Нападение на барона - Джон Криси

К ней подошел небольшого роста человек с узким лицом. Он УЛЫБАЛСЯ. Стал бы он улыбаться, если бы операция закончилась неудачно.

Они обменялись рукопожатием.

— Оснований для тревоги нет, — объявил хирург. -Лорна не выпускала его руки.

— С ним все будет в порядке?

— Надеюсь на это. Должен выкарабкаться. Мы извлекли пулю. Полдюйма в сторону, и он бы сразу же умер.

— Можно мне увидеть мужа?

— Всего на несколько минут, — согласился Лоу. — Потом бы я вам посоветовал вернуться домой и отдохнуть. Вам сообщат, если что-нибудь пойдет не так; если не будет никаких сообщений, — значит, все идет нормально.

Читтеринг, полицейский констебль и небольшая группа репортеров ждали ее у дома на Грин-стрит, куда Лорна подъехала в восемь часов вечера. Ничего не отвечая на их вопросы, она прошла в дом, разрешив зайти Читтерингу, который был скорее членом семьи, чем газетчиком. Дверь открыла Этель. Она была даже бледнее миссис Маннеринг.

— О, миссис Маннеринг, мне так жаль, мне... — Девушка расплакалась. — О, мадам, с ним все в порядке, ведь так? Все в порядке?

— Врачи так считают. Не волнуйся, Этель.

— Ваша мать звонила три раза. Из газеты ей сообщили обо всем. Она еще позвонит в восемь часов. Она хотела бы приехать, но ваш отец все еще болен, и она не может оставить его одного. Миссис Плендер звонила и мистер Джеймсон...

Читтеринг провел Лорну в гостиную и усадил в кресло.

— Джин?

Этель приготовила Лорне легкий ужин, а Читтеринг отвечал на все телефонные звонки в течение следующего часа. Около десяти часов заглянул ее собственный доктор, уговоривший Этель принять успокоительное. Ей не хотелось засыпать, так как в любой момент может понадобиться ехать в больницу. Все же она уснула.

У постели стояла Этель с подносом. Лорна в недоумении посмотрела на нее, потом резко села на кровати, в панике вспоминая события вчерашнего дня. Этель сияла.

— Только что позвонили из больницы, мадам. Все в порядке!

— Ну, слава Богу!

Рядом с чайником стопкой лежали газеты. Аршинные заголовки гласили:

«ДЖОН МАННЕРИНГ ЗАСТРЕЛЕН», «ВОР СКРЫВАЕТСЯ С ДРАГОЦЕННОСТЯМИ НА 25 000 ФУНТОВ», «ВОР СТРЕЛЯЕТ В ЗНАМЕНИТОГО ТОРГОВЦА ДРАГОЦЕННОСТЯМИ». «УКРАДЕНО ДРАГОЦЕННОСТЕЙ НА 25 000 ФУНТОВ».

Вздрогнув от боли, Лорна отбросила газеты, но заметив в одной из них фотографию Бристоу, почти против собственной воли прочитала заметку: «Суперинтендант Бристоу из Скотланд-Ярда, один из пяти главных руководителей и эксперт Скотланд-Ярда по драгоценностям, заявил вчера вечером, что Джон Маннеринг принес колоссальную пользу властям в деле расследования различных преступлений. Благодаря ему ряд опасных преступников находится сейчас за решеткой. Отдавая должное этому замечательному человеку, суперинтендант Бристоу заявил, что Маннеринг — лучший знаток драгоценных камней».

Странная смесь горечи и удовольствия переполнила Лорну.

Читтеринг взял сигарету из желтой пачки Бристоу и откинулся в кресле в кабинете суперинтенданта. Газетчиков редко допускали в святая святых Скотланд-Ярда. Круглое лицо Читтеринга сияло самой невинностью, когда он наклонился вперед и спросил:

— Новости есть, Билл?

— Нам известно, что грабитель выпрыгнул в окно, и это почти все. Напоминаю, это не для печати.

— Ну, для печати хватит и того, что в скором времени преступник будет арестован.

— Точно. Никаких отпечатков пальцев в наших архивах. Только описание грабителя со слов Ларреби. Парню около двадцати шести, рост — пять футов девять или десять дюймов, симпатичный, стройный, со светло-каштановыми волосами. Такому описанию отвечают тысячи людей.

— Маловато, — согласился Читтеринг.

— Кое-кто должен был заметить, когда он убегал. Мы даже не знаем, пешком ли он скрылся или на машине. Скорее всего на улице его ждал сообщник с машиной. Хотя в момент ограбления преступник рассматривал Фесинскую коллекцию, до этого Ларреби приносил две другие коллекции драгоценностей. Это может означать, что грабитель был заинтересован именно в этих драгоценностях, с другой стороны, он мог их схватить, когда посчитал, что наступил подходящий момент. Сейчас я пытаюсь выяснить, не проявлял ли кто-нибудь из коллекционеров бриллиантов повышенного интереса именно к Фесинской коллекции, но пока ничего существенного не разузнал. Ты что-нибудь знаешь об истории этих камней?

— Кое-что. Полдня я провел наводя справки. Коллекция была собрана герцогом Фесины в семнадцатом веке и до последнего времени принадлежала этой семье. Последний из наследников, находясь на грани разорения, продал бриллианты. Обстоятельства сделки не афишировались, и никто не знает, кому они были проданы. Три месяца назад половина камней объявилась на рынке, и Маннеринг скупил их. Они были проданы мистером Мортимером Брайсом, адвокатом, от имени анонимного клиента.

— Не так уж мало вам известно.

— Маннеринг говорил Ларреби, что собирается приобрести вторую половину коллекции, а затем продать ее целиком. Подозреваю, что вся эта сделка как-то не нравилась самому Маннерингу.

— Ларреби такого же мнения. Я уже говорил с мистером Брайсом. Он обещал связаться с клиентом с просьбой раскрыть его имя.

— Не могли его заставить раскрыть имя?

— Нет.

— Что я должен делать?

— Хочу, чтобы вы отработали следующую ситуацию: грабителя должны были видеть на Харт-роуд, нам нужны свидетельства очевидцев.

— Постараюсь, Билл. Скорее бы добраться до этого бандита. Какие новости из больницы?

— Без изменений. Шансы сейчас равны.

— Даже если Джон выкарабкается, пройдет пара месяцев до его полного выздоровления, вот за этот срок мы и должны справиться с этой работой, — заключил Читтеринг.

Объявление Читтеринга в вечернем выпуске «Эко» было как раз таким, каким хотел его видеть Бристоу. Прохожих, оказавшихся недалеко от «Куинз» во время совершения преступления, просили сообщить, не заметили ли они молодого человека указанного описания. О самом ограблении подробно сообщалось на первых полосах.

Лорна прочитала его.

Прочитала Этель.

В каждом номере специальная колонка извещала: «Состояние Маннеринга без изменений на ., часов», с указанием времени. Читтеринг как раз собирался обедать, когда зазвонил телефон.

— К вам молодая леди, мистер Читтеринг, — раздался в трубке голос привратника. — Она заявляет, что может кое-что сообщить о грабителе, стрелявшем в Маннеринга.

— Не отпускайте ее, я уже бегу. — Читтеринг рванулся вниз.

Глава 4

МАШИНА

В приемной сидела девушка. Репортер с удовольствием отметил ее ясные голубые глаза и светлые от природы волосы. Она была высокого роста, с длинными ногами. Одета со вкусом.

— Меня зовут Читтеринг, — представился журналист. — Я освещаю дело Маннеринга для «Эко».

— Я не вполне уверена, что могу помочь вам, — поспешила сказать девушка.

— Мы это выясним, как только вы мне расскажете все, что знаете. — Читтеринг предложил посетительнице сигарету.

— Я не хочу, чтобы об этом все узнали.

— Если так, то почему же вы сразу не обратились в полицию, ведь именно там скрывают источники информации.

— Вы хотите, чтобы я пошла в полицию? Читтеринг рассмеялся.

— Пока не надо. — Он откинулся в кресле. Девушка ему нравилась, и не только потому, что была очень привлекательной. В ней была какая-то открытость, импонирующая молодому человеку.

— Я пришла сюда, чтобы выяснить, следует ли мне обратиться в полицию. Не хочу по пустякам расстраивать родителей.

— Что конкретно вы видели?

— Вчера днем я шла по улице Лиддел в то время, когда случилось это ограбление. Это с другой стороны Харт-роуд. Я спешила и сошла с тротуара как раз в тот момент, когда появилась машина с молодым человеком за рулем, машина была спортивная, а водитель довольно красивый юноша. Автомобиль не стал тормозить. Его хозяин улыбнулся и помахал мне. По всей видимости, он здорово спешил. Он соответствует описанию в вашей газете.

— Похоже, это именно он, — пробормотал Читтеринг. — Светло-каштановые волосы, симпатичный, о его росте вы, конечно, ничего не можете сказать, да?

— Мне он показался среднего роста, несколько худощав.

— Что вы лучше рассмотрели: водителя или машину?

Девушка рассмеялась.

— Конечно, человека за рулем.

— Можете описать машину?

— Небольшая спортивная модель зеленого цвета с откидным верхом. Я редко обращаю внимание на номера, но всегда замечаю семерку.

— Так... Значит, семерка.

— Семерка мое любимое число, она приносит мне счастье, — объяснила посетительница. — В номере точно была семерка. Буквы я не запомнила, кроме одной, первой "L", но были еще две. На машине был этот, ну, знаете, такой квадратный номер — буквы сверху, а цифры внизу. То есть "L", потом еще что-то, а внизу что-то наподобие 73.