось. Это место было особенным… Почему? Ощущения были странными, как будто я знала это место, но в то же время видела его впервые. Вдалеке послышался волчий вой. Всё внутри меня наполнилось радостью, и я с улыбкой повернулась в сторону звука. Резкий ветер поднялся, заколыхав ветви ивы. Я ждала, знала, что что-то должно произойти. Но внезапно всё начало рушиться, превращаясь в дымку. Меня уносило прочь от этого места. Нет, нет, нет, я должна дождаться. Цепляясь за последние нити видения, я пыталась задержать его. Мужские руки коснулись моего лица, их тепло ощущалось до кончиков пальцев, но я не видела его. Лишь расплывчатый силуэт, а затем — яркие золотые глаза, смотрящие на меня с тоской.

— Я найду тебя, милая, найду… — голос был таким родным и в то же время незнакомым.

Слова эхом раздавались в моей голове, и я изо всех сил пыталась удержаться в этом видении. Но всё постепенно исчезало, ускользая из моих пальцев, как песок. Последнее, что я увидела, были эти золотые глаза, полный любви и печали взгляд. И затем, тишина…

* * *

Открываю глаза и смотрю в потолок, украшенный старинной лепниной с позолотой. Сердце, которое обычно билось едва ощутимо, теперь стучало как сумасшедшее. Я старалась сдержать себя, чтобы не отключить эмоции. Сжимаю простыни руками до треска ткани. Хочется кричать от тоски. Что я видела? Почему не помню? Ты должна! Кричу внутри себя. Эта тоска… если бы только помнить, из-за чего.

Воздух был пропитан легким ароматом жасмина, смешанным с запахом старых книг и древних древесных нот. В углу стояла массивная дубовая мебель, а тяжелые бархатные шторы почти полностью закрывали окна, не пропуская свет луны. Я села на кровати, поймав своё отражение в зеркале. Длинные черные волосы, светящаяся кожа, глаза, горящие ярким голубым огнём. Вид моего отражения давал мне силу и напоминал, кто я есть. Мои глаза светились, как будто я бежала через весь город от кого-то. Или же всё-таки бегу… Дыхание оставалось прерывистым, и я пыталась восстановить контроль над своими чувствами. Но эти золотые глаза, полный любви и тоски взгляд, продолжали стоять передо мной. Я провела рукой по шее, вспоминая касание тех рук, тех слов. "Я найду тебя, милая, найду…" Эти слова эхом раздавались в моей голове, вызывая трепет и тревогу одновременно. Кто он? И почему его голос и глаза так знакомы мне?

Прикрыла глаза, улавливая зов. Отец. Он был у себя в кабинете. Наверное, ему уже доложили, что на меня напал проклятый. Встав с кровати, я хрустнула шеей, ощущая полное восстановление. Набросив рубашку, направилась к нему. Уже у кабинета я ощутила запах чужаков… волки? Что они здесь забыли?

— Наши воины всегда вовремя выслеживают проклятых и стараются их устранить ещё у самого источника их появления, — говорил один из оборотней, сидя в кресле напротив моего отца.

— Тогда какого чёрта один из них делал в спальном районе города? — перебила я его, проходя и вставая за спиной отца. Коснулась его плеча, и он положил свою руку на мои пальцы, слегка их сжав.

Я смотрела на оборотня, и внутри меня поднималось раздражение вместе с брезгливостью. Может, он и был хорош собой, но был молод, и я ощущала его отношение к нам. Ещё одна моя способность — чувствовать эмоции, хоть за версту. Он не хотел находиться здесь, и к нам у него были аналогичные ощущения. Кажется, эта война между нашими видами и правда будет длиться вечность. Оборотень поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнуло раздражение,