Путь к Золотистой - Артем Колчанов

– Нет, Вить, если так и дальше бежать, то наверху мы просто упадём, как загнанные лошади, и нам будет не то, что не до солнца, а вообще на всё наплевать.

– Ладно, Серёж, больше спешить не будем, - снова согласился я, - меня и самого чертовски измотал этот затяжной забег.

И мы пошли дальше, хоть и быстро, но уже особо не торопясь. Но когда мы добрались до выхода, наши ноги гудели, а в ушах отчётливо слышался шум крови. В верхнем тамбуре было уже по-настоящему жарко. Мы попили воды из фляги, потихоньку пришли в себя и постарались хоть немного привыкнуть к жаре. И только после всего этого Серёжка попросил, указывая на наружную дверь:

– Можно, я открою?

– Давай, открывай, - согласился я.

Мы поднялись, Серёжка взялся за рычаг и, немного помедлив в нерешительности, распахнул наружную дверь, здесь не было шифратора и не нужно было вводить коды. Но от того, что я увидел в этот момент за этой дверью, меня буквально помутило. От самого порога и до горизонта расстилалась пустыня, самая что ни на есть настоящая, каменистая, голая, безжизненная, освещённая каким-то нереально-призрачным светом, равномерно льющимся со всего неба. Я знал, что так оно и должно быть, не раз видел и в перископ, и на обзорном экране. Но ведь знать, что это есть, и видеть вот так, собственными глазами - совершенно разные вещи. И в глубинах своего подсознания, я наверно не верил тому, что видел и знал, безнадежно надеялся на то, что это неправда, злой и неудачный розыгрыш… Где ты сейчас, древний, роскошный, почти что сказочный сине-зелёный лес, лес моего детства? Где тебя искать? В какой стране, на какой планете, возле какого солнца, в какой галактике? Я не знаю этого. Знаю только то, что, сколько не ищи, не найдёшь. Никогда и никому не дано найти того, что перечеркнуто временем и осталось только в невозвратном прошлом. Прошло всего каких-то семь лет, и тебя уже нет, нет даже следов, будто бы ты вообще здесь когда-то был. Сейчас ты остался только в нашей памяти…

Серёжка взял меня за руку обеими руками и потянул за собой:

– Пойдём, Вик, посмотрим наши дома, а то рассвет уже совсем скоро.

Сейчас мне совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от дома, где жил когда-то с родителями, до того, как мы переселились под землю. Но и обижать Серёжку я не хотел, поэтому и пошёл за ним. Вопреки всем моим ожиданиям, дом оказался точно таким же, как и семь лет назад. Гладкие, матово-белые стены, большие окна, низенькое, в две ступеньки, крылечко. Но вот вокруг изменилось всё, стало до жути чужим. Нет больше ручья, который весело журчал неподалеку, не стало чистых и ухоженных аллеек, в которых мы с Серёжкой когда-то играли. Ну и конечно же не стало Земного Дерева, когда-то нависавшего своей могучей кроной над крышей дома и крыльцом, даже никаких следов не осталось, что оно когда-то было здесь. Серёжка быстро взглянул на меня, словно бы говоря: "Я сейчас, на одну минутку". И убежал в свой дом, который был неподалёку. Я же в дом не пошел. Мне не хотелось будить воспоминания ещё сильнее. Я сел на тот самый камень, на котором когда-то любил сидеть и который вспоминал вчера в Зале одиночества. Сейчас здесь было не так жарко, как мне об этом представлялось. Едва ли сорок градусов, если бы столько было не ночью, а днём, тогда нам незачем было бы покидать планету… Но нет, днём, когда оба солнца, одно за другим, поползут к зениту, тут будет стоять невыносимая жара, при которой кипит вода и невозможна никакая открытая жизнь.

До сих пор я не могу до конца понять, почему эта беда случилась с нашей планетой, нашей Родиной, нашим Дивером. Ведь всего лишь каких-то семь лет назад здесь было так чудесно. Конечно же, я знаю об этом из школьного курса, но не понимаю до конца. Орбиты планет в системе двух солнц редко бывают стабильными, для этого нужно строгое соблюдение целого ряда условий. Наш Дивер и оказался, по докладам открывшей его экспедиции разведки, одним из таких редких и почти невероятных исключений. Большая и тяжелая, но в тоже время очень похожая на Землю живая планета. Она двигалась в этой системе по сложной резонансной орбите, оставаясь достаточно удаленной от солнц, и повторяя свой путь каждые шесть с половиной лет. Все произведенные расчёты показывали, что орбита останется стабильной. По крайней мере несколько миллионов лет планете ничто не должно было угрожать. Дивер включили в план заселения, он обладал выгодным галактическим месторасположением. В перспективе он должен был стать звёздной базой, планетой звездолётчиков и строителей звёздных кораблей. И эта перспектива начинала бурно воплощаться в жизнь, здесь были построены посёлки и целые города, сооружён большой космодром, начато строительство на орбите Дивера крупнейшего во всём Содружестве космодрома-платформы и грандиозных верфей во внешнем астероидном поясе. Население планеты превысило миллион человек и быстро росло, сюда охотно летели переселенцы, здесь было много детей… Но произошла катастрофа, природный катаклизм, который люди не могли предугадать. И она перечеркнула всю перспективу, все планы, проекты и надежды. Известные всем законы тяготения дали сбой, небольшой, но ощутимый, достаточный для того, чтобы орбита спонтанно изменилась, и Дивер начал медленно, но неумолимо приближаться к жёлтому солнцу…

Серёжка медленно вышел из дома. По нему сейчас было ясно видно, что он не рад тому, что посмотрел на остатки прежней жизни, не настолько далекой, как может кому-то показаться, но уже прошедшей и неповторимой. Но я помнил её, эту жизнь, и Серёжка тоже помнил. Ему было шесть лет, когда мы ушли под землю от страшного, растущего с каждым днём диска солнца, от его злых испепеляющих лучей, от огненного дыхания чудовищного всепланетного пожара… Серёжка молча посмотрел по сторонам и, неожиданно улыбнувшись, сказал:

– Вик, помнишь, тут ручей бежал, а вон там был наш пруд?

Я хорошо помнил и ручей и пруд. Собственно, это был даже не пруд, а одно только название, что пруд - лужа длиной метров восемьдесят, шириной - тридцать и два метра глубины в самом глубоком месте. Но нам он тогда казался очень большим и страшно глубоким. Там всегда можно было купаться, даже не спрашивая у родителей разрешения, что мы и делали.

– И мы с тобой там купались, каждый день, и не по разу, - я тоже улыбнулся.

– А ты меня ещё и плавать учил.

– Когда и сам почти что не умел.

– И мы один раз чуть не утонули… - Серёжка сел на камень рядом со мной. Несколько минут мы просто сидели и молчали. - Вик, а транспорт-то точно придёт? - Перескочил он на другую тему.

Это была не наша тема. Транспортный корабль должен был прибыть на Дивер ещё месяц назад, чтобы забрать нас, последнюю группу людей, остававшихся на планете, и доставить на Терцию, куда большей частью и перебазировалась наша колония. Но корабль не пришёл, и никто не знал, почему он не пришёл. Это стало постоянным и серьёзным поводом для мрачных мыслей у взрослых. Но нас это мало занимало. Даже если корабль и не придёт, мы от этого не погибнем, наш посёлок способен обеспечить нас всем необходимым не на одну сотню лет. Разве что планета упадет на солнце, но вроде бы, согласно новой, недавно разработанной, теории тяготения такого не должно произойти. Но кто сейчас верит теориям, после того, что случилось с планетой семь лет назад? Если старая теория оказалась неточной, то и новая тоже может дать сбой.