Задержи дыхание - Яна Келлер

в последние года ни о какой паузе и речи быть не могло. Она только и делала, что работала круглые сутки, лишь изредка отвлекаясь на развлечения, просмотры телевизора по вечерам или прогулки по магазинам. Магазины тоже стали восприниматься как часть работы из-за того, что она уже не могла просто ходить между рядами одежды и что-то выбирать на свой вкус, постоянно думая о том, как на неё, одевшуюся вон в ту шёлковую блузку, отреагируют коллеги.

Господи, да она умудрилась вырядиться как на работу даже теперь, когда этой самой работы у неё нет! Ей точно не помешает хорошенько отдохнуть.

И вот здесь крылась самая главная проблема: Эстель больше не умела расслабляться.

— Тебе точно было удобно ходить вон в тех ужасных туфлях?

Эстель отвлеклась от поедания оладий. Какой это уже по счёту? Третий или седьмой?

— Они на низком каблуке, мам. Удобно.

— Вот именно! — закивала головой она. — Каблук должен быть либо высоким, либо его вообще не должно быть. Какой смысл делать что-то среднее?

— Если бы тебе пришлось столько же времени проводить в каблуках, то ты бы сразу поменяла своё мнение, — засмеялась Эстель.

— Хорошо, что я домохозяйка, милая моя, и по дому я могу позволить себе ходить в дизайнерских тапочках с местного рынка.

На ней красовались пушистые тапочки в виде кроликов, которые выглядели даже излишне мило, чем могли бы.

— А для меня таких не найдётся?

— Завтра же принесу, — улыбнулась мама, явно довольная такой просьбой. — Как раз куплю перед тем, как забрать из бассейна твоего брата.

Конечно же, брат. Леон.

Эстель не видела его уже очень давно, с тех пор, как уехала из родительского дома. Мама несколько раз посылала фотографии на электронную почту, но Эстель едва ли успевала насладиться снимками. Ей не хватало домашнего уюта и места, где можно расслабиться, поговорить об обычных каждодневных делах, надеть мягкие смешные тапочки и съесть за раз много выпечки.

— Не удивлюсь, если он уже успел стать на голову выше меня.

— Брось, мальчики растут куда медленнее, у тебя ещё есть в запасе несколько лет, — махнула рукой мама. — Что планируешь делать завтра, дорогая?

Эстель задумалась. Планов у неё не было, разве что перво-наперво нужно было привести комнату в должный вид.

— Разберу свои вещи. Не очень-то мне сегодня понравилось спотыкаться ночью о коробки, идя в туалет.

— Хорошо, что мы оставили твою комнату такой, как она и была. Никогда не знаешь, когда твоей дочери понадобится её кровать.

— То есть ты ждала, когда я уволюсь?

— Я ждала, что ты хотя бы будешь приезжать на праздники.

Она была обижена. По голосу мамы Эстель всегда понимала, что она чувствовала на самом деле. У кого-то глаза — это зеркало души, а в данном случае — голос, интонация.

— Мам, я ведь уже извинялась, — вздохнула Эстель. — Я просто пыталась хорошо работать.

— Если работа превращается в целую жизнь, где у тебя нет времени на родителей, то это уже не работа.

Мама умела говорить метко. Пристыженная, Эстель замолчала. Она всегда откладывала поездку, считая, что обязательно вырвется в следующий отпуск или праздничные дни, но этого так и не произошло. Да, они постоянно созванивались и обменивались электронными письмами, но такая связь никогда не сможет заменить живого общения. Эстель была виновата, но ей нравилось ощущать возвращение каждой клеточкой тела. Старые кухонные шкафы вдруг стали жутко интересными, неприметные обои завлекли её своими узорами, которые раньше не замечались, а из окон второго этажа открылся прекрасный вид. Стоило ли это того, чтобы отсутствовать три года?

* * *

Эстель долго не могла решить, что ей делать с горой платьев, юбок и всевозможных блузок, которые сейчас выглядели совершенно бесполезными. Она не могла исключать варианты, что эта одежда всё-таки когда-нибудь пригодится, поэтому просто решила оставить её в дальнем углу шкафа, благо позволяло наличие места и вешалок. Платья, которые ей действительно нравились и не выглядели слишком вычурными, Эстель оставила на виду, однако на первый план всё равно вышли всевозможные майки, футболки, лёгкие кофточки, шорты, повседневные юбки и джинсы. Также она оставила несколько теплых свитеров и кардиганов на случай, если погода преподнесёт неприятный сюрприз в виде дождей и холодов.

Несколько вещей она отложила в стопку «отдать при первом возможном моменте». Если бы Реми увидел, какой она стала барахольщицей, то вряд ли бы одобрил.

— Долой шпильки! — провозгласила Эстель, оставив неудобную обувь в коробках.

Раньше у неё было много пар обуви на плоской подошве: всевозможные кроссовки, кеды, мокасины, босоножки — и всего одна пара туфель, которая хранилась по настоянию мамы «на всякий случай».

Ей ведь нужна пауза не только от работы, но и от каблуков и платьев со стразами? Значит, вряд ли понадобится даже одна пара туфель. Решив именно так, Эстель с удовольствием выставила любимые кроссовки на первый план.

По подсчётам сбережений, она спокойно могла сделать перерыв на несколько месяцев. Другой вопрос состоял в том, что ей делать в это время. Конечно, поначалу будет приятно и просто ничего не делать, отдыхать, посвятить время бесполезным занятиям. Но что потом? Нужно вспомнить, чем можно заняться в родном городе.

Когда Эстель закончила с уборкой, пришло смс от Реми:

Завтра утром я напомню тебе, как нужно жить без бешеного ритма! А пока что спокойной ночи мне.

Реми взял на себя вопрос о занятости. Эстель решила согласиться, так как проваляться целый день на кровати ей всё