Королева - Татьяна Морошкина

навстречу или продолжить свой путь. Второй вариант был гораздо разумнее первого, но вдруг, и это «вдруг» оказалось сильнее графа, потому что он увидел девушку необычайной красоты в золотом платье из органзы. Она вся сияла в ярких лучах солнца. Это была юная королева.

– Что вы здесь делаете? – возмутился сопровождавший королеву немолодой худосочный мужчина, ему очень не хотелось, чтобы молодые мужчины, особенно привлекательной наружности, так откровенно любовались бы королевой.

– Любуюсь природой, – невозмутимо ответил граф и представился королеве.

– Я впервые вас вижу, – неожиданно вступила в разговор королева. Она почему-то обрадовалась новому лицу, а особенно тому, что оно так откровенно любовалось ей.

«Это козни Артемиды, что именно в лесу, в ее владениях я неожиданно для самого себя влюбился. Поохотился», – подытожил граф.

Худосочному мужчине, который сопровождал королеву на прогулке, не понравилось, что королева стала проявлять в общении с графом несвойственную ей игривость, стала такой веселой и непринужденной. И, нарушая все приличия, сама пригласила его на один из балов, который он мог выбрать на свое усмотрение. Графу же такая свобода пришлась по сердцу.

Имея титул графа, он не особо задумывался над той жизнью, которая была предписана самой судьбой этому титулу. Уроки танцев очень часто пропускал, так как считал это пустой тратой времени, зато фехтование и верховая езда была всегда у него в почете. Легко гарцуя по жизни, граф сейчас оказался перед неразрешимой дилеммой: также легко продолжать гарцевать одному или …? И вот это «или», которое неудержимо влекло его в королевский дворец, который в конечном итоге ограничил бы его свободу, нежно сейчас играло на струнах его души. Нахлынувшее чувство влюбленности, в конце концов, в душе графа победило. И он стал собираться на бал.

Королевская бальная зала встречала гостей своим великолепием, и они отвечали ей изысканной утонченностью своих нарядов и блеском драгоценных камней. Торжественный полонез открыл королевский бал, и тот самый худосочный мужчина, который так не понравился графу, теперь важно вел одетую в белое атласное платье королеву. Граф быстро взглянув на королеву, решил больше не смотреть на нее, проявив тем самым светскую учтивость, но эта светская учтивость не пришлась по душе королеве, задев ее самолюбие.

Графу, привыкшему к быстрому темпу своей жизни, было очень непривычно с медленной торжественностью шествовать, ведя доверенную ему партнершу. Зазнаек и выскочек этот танец не признавал, но и в нем дамы и кавалеры успевали себя занять, старались использовать все преимущества, предлагаемые этим плавным и медленным танцем. И предполагаемая в этом танце смена партнеров позволяла молодым людям обмениваться многозначительными взглядами и легкими рукопожатиями. Юные создания поощряли понравившихся им мужчин обворожительной грацией движения своих рук и нежной улыбкой. Но графу, на удивление, досталась весьма бойкая девушка, которая была решительно настроена, и делить его с другими партнершами в следующем танце мазурке не собиралась.

По поведению музыкантов и заключительным аккордам музыки танцующие пары почувствовали, что полонез, как некая репетиция перед своеобразным праздничным фейерверком – веселой мазуркой, подходит к концу, шаг их стал свободнее и непринужденнее. И когда, после небольшой передышки, наконец-то, началась радужная мазурка, всё пришло в движение, в зеркалах замелькали и стали отражаться счастливые лица. Как отличный фехтовальщик граф владел своим телом и очень быстро вошел в ритм танца, пригласив ту самую смелую девушку, которую звали Генриеттой. Вместе они легко понеслись по кругу, согласованность их движений могла поведать окружающим, что они давно знают и любят друг друга. Но, увы, они впервые здесь встретились. Увлеченные приподнято веселым настроением музыки, которая сама выталкивала танцоров в легкие прыжки, они очень быстро стали ведущей парой бала, которая невольно останавливала на себе взгляды. Раскрасневшаяся от удовольствия Генриетта и граф в едином порыве звучания своих сердец парили, едва касаясь паркета. Это уже была своеобразная заявка на полет души и тела. Если бы рядом оказался пьедестал, то они бы на него легко взлетели, и оттуда бы принимали восторженные аплодисменты публики. Но, увы, своим чересчур свободным танцем они всколыхнули консервативное общество, вызвав в нем тихое, как шорох, недовольное перешептывание.

– Как это нескромно, – покачал головой худосочный мужчина, взглянув на королеву, которая от досады нервно обмахивалась веером.

Ничего не подозревающий граф отдался на волю танцу, его же сама королева так искренне пригласила на этот бал. Он и не мог подумать, что невинный танец с Генриеттой так взбудоражит юную королеву. Но он должен был подумать об этом, по крайней мере, так считала королева. Но молодость и горячая кровь увлекли графа, и он на время забылся, или это был его коварный план, чтобы вызвать ревность королевы, этого мы, к сожалению, никогда узнать не сможем.

Наконец-то, закончилась эта утомительная для королевы мазурка, после непродолжительно перерыва начался вальс. Граф внимательно наблюдал за королевой, танцевать он больше не хотел. Очень странная троица сейчас окружала королеву. Один из них, тот самый недоброжелательный мужчина, которого он уже видел на проселочной дороге, который к удивлению графа имел такое странное и непривычное имя – Ли МУ, приходился двум другим юнцам дядей. Они его беспрекословно слушались. Граф провел свое собственное маленькое расследование, ведь окружая королеву, они имели влияние на нее. Одного из племянников звали Ярогдыном. Со слов Генриетты он называл себя последним из янычар, в нем не просто текла, а бурлила кровь его далеких предков. При этом он не принял участия ни в одном военном походе, и скорее всего, даже и не собирался, но гордость за своих далеких предков его переполняла. Другой же племянник ГОэ, этимология имени которого тоже была неизвестна, на первый взгляд, казался скромнее, просто он был хитрее Ярогдына, а значит, умел хорошо маскировать свои чувства и желания, которые с лихвой покрыли бы сейчас собой этот огромный паркетный пол во дворце ее Величества. ГОэ, взглянув на одиноко стоящего графа, что-то шепнул на уху нерасторопному Ярогдыну, и тот ответил ему в ответ кивком головы и на время растворился среди танцующих пар. И, оказавшись за спиной графа, сильно толкнул его. Но граф не растерялся: в полете он быстро поймал за талию Генриетту, которая ничего не подозревая сейчас кружилась в вальсе с послом, и, лишив ее партнера, очень быстро взял инициативу в свои руки, закружил и унес ее в вихре вальса от посторонних глаз.

– Я спасла вашу честь, теперь вы обязаны на мне жениться, – с прямодушной уверенностью заявила она графу.

– Я подумаю, – скромно отозвался граф, он не любил отказывать, тем более таким прекрасным девушкам, какой считал Генриетту.

– Вы ничего