Руководство по фототерапии - Александр Копытин

Характеризуя особенности созданного ею вместе с Йо Спенс метода реконструирующей фотографии, Р. Мартин пишет:

Отталкиваясь от нашего личного материала и реального контекста нашей жизни – времени, места и культуры, – мы попытались понять, как социальное «конструирование» нашей идентичности отражается в драме повседневности. Исследуя свои чувства боли и стыда, те модели тендерного поведения, которые были усвоены нами в результате общения с нашими матерями, историю своей сексуальности, наши отношения с дискурсами медицины, образования, права и различных медиа-средств, мы пытались сделать зримыми связи между личными, социальными и политическими явлениями. В своей психотерапевтической работе я признаю и уважаю как внутреннюю, так и внешнюю реальность моих клиентов.

Суть реконструирующей фотографии заключается в том, чтобы воссоздать те моменты прошлого клиента, которые оказываются «вытесненными» или «заблокированными» в силу действия откровенных или скрытых запретов культуры, например, «неписанных законов» тендерного репрезентирования, что ярко проявляется, например, в том, какие фотографии клиенты включают в свои семейные альбомы.

Сознавая, что наша жизнь запечатлена на фотографиях далеко не полностью, – пишет она, – мы попытались реконструировать прошлые события и создать образы, отражающие множество наших идентичностей. Данный метод основан на понятии фотографического дискурса, на теории культуры, на понимании связи между образами и контекстом их создания, а также на представлениях о сознательной и бессознательной идентичностях.

Наряду с представлениями социальной теории и постмодернистской теории культуры, Р. Мартин также привлекает некоторые идеи и техники психосинтеза Ассаджиоли (понятие субличностей), гештальт-терапии и психодрамы Морено.

В какой-то мере взглядам Р. Мартин на природу и психотерапевтические функции фотографии близки представления британского арт-терапевта С. Хоган. В своей статье «Проблемы идентичности: деконструирование тендера в арт-терапии» (Хоган, 2001) она проводит глубокий анализ характерных для современной западной культуры форм тендерной репрезентации, привлекая в качестве иллюстративного материала фотографии современных фотохудожниц (в частности, Барбары Крюгер), а также образы женщин в массовой культуре и рекламе.

Она подвергает критике характерные для психоанализа способы работы с тендерной идентичностью клиента, которые, по ее мнению, имеют иллюзорно-символическую направленность:

Из-за бессилия женщин, на символическом уровне они могут утверждать свою значимость…, что характерно, например, для создаваемых ими в ходе арт-терапии образов… Ходя идентификация с символическими образами потенциально может вести к раскрытию человеком своих ресурсов, пребывание на уровне символических репрезентаций имеет не более чем паллиативный характер.

Обозначая перспективы феминистской арт-терапии, она выступает против использования любых универсальных теорий и за тщательный анализ конкретных обстоятельств жизни человека:

Такой анализ должен проводиться не в теоретическом вакууме, но с учетом существующих систем репрезентации, институциональных и дискурсивных практик, определяющих наше понимание субъективного опыта, болезни и здоровья.

Стремление современных специалистов в области психического здоровья использовать идеи социального конструкционизма и новые, связанные с нарративом стратегии в работе с представителями маргинальных социальных групп отражено в статье М. Барби «Визуально-нарративный подход к пониманию транссексуальной идентичности» (Барби, 2006). Работа, проводимая им с транссексуалами, включала создание серий фотографий, иллюстрирующих их «тендерные истории». Эти фотографии служили затем для интервьюирования участников группы и создания описаний их опыта. Тексты интервью анализировались с целью выявления общих тем, которые в последующем сравнивались.

Автор статьи указывает на важность опроса клиентов с целью определения индивидуальных значений трансгендерного опыта, а также на ценность фотографии как стимула для выявления этих значений. По мнению М. Барби, визуально-нарративный подход позволяет избежать патологизации опыта клиентов.

Как и Р. Мартин и С. Хоган, М. Барби придает большое значение культурному контексту, определяющему способы репрезентации людьми своего опыта. Он призывает к отказу от позитивистского взгляда, в соответствии с которым реальность якобы может быть передана на фотопленке, поскольку отражающие возможности фотокамеры определяются культурой того человека, который ее использует. М. Барби считает, что в процессе рефлексивного диалога с субъектами фотографирования специалист должен делить с ними свои власть и авторитет, отказываться от контроля над ситуацией и рассматривать значения образов не как нечто фиксированное, но как предмет взаимной договоренности.

М. Барби называет в числе достоинств фотографии, на которые он опирался в процессе своей работы с трансгендерными клиентами, то, что, по сравнению с прямым обсуждением проблемного материала, фотография является безопасным средством прояснения, позволяющим подтвердить взгляды исследуемого субъекта и в то же время стимулировать его к рассказу. Кроме того, фотография соединяет в себе отражение и символизацию (она не только передает картину реальности, но и и является метафорическим выражении представлений автора), активизирует воспоминания и привычные схемы мышления, может послужить материалом для сочинения историй и обеспечивает рефрейминг текущих значений:

Выступая в качестве инструмента изучения внутреннего мира, фотография обеспечивает стимулы для обсуждения того, что оказалось пропущенным и является средством безопасного исследования деликатного, неосознаваемого материала. Благодаря своим трансформативным возможностям фотография позволяет критически оценить привычные формы поведения, а также освоить и использовать новые. Работа с фотографиями предполагает не только их описание, но и создание альтернативной реальности.

В своей работе с больными шизофренией Д. Филлипс (Phillips, 1986) рассматривает фотографию как ценную метафору Я. Он отмечает, что фотография помогает ему включиться в визуальное поле пациентов и получить представление об их чувстве реальности, а клиентам дает возможность прийти к более реалистичному восприятию себя.

Р. Зиллер (Ziller, 1990) также активно использует фотографию в своих клинических исследованиях образа Я пациентов, отдавая при этом предпочтение тем фотографиям, при создании которых пациент может выразить и осознать свое представление о мире.

Арт-терапевт Б. Торн (Thorn, 1998) в своей работе с психиатрическими пациентами сочетает литературное творчество и фотографию. Она применяет изобразительные техники в фототерапевтической группе, которую организовала на базе центра психосоциальной реабилитации. Устраивались групповые поездки за город с целью создания фотографий. Каждый участник должен был создать хотя бы один снимок. Сочетая изобразительное искусство, фотографию и литературное творчество, члены группы овладели новыми навыками, что повысило их уверенность в себе и самооценку. Благодаря такой работе у них также развились навыки общения и творческие способности.

Й. Э. Кук описывает некоторые варианты применения фотографии при проведении игровой психотерапии с детьми. Она, в частности, отмечает:

… использование фотоаппарата в работе с детьми имеет множество достоинств. Ценны не только готовые снимки, но и сам процесс выбора кадров и съемки. Варианты применения этой техники включают создание «книги воспоминаний» детьми из приемных семей, а также детьми, переехавшими на новой место жительства или переведенными в новую школу. Ребенок может скомпоновать специальный альбом, посвященный друзьям, любимому животному, увлечениям, успехам в различных делах. Он может создавать из серии фотокарточек «альбом-автобиографию» и различные «рассказы в картинках», в которых он участвует в качестве главного героя.

В. Гаврилов и А. Олейников на примере творчества душевнобольных самодеятельных художников рассматривают коммуникативную функцию фотографии. Обращая внимание на наиболее характерные для таких художников темы (жанровые сцены, пейзажи, портреты и автопортреты), они отмечают, что фотопозирование – это, несомненно, заявка на диалог; по большому счету, оно является посланием к миру, отражает стремление наладить взаимопонимание с ним и одновременно является некой документальной «регистрацией» возможностей и достижений аутсайдеров (Гаврилов, Олейников, 2003).