Тортик с сюрпризом, или Заметки из барсетки-7 - Геннадий Норд

Время пятый час вечера, уже сидит, чай пьет сменившаяся вахта с машинного.

И вдруг приходит Зоя, где-то она там задержалась на уборке кают. Глядит в свою тарелку, сует нос в чужие. И громко обиженно канючит:

– А почему у них у всех яйца есть, а у меня нету?

На что получает логичный ответ:

– Дурочка, потому что мы мужчины!

Сыктывкар. Еду в такси.

Таксист гордо заявляет:

– Хочу Латвию съездить! Вот, латынь учу!

Заходят в маршрутку мама с дочкой. У мамы в руках полным-полно сумок и пакетов. Дочка нарядная такая, вся в бантиках. Сели. Мама говорит:

– Ой, доченька, мы с тобой столько всего накупили, столько денежек поистратили. Что нам с тобой папа-то скажет?

А девочка на это спокойно и искренне выдаёт басом:

– Да вы охренели, девки!

Девушка ехала в маршрутке. На повороте случилось так, что она присела на колени к молодому красивому мужчине.

Он, по-видимому, не зная, что в таких случаях принято говорить, спросил у неё:

– Восемнадцать есть?

Она отвечает:

– Ну да!

– Тогда сиди!

Марина Кутузова:

– Побежала на маршрутку, последние пять метров лихо проехала на попе, грациозно встала, зашла в салон.

Порадовал мужик:

– Позвольте я ваши санки отряхну?

Наиль Гизатуллин:

– Команда гражданских летчиков между рейсами решила прогуляться по Москве и повеселиться. Оказавшись на Тверской, нашли замечательный повод для веселья. За памятником Юрию Долгорукому наткнулись на пьяненького мужика, который привалился к основанию памятника и что-то невнятно напевал. Замысел у авиаторов родился сразу: они подняли беднягу, отряхнули, и пошли вместе с ним догоняться в ближайший ресторан.

Там, накачавшись сами, они довели «подобранного» до полной и невменяемой кондиции и повезли его с собой в аэропорт.

Очнулся наш герой всё там же, у основания памятника. Только Богдану Хмельницкому.

Видно инфаркта у него, всё же, не случилось, ибо он смог осознать происшедшее, и поплелся в ближайшее отделение милиции.

Пилотов-весельчаков уволили.

Вылет рейса из Тюмени был задержан по метеоусловиям.

Вика Куликова должна была лететь этим рейсом. Чтобы скоротать время ожидания, она купила книгу, упаковку печенья и уселась в зале ожидания.

Рядом с ней было незанятое кресло, на сиденье которого лежал целлофановый пакетик с печеньем, а на следующем кресле сидел мужчина, который читал какой-то спортивный журнал.

Вика машинально взяла печенюшку из пакета.

Мужчина взял тоже.

Вику это удивило, но она постеснялась, ничего ему не сказала и продолжала читать.

И каждый раз, когда она брала очередную печеньку, мужчина делал то же самое.

Вика пришла в бешенство, но решила не устраивать скандал в переполненном аэропорту.

Когда в пакете осталась только одна печенька, она подумала:

«Интересно посмотреть, что сделает этот хам и невежа?»

Как будто прочитав её мысли, мужчина взял печенье, разломил его пополам и одну из половинок протянул ей, не поднимая при этом глаз.

Это было уже слишком: Вика решительно встала, собрала свои вещи и ушла.

Сидя в самолёте, Вика полезла в сумочку, чтобы достать лекарство от головной боли. И с удивлением вытащила злополучную пачку печенья.

Она вдруг вспомнила, что положила купленную пачку печенья в сумочку. И человек, которого она считала наглецом и невеждой, делился с ней своим печеньем, не проявляя при этом никакого гнева, просто из-за своей воспитанности и доброты.

И ей стало очень стыдно.

Но уже не было никакой возможности хотя бы извиниться перед ним.

Володя Даренко:

– Собрались мы втроем в Амстердам на три дня. Купили с собой, как полагается, четыре по ноль семь. Но таможня добро не дала – жидкости перевозить нельзя.

Не выливать же! Большую часть бутылки выпил Егор Гришин, сел в кресло самолёта и тотчас уснул.

Вылет задерживался и задерживался.

Прошло несколько часов, и предложили пассажирам пройти на другой борт.

Мы растормошили Егора и повели к выходу.

С трапа он увидел надпись «Шереметьево-2» и с сожалением изрёк:

– Надо же, три дня в Амстердаме, а ничего не помню.

В детстве Колумб рисовался мне восторженным мореплавателем, готовым отдать свою жизнь за то, чтобы достичь нетрадиционным путем Индии.

С годами пришло понимание – как-то недостаточен этот мотив для нормального тертого мужика эпохи Средневековья. Как, впрочем, и любой другой эпохи.

Озадачивали крюки мореплавателя – на фига все четыре плавания в Америку Колумбу понадобилось заворачивать на крошечный остров Гомер и оставаться там каждый раз более месяца?

Оказывается, там жила его любовница – красавица Беатрис де Бобадилья, вдова конкистадора, бывшая фрейлина испанской королевы, бывшая любовница испанского короля.

Куда только не заносят нас любовные приключения, заставляя совершать великие дела!

«Ведь у нас все бабы, которые сидят на базаре, все ведьмы»

Антон Левицкий:

– Гена Плоткин ехал с женой Мариной на дачу к старикам встречать Новый год.

Не были там уже месяца три, а за это время открылась, наконец, долгожданная эстакада. Эстакада штука хорошая, но в первый раз без бутылки не разберешься, куда и в какой момент в нее сворачивать. Короче, оказались мои друзья чуть-чуть на встречке и, конечно, тут же нарвались на охотника. А, как известно – охотники перед Новым годом бывают особенно свирепые и безжалостные:

– Капитан Снегирев. Давайте-ка документики и пройдемте, э-э-э, Геннадий Викторович, в патрульную машину для оформления вашей езды по полосе встречного движения.

Гена, с надеждой посмотрел на жену, вышел из машины и поплелся за капитаном.

Прошло минут пять, разговор не клеился, инспектор хотел таких запредельных денег, что это делало его не оборотнем, а, практически, честным человеком.

Гена как мог аргументировано торговался:

– Товарищ капитан, ну это как-то слишком много. Побойтесь Бога, вы же не ради меня одного пошли работать в ГАИ.

Но инспектор дал понять, что торг здесь не уместен и начал безжалостно доставать ручки с бланками.

Вдруг в дверь заглянула Марина и сказала:

– Ну, хватит уже этого балагана, Гена, выйди, я сама с ним поговорю.

Гена облегченно выдохнул:

– Ну, вот и тяжелая артиллерия подоспела.

Он с удовольствием покинул гаишную машину.

Капитан, ковыряясь спичкой в зубах, криво ухмыльнулся и сказал:

– Это что сейчас такое началось? Что вы мне хотите такого предложить, чего не мог предложить ваш муж? Шутки в сторону, идите-ка в свою машину и верните водителя обратно ко мне. Он нарушил, с ним и будем разбираться.

Но Марина даже не шелохнулась, она как будто и не слушала капитана. Посидела, внимательно изучила его лицо, потом, не отрывая взгляда, хихикнула невпопад и сказала:

– Человек сам делает свою судьбу, ведь вся его жизнь зависит только от его собственного выбора.

– Женщина, хорош уже, я сказал! Покиньте патрульную машину!

Но Марина никак не реагировала, а продолжала свое:

– А, знаешь, чем отличаются умные от дураков? Только тем, что дураки делают неправильный выбор. Как говорится, нет ничего легче, чем иметь тяжелую жизнь. И ты, капитан, сейчас стоишь перед очень важным жизненным выбором.

– Э, але, не надо мне тыкать, я на службе. Вас что, силой вытолкать?

– Капитан, если бы ты не был таким дураком, ты бы не пристрелил свою любимую собаку, ее еще вполне можно было вылечить, были все шансы.

Капитан Снегирев замер с открытым ртом, посидел немного и с фальшивым спокойствием в голосе спросил:

– А откуда вы про моего пса знаете?

– Долго объяснять. Я, как бы это попонятнее выразиться, экстрасенс, колдунья, ведьма, ну, или, в твоем случае, злая ведьма. Знаю, что с человеком было, и вижу, что будет. А тебе, Снегирев, я дам бесплатный совет: бросай ты свои глупости, навались пока не поздно на язву, хронический простатит и прекрати свои паскудства с тещей. Тьфу! Мерзость! К хорошему это не приведет. Импотентом станешь.

– А про тещу вы как?

– Так же как и про реанимацию из-за паленого коньяка. Короче говоря, человек ты пока не совсем конченный, если, конечно, возьмешься за ум, а если не возьмешься, то закончишь, как твой бедный пес, а может и еще хуже. Помнишь как у Цоя: «Следи за собой, будь осторожен».

– А можно у вас еще кое-что узнать? – пролепетал капитан.

– Нет, нельзя, бесплатный прием закончен, а на платный у тебя ни денег, ни здоровья не хватит. А теперь думай и выбирай, Снегирев: или ты сейчас пожелаешь нам счастливого пути, а я в ответ пожелаю тебе здоровья и удачи в Новом году, или ты лишаешь моего мужа прав, и я пожелаю тебе чего-то совсем другого?

– Ну, зачем вы так? Большое спасибо за беседу. Вот, возьмите документики, счастливого пути, всех благ и счастья в Новом году! Постарайтесь больше не нарушать. Извините за задержку – служба.