Маленькая птичка - Риа Уайлд

что мой отец замешан в чем-то большем, чем компания, которую он оставит мне, когда выйдет на пенсию. В чем-то гораздо более сложном и опасном.

Паранойя — одна из причин, по которой он заставляет меня тренироваться, но именно его образ жизни определил этот факт и сделал его необходимостью.

Я наношу на лицо тонкий слой тонального крема, скрывая румянец на щеках, оставшийся после тренировки, и изо всех сил стараюсь скрыть трещину на губе, затем провожу пальцами по все еще влажным волосам, хотя пряди уже начинают завиваться. К концу ночи они будут торчать во все стороны, а кудри — тугими и непослушными, но сейчас у меня нет времени заниматься ими.

Рори — Аврора, моя лучшая подруга — должна встретиться со мной через двадцать минут в коктейль-баре на той же улице, где я живу, и если опоздаю, она снесет мне голову. Мы заранее все спланировали. Примерно за шесть недель, и последние три она напоминает мне об этом через день. Мой график всегда безумный, благодаря моей семье, но я позаботилась о том, чтобы мой отец знал и понял, что сегодняшний вечер занят. Его просьба присоединиться к нему за ужином — это не его желание поужинать всей семьей, на самом деле это попытка контролировать мою жизнь, как это всегда бывало.

Платье плотно облегает мою фигуру, вырез довольно глубокий, спускается значительно ниже линии декольте, почти до пупка, подол чуть выше колена, завитки тату на бедре едва выглядывают снизу. Сейчас конец лета, поэтому ночи все еще достаточно теплые, чтобы отказаться от жакета, а это значит, что сегодня моя татуировка на руке будет на виду. Смотрю на свое отражение, на медные волосы, которые уже курчавятся и вьются на макушке, и на мои большие зеленые глаза, которые кажутся слишком большими для моего лица.

«Сойдет», — думаю я. Ногами скольжу в черные сандалии на ремешках, которые упаковала вместе с платьем, а затем покидаю раздевалку и выхожу на улицу. Солнце клонится к линии горизонта, небо расчерчено цветами пыльного индиго с вкраплениями розового и оранжевого. Поворотники моей «Ауди» приветливо мигают, когда я нажимаю кнопку на брелоке. Затем забираюсь на водительское сиденье, закидываю свою спортивную сумку на заднее, где она, скорее всего, проваляется до следующей недели. Музыка начинает греметь из стереосистемы, когда я поворачиваю ключ в замке зажигания и нажимаю на газ, выруливая с почти пустой парковки спортзала, и направляюсь к бару. Это то, с чего мы начнем, но не закончим, по словам Авроры. Прошло слишком много времени, с тех пор как я ходила в клуб со своей лучшей подругой в последний раз. Потом стало почти невозможно что-либо планировать, пока я не настояла на этом перед отцом.

Мне двадцать три года, я слишком молода, чтобы каждые выходные проводить взаперти в квартире, которую снимаю в центре города, но от нанятой отцом службы безопасности сбежать невозможно.

Но каким-то образом мне удалось убедить отца отпустить меня. То, что произошло несколько месяцев назад, могло случиться с каждым. Парни, которые загнали меня ночью в западню, были головорезами, преступниками. И хотя я попыталась разобраться с ними сама, все же оказалась в больнице с несколькими сломанными ребрами и лицом, которое выглядело так, будто провела десять раундов на ринге с профессиональным бойцом ​​ММА. Я убила как минимум троих из них, на что мой отец не обращает внимания. С тех пор он нанял телохранителей, чтобы те везде сопровождали меня. Но не сегодня. Сегодня я свободна.

Возбуждение переполняет меня, и я выжимаю педаль газа, направляясь по улице к моему многоквартирному дому, где планирую оставить свою машину. Паркуюсь в подземном гараже, а затем поднимаюсь на лифте, чтобы выйти на улицу, где все еще достаточно людей и напряженный траффик. Так что мне не нужно беспокоиться о неприятностях и брести с опаской по тротуару к светящейся синей вывеске коктейль-бара, в котором я встречаюсь с Рори.

Я нахожу ее за столиком, сидящей на барном стуле. На ней открытое обтягивающее черное платье, светлые волосы абсолютно прямые и свободно свисают вокруг ее лица, как занавес. Аврора не похожа на меня. В том смысле, что я выросла в огромном особняке на окраине города, а она — в трейлерном парке с отцом-алкоголиком и матерью, которая бросила ее, когда ей было всего три.

Не то чтобы вы могли узнать это, глядя на нее сейчас. Она заканчивает колледж и станет учителем в начальной школе Бруксхилла.

Рори с энтузиазмом машет мне рукой, и я пересекаю помещение, цокот моих каблуков громко раздается в тишине. Музыка играет на тихом фоновом уровне, скорее мягкое гудение, нежели взрыв. Группы людей смеются и разговаривают вокруг.

Черт, я и не осознавала, как давно не чувствовала себя нормально.

Стараюсь не обращать внимания на все дерьмо, творящееся с моей семьей, — сомнительные дела, ночные телефонные звонки и странные пятна крови на рукавах моего отца. Но это дерьмо нелегко забыть. Знаю, знаю, что моя семья далека от чистоты. Просто надеюсь, что он не ожидает, что я пойду по его стопам.

Я понятия не имею, чем именно он занимается, и знать не хочу.

— Черт, — усмехается Рори, — ты прекрасно выглядишь.

Я взмахиваю волосами, драматично хлопаю ресницами и со смехом говорю:

— Спасибо.

Своими наманикюренными пальцами она подталкивает бокал мартини какого-то порнозвездного цвета ко мне и делает глоток своего напитка:

— За свободу!

Я хихикаю, запрокидывая голову:

— На свободу!

Первый глоток коктейля слишком плавно выпивается:

— Ну и куда после этого?

Она шевелит бровью:

— Клуб «Сильвер».

Я изгибаю бровь:

— Вау, как ты провернула это?

Клуб «Сильвер» открылся в центре города немногим более четырех месяцев назад и с тех пор пользуется большим спросом. Город живет ночной жизнью, сотни клубов процветают, но с тех пор как открылся этот, каждый хочет попасть именно туда. Доходит до такой степени абсурда, что теперь нужно заранее бронировать и платить премиальную цену за депозит, чтобы получить место.

Она поджимает губы, хмурясь:

— На самом деле, я не совсем уверена, — смеется она. — На днях столкнулась с одним парнем, немного пугающим, но