Рождественские стихи русских поэтов - Татьяна Стрыгина

24 декабря 1857

Привет старому 1858 году

А! Новый! – Ну, милости просим.Пожалуйте. – Только уж – нет —Не вам, извините, приносим,А старому году привет.

Характер ваш нам неизвестен,Вы молоды слишком пока, —А старый и добр был, и честен,И можно почтить старика.

К чему же хитрить, лицемерить,Заране сплетая вам лесть?Нам трудно грядущему верить,Мы верим тому, что уж есть.

А есть уже доброго много,От доброго семени плодНе худ будет с помощью Бога.Не худ был и старенький год.

По солнцу он шел, как учитель,С блестящей кометой на лбу,И многих был зол обличитель, —С невежеством вел он борьбу.

И мир был во многом утешенИ в прозе, и в звуке стиха,А если в ином был он грешен,Так где же и кто ж без греха?

Да! В медные головы, в грудиСтучит девятнадцатый век.Внизу начинаются люди,И есть наверху Человек.

Его от души поздравляем…Не нужно его называть.Один он – и только, мы знаем,Один он – душа, благодать.

Один… за него все молитвы.Им внешняя брань перешлаВ святые, крестовые битвыС домашнею гидрою зла.

Декабрь 1858

На 1861 год

«О Господи! Как время-то идет!» —Твердило встарь прабабушкино племя,И соглашался с этим весь народ.Да полно, так ли? Движется ли время?У нас в речах подчас неверен слог,Толкуем мы о прошлом, преходящемИ будущем, а в целом – мир и БогВсегда живут в одном лишь настоящем.

И нету настоящему конца,И нет начала. Люди вздор городятО времени, – оно для мудрецаВсегда стоит, они ж идут, проходятИли плывут по жизненной рекеИ к берегам относят то движенье,Которое на утлом челнокеСвершают сами. Всюду – заблужденье.

О род людской! Морщины лбовСчитает он, мытарства и невзгоды,Число толчков, число своих гробовИ говорит: «Смотрите! Это – годы.Вот счет годов – по надписям гробниц,По памятникам, храмам, обелискам».

Не полно ль годы цифрами считатьИ не пора ль меж новостей, открытийОткрытому сознанью место дать,Что мир созрел для дел и для событий?

О, вознесись к Творцу, хвалебный глас,От всей России в упованье смелом,Что новый год, быть может, и для насОзначится великим, чудным делом!О, если б только – в сторону мечи!И если бы средь жизненного пираКровь не лилась! Господь нас научиТворить дела путем любви и мира!Воистину то был бы новый год,И новый век, и юбилей наш новыйИ весь людской возликовал бы род,Объят всемирной Церковью Христовой.

Декабрь 1860

Валентин Берестов

(1928–1998)

В день Рождения ХристаВ мир вернулась красота.Январский лед сиянье льет.Январский наст пропасть не даст.Январский снег нарядней всех:Днем искрометный и цветнойИ так сияет под луной.И каждый из январских днейЧуть-чуть, но прежнего длинней.И так пригоден для пировИ встреч – любой из вечеров.

Ясли

Ясли, – так мечтал один ребенок, —Можно склеить из цветных картонок,Сделать из бумаги золотойПастухов с Рождественской звездой.Ослик, вол – какая красота! —Встанут рядом с яслями Христа.Вот они – в одеждах позолоченныхТри царя из дивных стран восточных.По пустыне в ожиданье чудаИх везут послушные верблюды.А Христос-Младенец? В этот часОн в сердцах у каждого у нас!

Перевод с франц. из М. Карема

Колыбельная елочке

Спи, елочка-деточка, под пенье метели.Я снегом пушистым тебя уберу.Усни на коленях у матушки-ели,Такая зеленая в белом бору.Усни и не слушай ты всякого вздора,Ни ветра, ни зверя, ни птиц, никого!Как будто возьмут нашу елочку скороИ в дом увезут, чтоб встречать Рождество.Нет, в чан с оторочкой из старой бумагиТебя не поставят у всех на виду.Не будешь держать ты гирлянды и флаги,Игрушки и свечи, шары и звезду.Нет, спрячешь ты заиньку – длинные ушки,Тебя разукрасят метель и мороз,И вспыхнет звезда у тебя на макушкеВ тот час, как родился Младенец Христос.

Перевод с франц. из М. Карема

Сергей Бехтеев

(1879–1954)

Святая ночь

Слава в вышних Богу, и на земли

мир, в человецех благоволение!

Ночь и мороз на дворе;Ярко созвездья горят;В зимнем седом серебреМолча деревья стоят.Дивен их снежный убор:Искр переливчатый ройРадует трепетный взорДивной стоцветной игрой.Блещут в Тобольске огни,В мраке сверкая, дрожат;Здесь в заточеньи ониСкорбью монаршей скорбят.Здесь, далеко от людей,Лживых и рабских сердец,В страхе за милых детей,Спит их Державный Отец.Искрятся звезды, горя,К окнам изгнанников льнут,Смотрят на ложе Царя,Смотрят и тихо поют:«Спи, Страстотерпец Святой,С кротким Семейством Своим;Ярким венцом над ТобойМы величаво горим.Спи, покоряясь судьбе,Царь побежденной страны;Ночь да откроет ТебеВещие, светлые сны.Спи без тревог на челеВ тихую ночь Рождества:Мы возвещаем землеДни Твоего торжества.Светочи ангельских слезЛьются, о правде скорбя;Кроткий Младенец ХристосСам охраняет Тебя!»

24 декабря 1917

Александр Блок

(1880–1921)

Ночь на Новый год

Лежат холодные туманы,Горят багровые костры.Душа морозная СветланыВ мечтах таинственной игры.

Скрипнет снег – сердца займутся —Снова тихая луна.За воротами смеются,Дальше – улица темна.Дай взгляну на праздник смеха,Вниз сойду, покрыв лицо!Ленты красные – помеха,Милый глянет на крыльцо…Но туман не шелохнется,Жду полу́ночной поры.Кто-то шепчет и смеется,И горят, горят костры…Скрипнет снег – в морозной далиТихий, кра́дущийся свет.Чьи-то санки пробежали…«Ваше имя?» Смех в ответ.

Вот поднялся вихорь снежный,Побелело всё крыльцо…И смеющийся и нежныйЗакрывает мне лицо…

Лежат холодные туманы,Бледнея, кра́дется луна.Душа задумчивой СветланыМечтой чудесной смущена…

31 декабря 1901

Три светлых царя из восточной страныСтучались у всяких домишек,Справлялись: как пройти в Вифлеем?У девочек всех, у мальчишек.

Ни старый, ни малый не мог рассказать,Цари прошли все страны;Любовным лучом золотая звездаВ пути разгоняла туманы.

Над домом Иосифа встала звезда,Они туда постучали;Мычал бычок, кричало Дитя,Три светлых царя распевали.

Перевод из Г. Гейне Январь 1909

Был вечер поздний и багровый,Звезда-предвестница взошла.Над бездной плакал голос новый —Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,Как долгий визг веретена,Пошли в смятеньи старец важный,И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:В невозмутимой тишинеСреди толпы возник ИудаВ холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,Послали весть во все концы,И на губах ИскариотаУлыбку видели гонцы.

1902

Кто плачет здесь? На мирные ступениВсходите все – в открытые врата.Там – в глубине – Мария ждет молений,Обновлена Рождением Христа.

Скрепи свой дух надеждой высшей доли,Войди и ты, печальная жена.Твой милый пал, но весть в кровавом полеВесть о Любви – по-прежнему ясна.

Здесь места нет победе жалких тлений,Здесь всё – Любовь. В открытые вратаВходите все. Мария ждет молений,Обновлена Рождением Христа.

1902

Сочельник в лесу

Ризу накрест обвязав,Свечку к палке привязав,Реет ангел невелик,Реет лесом, светлолик.В снежно-белой тишинеОт сосны порхнет к сосне,Тронет свечкою сучок —Треснет, вспыхнет огонек,Округлится, задрожит,Как по нитке, побежитТам и сям, и тут, и здесь…Зимний лес сияет весь!..

Так легко, как снежный пух,Рождества крылатый духОзаряет небеса,Сводит праздник на леса,

Чтоб от неба и землиСветы встретиться могли,Чтоб меж небом и землейЗагорелся луч иной,Чтоб от света малых свечДлинный луч, как острый меч,Сердце светом пронизал,Путь неложный указал.

1912

Рождество

Звонким колокол ударомБудит зимний воздух.Мы работали недаром —Будет светел отдых.

Серебрится легкий инейОколо подъезда,Серебристые на синейЯсной тверди звезды.

Как прозрачен, белоснеженБлеск узорных окон!Как пушист и мягко неженЗолотой твой локон!

Как тонка ты в красной шубке,С бантиком в косице!Засмеешься – вздрогнут губки,Задрожат ресницы.

Веселишь ты всех прохожих —Молодых и старых,Некрасивых и пригожих,Толстых и поджарых.

Подивятся, улыбнутся,Поплетутся дале,Будто вовсе, как смеютсяДети, не видали.

И пойдешь ты дальше с мамойПокупать игрушкиИ рассматривать за рамойЗвезды и хлопушки…

Сестры будут куклам рады,Братья просят пушек,А тебе совсем не надоНикаких игрушек.

Ты сама нарядишь елкуВ звезды золотыеИ привяжешь к ветке колкойЯблоки большие.

Ты на елку бусы кинешь,Золотые нити.Ветки крепкие раздвинешь,Крикнешь: «Посмотрите!»

Крикнешь ты, поднимешь ветку,Тонкими руками…А уж там смеется дедкаС белыми усами!

Иосиф Бродский