Истории одного дня - Margaret Ruan

не могут, продирался через густые джунгли, чтобы зажечь всего один маяк. Один. Каждый раз это – лишь один маяк. Годы меня не пощадили, смотри, каким седым я стал, – старик провёл по своим волосам.

Маяк слушал.

– А я тоже мечтал о семье. О родной душе рядом. Да только где сыскать такую душу. Вольную, чтобы рядом осталась, чтоб поддержала, помогла, утешила. Нет у меня такой. И не будет. Никто не посвятит жизнь вам. Маякам. Никто кроме меня не пытался вас зажечь. А когда я смог, когда вышло, что получил? Ничего. Я даже не легенда, не призрак. Обо мне знают лишь маяки. И их так много. Ещё так много надо зажечь, – по щекам Смотрителя потекли слёзы, – я боюсь не успеть, понимаешь?

Маяк мигнул, и снова, и снова. Пока свет не начал расти в нём, распаляясь с новой силой. Смотритель натянул на глаза защитные очки и, кряхтя, поднялся. Неспешно подошёл к сияющей сфере.

– Спасибо, старый друг. Я ещё приду. Обещаю, – прошептал мужчина и пошёл вниз. Он не оглянулся на синее море, на тёмное звёздное небо, с которого ушли все тучи и он не стал смотреть, как свет маяка зажигает другие, рядом стоящие маяки. Смотритель спустился, достал ржавые ключи и отпер незапертую дверь. Он вышел в новый, совершенно другой, мир. Его ждал следующий маяк.

Любовь загробная

Маленькая девочка, лет так шести, осторожно подошла к большой старой двери. Отряхнув чёрное платьице и поправив косички, она постучалась в дверь. Лёгкий стук её кулачка разнесся по пустой комнате и строгий голос с хрипотцой ответил на её призыв.

– Входи.

Девочка повернула ржавую ручку двери, позволяя скрипучей двери открыть ей проход. Луч яркого света, как змея, прополз к креслу-качалке. В нём, читая книгу, сидела строгая дама. Ноги её накрывал старый, пропахший мочой и сигаретами, плед. На лице женщины не дернулся ни один мускул, лишь тёмные зрачки глаз сужались от смены освещения. Она медленно повернула свою голову, смотря на девочку со злобой.

– Касандра, что привело тебя сегодня? – голос женщины был тихим, как шелест листвы.

– Бабушка, я просто хотела с тобой немного поговорить, – с тоской сказала девочка.

– Тогда входи скорее и закрой эту проклятую дверь. Ты ведь знаешь, как я ненавижу яркий свет, – женщина говорила это с лёгким упреком, но не повышая голоса.

Девочка послушно закрыла дверь, и комната вновь погрузилась во мрак. Лишь пара свечей тихо догорали на старом камине. Женщина прикрыла глаза, легко покачиваясь в кресле. Девочка же подошла ближе и расположилась в единственном огромном кресле напротив бабушки. Некоторое время между ними висела тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом кресла.

– Бабушка, – осторожно начала девочка, – почему папа никогда не играет со мной.

– У него не хватает на это мозгов.

– Поэтому он не работает, как остальные папы?

– Да.

– И поэтому он вечно говорит лишь "у-у-у-у"?

– Да.

– Но ведь папа часто ест мозги, разве от этого он не становится умнее?

– Ненадолго.

Тишина вновь повисла в комнате. Женщина наслаждалась ей, а девочка мучительно думала. Наконец-то она задала следующий вопрос.

– Бабушка, а можно как-то починить папу?

– Нет.

– Тогда, может, ты знаешь, как он стал таким?

Женщина тяжко вздохнула, садясь как можно ровнее и, смотря девочке в глаза, ответила.

– Касандра, ты достаточно взрослая. Думаю тебе пора узнать правду. О себе и своём папе. Да и о прошлом твоих родителей в целом. Ты готова?

– Это будет один из тех захватывающих рассказов, что ты обычно рассказываешь?

– Да.

– Тогда я готова, – девочка села поудобнее, внимательно слушая бабушку.

– Всё это случилось больше десяти лет назад. Тогда твои родители лишь познакомились. Твой папа был сыном одной влиятельной и богатой семьи. Для нас с твоей мамой, что не имели и цента за душой, но жили не менее роскошно, это был отличный брак. Твой папа шикарно ухаживал за моей дочерью. Он приносил ей отрубленые головы лошадей, делал леденцы из сердец жаб, – женщина тоскливо вздохнула, словно скучала по тем дням, – однажды он принёс ей звезду. Он был лучшей партией для неё, я это понимала. Но не могла позволить ей быть с ним. Я знала, как всё это кончится. В итоге все мужчины одинаковы.

Женщина сложила руки замком на коленях и умолкла. Казалось, она силилась вспомнить что-то важное, и девочка ей не мешала. Касандра давно привыкла к долгим паузам в рассказах бабушки.

– Я боялась, – с трудом начала женщина свой рассказ снова, – боялась, что он будет бегать к другим женщинам. Особенно кто-то столь богатый. Поэтому я запретила ей с ним встречаться, я не хотела, чтобы ей разбивали сердце, как и мне. Но она меня не послушала, – бабушка с силой ударила по подлокотнику своего кресла, злость была видна на её лице.

– Но сейчас они вместе, значит ты всё же сдалась?

– Нет. Я знала, они тайно встречаются. А потом он объявил о помолвке с другой женщиной. Но это не остановило мою дочь. Она твердила, что брак фальшивый, что всё решили его родители. Она не слушала меня и хотела сбежать из дома с ним. Поэтому я убила его. Отравила при встрече в кафе и закопала на кладбище.

– Но ведь папа жив!? – перебила Касандра бабушку.

– Да, твоя мама хорошо постаралась. Она пришла ночью на кладбище и заклятием из запретной книги воскресила его. Я, конечно, пыталась её остановить, но в итоге получила лишь пулю в лоб, – женщина подняла руку, останавливая приближающийся поток вопросов от внучки.

– Да, твоя мама убила меня. Но вместо того, чтобы закопать и забыть, она заключила сделку с самой смертью, – женщина слегка ухмыльнулась, – она пожертвовала десятью годами жизни, за свою нетерпеливость и поспешность решений. Таким образом, я стала призраком обречённым на вечное заточение в этом доме. А твоя мама и папа стали мирно жить вместе. Ведь у зомби нет мозгов. Этот парень идеально ей подошёл.

– Бабушка, а как же тогда появилась я? Ведь по сути папа мёртв и для любви у него недостаточно мозгов.

– Запомни Касандра, чтобы присунуть своё достоинство, больших мозгов не надо. Вообще для этого дела мозги не нужны.

Дверь с грохотом открылась, заливая комнату ярким светом. Тело женщины стало полупрозрачным. Девочка спрятала свое лицо в бледных, слегка синеватых, руках.

– Мама! – возмутилась молодая мадам на пороге с веником в руках, – Ты опять рассказываешь Касандре всякие ужасы? Сколько раз я тебя просила этого не делать, ты, злобная