Японская олигархия в Русско-японской войне - Сюмпэй Окамото

Данное исследование состоит из пяти частей. В первой части обсуждается конституционная структура и составляющие проведения олигархической внешней политики в Японии во время Русско-японской войны, потом исследуется отношение Японии к внешним сношениям во время периода Мэйдзи, чтобы раскрыть их общие тенденции и природу противоречий между отношениями олигархии, с одной стороны, и политических деятелей — с другой. Во второй части прослеживается, как и почему олигархи решили начать войну и как политические деятели работали на войну. Это определит роль политических деятелей и их влияние на решение олигархов о начале войны. В третьей части исследуется, как олигархи приготовились к заключению мира, как политические деятели оценивали ход войны. Портсмутская конференция описана главным образом для того, чтобы увидеть, как обнаружилась разница во взглядах олигархов и политических деятелей.

Четвертая часть описывает внутренние последствия заключения мира. Как было мобилизовано общество для движения против переговоров? Как развивался мятеж в Хибии против мирных переговоров? Эта часть исследования особенно интересна по нескольким причинам.

Во-первых, изучение доступной литературы по взаимоотношению внутреннего политического процесса и внешней политики показывает, что большинство этих исследований не касается вопросов влияния внешней политики на внутренние политические процессы. Картина будет неполной, пока мы не рассмотрим внутренние последствия исследуемых нами событий, ведь мы рассматриваем государство как действующий организм. Внутреннюю реакцию на предшествующую политику ощущает и народ, и те, кто принимал решения, — таким образом создаются внутренние условия для формирования последующего политического курса, который, в свою очередь, повлияет на принятие решений. Такая реакция часто представляет собой отсроченную расплату за кажущуюся гладкой деятельность системы по проведению политики. Важность этого аспекта исследования становится очевидна, если рассмотреть пример из недемократической системы.

Во-вторых, внутренняя реакция на Портсмутское соглашение привела к масштабному бунту в Токио в день его подписания. Это была первая городская демонстрация, которая сопровождалась насилием. Причиной ее стало общественное недовольство международным договором, заключенным правительством Японии. Второй подобный случай произошел в мае и июне 1960-го из-за пересмотра договора о безопасности между Соединенными Штатами и Японией. Оба эпизода представляют собой полезный материал для исследования природы развития политического процесса в Японии на двух разных отрезках времени и при двух разных политических системах (один — при недемократической системе, а другой при действующей демократии), в частности исследования влияния внутренней политики на выработку тактики ведения в обеих системах политики внешней. Они вызывают много вопросов: например, что привело к беспорядкам и почему протестующие перешли к непарламентским методам борьбы? При полном анализе и сравнении эти два инцидента могли бы пролить свет как на постоянные, так и на меняющиеся черты политического процесса в Японии, предоставить ценный материал для исследования насилия в политике как такового. «Кризис договора о безопасности» 1960 года был предметом нескольких сравнительных исследований и на английском, и на японском языке. Более ранний же случай все еще ждет подробного исследования. Его рассматривали лишь несколько статей и политических исследований, все на японском языке. По этим причинам «бунт против договора» в сентябре 1905-го анализируется здесь не только в качестве примера исследования возможностей олигархической внешней политики, но и как независимый предмет исследования политического процесса в современной Японии. Для прояснения причины и природы восстания мы сопоставляем наши выводы с некоторыми широко распространенными взглядами на это конкретное выступление и с идеями, высказанными в некоторых основных исследованиях восстаний.

В пятой части резюмируются характеристики олигархической внешней политики на основе всего исследования и делаются некоторые выводы о силе и слабости этой системы — слабости, которая привела к многим внешнеполитическим проблемам в довоенной Японии.

Часть первая. СТРУКТУРА И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Глава 1. ОЛИГАРХИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ПРОВЕДЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ЯПОНИИ

11 февраля 1889 года, в 2549-ю годовщину с легендарного дня основания Японского государства, император Мэйдзи провозгласил конституцию в знак имперского благоволения к своим подданным. Эта конституция, написанная и принятая его доверенными советниками в обстановке строгой секретности, стала кульминацией двух десятилетий политической консолидации и экспериментов, последовавших за реставрацией Мэйдзи. Вплоть до 1945 года она определяла основу политического устройства Японской империи. С точки зрения ее авторов, конституция была инструментом, с помощью которого они намеревались упорядочить и укрепить устройство и функционирование политической власти. В ней содержались ограниченные уступки принципам современного конституционализма, заключавшиеся в учреждении Национального парламента и гарантиях «в рамках закона» прав подданных. Однако в конституции Мэйдзи содержалась одна поразительная вещь, а именно: согласно конституции, ведение и контроль большей части государственных дел находились исключительно в руках императора. Одной из наиболее важных императорских прерогатив было ведение внешней политики. Так, по конституции, именно императору надлежало устанавливать и вести внешнюю политику страны — при помощи своих советников, но безо всяких консультаций с парламентом. В сфере внутренней политики ограниченное, но значительное участие народа было гарантировано введением парламента. Однако во внешней политике прямое участие народа никак не предусматривалось. Таким образом, конституция Мэйдзи создала основу для двойственности политического процесса в Японии. В этой главе будут описаны олигархическое устройство и составляющие японской внешней политики в период Русско-японской войны (1904–1905).

ПРЕРОГАТИВЫ ИМПЕРАТОРА

Конституция Мэйдзи оговаривает в качестве особого условия, что правящий император представляет собой наивысшую власть в государстве, он является единым олицетворением всех ветвей власти: исполнительной, законодательной и судебной. Вводная часть конституции гласит: «Право высшей власти в государстве Мы приняли в наследство от Наших Предков и передадим Нашим Наследникам». В статье 1 сказано: «Японская империя будет вечно управляться непрерывной императорской династией».

По конституции, право объявлять войны и заключать мир принадлежит исключительно императору. Статья 13 гласит: «Император объявляет войну, заключает мир и международные договоры». Ито Хиробуми, один из авторов конституции, прокомментировал этот пункт так:

«Объявление войны, заключение мира и договоров с иностранными государствами являются исключительными правами монарха, относительно которых не требуется никакого согласия парламента».

Затем он приводит две основные причины этих условий:

«Во-первых, желательно, чтобы монарх выражал единство высшей власти, представляя государство в международных отношениях, а во-вторых, в вопросах войны и мира быстрота составления планов в соответствии с природой кризиса есть вопрос первостепенной важности».

В завершение своего комментария к основной статье о контроле над внешней политикой Японии он повторяет еще раз:

«Основная суть данной статьи — установление того, что император располагает всеми вопросами международного характера, прислушиваясь к советам своих министров, но не допуская вмешательства парламента».

Ученые, как либералы, так и консерваторы, единодушно согласились с неограниченным характером императорской прерогативы заключать мир и объявлять войну. Хозуми Яцука, профессор конституционного права в Императорском университете в Токио, принадлежит к числу консервативных толкователей основного закона, он утверждает: «Заключение договоров закреплено за личными утверждениями и самовластными действиями императора». Минобэ Тацукити из того же самого университета, считающийся наиболее либеральным толкователем конституции, соглашается: «Власть объявлять войну, заключать мир и международные договоры безусловно принадлежит императору, это провозглашено в 13-й статье».

На самом же деле «личное правление императора» было скорее фиктивным. Императору приходилось действовать в соответствии с рекомендациями своих конституционных и дополнительных советников, и, более того, он редко принимал единоличные политические решения. Император Мэйдзи, которого на военном и политическом поле считают самым деятельным из трех императоров современной Японии, не является исключением.