Кризи$: Как это делается - Николай Стариков

А остальные? Они были не многим лучше. Чего только ни придумывали американские банки, чтобы раздать больше денег неизвестно кому! Одни банки предлагали кредиты с плавающей процентной ставкой, корректируемой каждый год, начиная с третьего. Сначала ставка, разумеется, была смехотворно низкой. Другие рекламировали кредиты, переносившие первые платежи за новое жилье в будущее. Не требовался первоначальный платеж, не надо было залога. Предоставлялись такие условия, что даже те из американцев, кто и не задумывался о покупке жилья, считая это не по карману, начали менять свою позицию. Кредиты стали брать все, пытаясь разом улучшить свои жилищные условия. Как следствие, в 2001–2005 годах начался быстрый рост цен на недвижимость. В этот же период в два раза выросли объемы строительства домов (по сравнению с 1990–1995 годами), повысился спрос на стройматериалы, мебель и все, что нужно для обустройства дома.

У ушлых американцев появилась новая возможность делать деньги из ничего. Схема была весьма простой. Взяв кредит на покупку дома, который стоил $100 тысяч, можно было спокойно подождать пару лет, практически ничего не платить по кредиту, а затем взять новый. Только оценка дома из-за бурного роста стоимости была уже $200 тысяч. Таким образом, после выплаты старого кредита и небольших процентов по нему чистый заработок составлял почти $100 тысяч. Согласитесь, неплохо. Поняв тему, многие стали брать кредиты исключительно с целью спекуляций, что привело к еще большему росту цен на недвижимость. Рынок жилья начал расти сумасшедшими темпами (по несколько десятков процентов в год).

В результате такого бума нестандартное кредитование стали все шире применять также в «инвестиционных целях». То есть выданные кредиты, договоры с заемщиками, будущие проценты, банки и ипотечные компании стали продавать инвесторам. А проще говоря – друг другу. Театр абсурда расцветал по полной программе.

Не имеющие денег люди брали кредиты, которые им выдавали не имеющие денег организации, сами привлекавшие заемные средства, чтобы раздать их кому попало!

Масса работников разных организаций очень активно делила между собой шкуру неубитого медведя, не особенно утруждая себя мыслями, что этого медведя в природе не существует. Один долг порождал другой, кругом были одни долги. Со стороны же они выглядели как вполне респектабельные ценные бумаги. Дело в том, что торговля долгами также была поставлена на вполне промышленную основу. Продажа ипотечных облигаций и займов осуществлялась по следующей схеме: степень риска невозврата кредита оценивалась рейтинговыми агентствами, в зависимости от этого ценным бумагам присваивалась различная степень «свежести». Высший сорт и первый сорт продавались дороже и быстро находили покупателей. Однако и второй сорт, «осетрина второй свежести», тоже не залеживался. Цена такого «пакета» ипотечных рискованных договоров была низкой и тоже находила своего приобретателя. В итоге довольны были все. Банк скинул с себя договоры с частными лицами, получил за это деньги от инвесторов и мог заново начинать всю канитель. Инвесторы вложили деньги и ждали прибыли, а сомнительные клиенты вновь могли идти за кредитами. Юмор ситуации заключался в том, что инвесторы, а проще говоря, спекулянты, купив по дешевке «второсортные» ипотечные обязательства, опять же «по науке», то есть с помощью рейтинговых агентств, вновь делили их на сорта. Но под названием «высший сорт» (рейтинг надежности) уже были не лучшие из лучших, а лучшие из худших.

И так продолжалось на протяжении 6–7 лет! Экономика США росла, ВВП увеличивался, все были довольны. Огромная масса людей была не только при деле, но и зарабатывала большие деньги, не производя ровным счетом ничего. Вся эта долговая пирамида держалась лишь на постоянном росте цены на недвижимость, которая давала возможность привлекать на рынок ипотеки все новых игроков с новыми финансовыми ресурсами.

Банки, серьезные солидные организации с многолетней, некоторые с многовековой, историей стали играть в одну и ту же азартную игру. Называется она «отдай кому попало как можно больше своих денег». Следствием этого стали забитые почтовые ящики американцев. Только там лежали не рекламные проспекты ближайших супермаркетов, а толстые конверты с договорами с банковскими организациями. В каждом конверте находилась кредитная карточка. Для ее активации не требовалось ровным счетом ничего. Нужно было просто ее взять и начать ею платить, тогда договор с банком считался заключенным. По сути, по почте рассылались самые настоящие деньги, рассылались бездумно, массовым тиражом, всем подряд. Где в истории человечества вы видели такое? Мой знакомый, живущий в США, рассказывал, что у него появилась новая, неведомая ранее проблема: разрезать ножницами полученные по почте кредитные карты, чтобы, не дай бог, кто-то из членов семьи не вздумал ею воспользоваться. Это царство абсурда докатилось и до России: один наиболее «продвинутый» отечественный банк тоже начал рассылать кредитки по почте. Но наши масштабы с американскими, слава богу, были несравнимы.

Итог такой почтовой активности закономерен: массовые невыплаты долгов по кредитным картам. Согласно данным ФРС США, совокупный «пластиковый долг» американцев на начало ноября 2008 года составил порядка $950 млрд.[13] Сумма огромная, и она будет еще возрастать – ввиду роста объема неплатежей увеличивается размер процента по овердрафту, то есть перерасходу средств на счете, что, в конечном итоге, снова оборачивается ростом неплатежей. По данным агентства «Мудис» (Moody's),[14] доля невозвратных карточных кредитов возросла за период с августа 2007 года по август 2008 года с 4,61 до 6,82 %, то есть рост ее составил 48 %. В случае роста безработицы списания по кредитным картам могут принять «поистине исторические масштабы».[15]

Ни один аналитик не забил тревогу, ни один экономист не разъяснил банкирам губительность их поступков. Неужели все они круглые идиоты и не понимают очевидной для любого здравомыслящего человека истины, что все это просто не могло закончиться добром? Неужели американские банкиры не понимали очевидных для нас с вами вещей? Все они понимали. Но был у них один спасательный круг, одна мысль, которая успокаивала нервную дрожь. Случись что плохое – всегда можно перекредитоваться.

Запомним одну очень важную мысль: главным условием ипотечной и карточной вакханалии было дешевое и доступное получение кредитов. Причем не столько для физических лиц, сколько для самих ипотечных и кредитных организаций.

Осознав причину детской беззаботности работников американской ипотеки, мы легко поймем такую же странную инфантильность игроков американской биржи. Потому что причина эта одна и та же. Но сначала давайте разберемся, что же такое акция. Это ценная бумага, свидетельствующая о внесении средств на развитие акционерного общества или предприятия и дающая ее владельцу право на получение части прибыли акционерного общества (предприятия) в виде дивидендов. Такое определение вы можете прочитать в учебниках. И такой акция была на заре становления капитализма. Логика была очень простая: для развития бизнеса нужны средства. Их давал инвестор, получая за это долю в предприятии, которая обозначалась количеством акций. При этом главным мотивом вложения денег в акции был доход, который они приносили своему владельцу, – дивиденды. По сути, кто-то умный и находчивый, придумавший акции и акционерный капитал, нашел альтернативу банковскому вкладу. Вкладываешь деньги – живешь на дивиденды, которые при бурном развитии экономики в XVIII и XIX веках могли быть более выгодными, чем проценты от помещенных в банк средств. Для предприятия такая схема была тоже удобна: выпуская и продавая свои акции, владелец бизнеса привлекал необходимые для расширения средства, при плохом развитии событий можно было сократить дивиденды, а то и не выплачивать их совсем. В случае банковского кредита выплата оговоренного процента была бы обязательной, поэтому выпуск акций привлекал все большее количество компаний.

Первыми придумали и открыли биржу ушлые в торговых делах голландцы. Первая постоянная биржа возникла в 1406 году в голландском городе Брюгге возле дома почтенного господина ван дер Бурса. На доме был нарисован герб в виде трех кошельков, которые на позднелатинском обозначались словом «bursa». Отсюда пошло и название места, где люди «меняли» свои деньги на долю в чужом предприятии. Первая в России Петербургская биржа была организована в 1703 году Петром I, «страстно» перенимавшим на Западе не только жизненно важное кораблестроение и новейшие военные технологии, но и некоторые вредные изобретения вроде табакокурения. Справедливости ради надо отметить, что первые биржи были отнюдь не фондовыми в нашем сегодняшнем понимании, а скорее оптовыми, и торговали там не абстрактными бумагами, а вполне конкретными пряностями, пенькой и сукном. Только не за наличные в небольших объемах, а через биржевых посредников крупным оптом по образцам. Первой же фондовой биржей считается организованная в 1608 году Амстердамская биржа.