Второе пришествие - Александр Новичков

Из нутра дома потянуло такой жуткой смесью из запахов грязи, пота, помоев и копоти, что у меня закружилась голова и заслезились глаза. Словно встреча с пьянчугой и его перегаром была лишь подготовкой к настоящему испытанию. Но выбирать мне было не из чего, с противоположной стороны тропинки не стояло пятизвездочного мотеля, так что я, набравшись смелости, а главное, свежего воздуха, перешагнул порог.

Изнутри строение напоминало средневековый трактир. Не то чтобы я точно знал, как он выглядит, скорее, просто догадался. Заведения такого типа не сильно изменились за века: здесь также стояли столы для посетителей, также бегали суетливые официантки и также смотрел из‑за стойки неприветливый хозяин заведения. Разве что в будущем столы стали тоньше, сиденья удобнее, появился искусственный свет, проточная вода и персонал научился проветривать помещение. Но если с темнотой и жесткостью скамей можно было смириться, то жуткий тошнотворный запах просто разрывал мне нос.

«В будущем?»

Я резко остановился. От столь неожиданного и пугающего предположения спину словно сковало холодом. Я попал в прошлое? Что за дурная мысль!

Нет, нет, нет. Я не мог допустить такого. Это было бы полным безумием.

Но почему тогда это место было до абсурда похоже на средневековый трактир?

Я прошел вдоль массивных, грубо отесанных столов и остановился возле самого дальнего. Опустился на скамью, вытянул под столом гудящие от долгой ходьбы ноги и попытался немного расслабиться. Огляделся.

Всего в трактире имелось восемь столов со скамьями по обеим сторонам. Этого мало даже для небольшой забегаловки. Хотя нужно ли больше для заведения, стоящего на краю леса? В тот вечер в зале трактира помимо меня находилось всего пять человек.

Все они оторвались от своих занятий: от еды, от питья, от беседы или от чесания собственного затылка и подозрительно уставились на меня. От их пристальных взглядов мне стало немного не по себе. Не могу чувствовать себя спокойно, когда на меня смотрят так. Словно и не смотрят, а таращатся. И при этом не говорят ни слова.

Напряжение немного спало, когда по залу пробежала пухленькая краснощекая женщина с подносом, заставленным съестным, поставила его на стол компании из трех мужчин, шепнула им что‑то, а затем повернулась ко мне и учтиво поклонилась. Одетая в какие‑то пестрые лохмотья, она отдаленно напоминала луковицу. Она подчеркнула свою полноту, собрав волосы в своеобразную пальму, хотя, казалось, это ее совсем не смущало. Обслужив посетителей, женщина убежала в небольшую комнатку за стойкой, очевидно, на кухню, потому как кушанья она принесла оттуда.

Я невольно засмотрелся на глиняную миску, которую официантка поставила на стол мужчине. В ней находилось что‑то горячее и аппетитное, с дымком. Рот наполнился вязкими и многозначительными слюнями. Я не помнил, когда ел последний раз. Аппетиту не помешал даже тошнотворный запах, наполнявший трактир.

Разглядывая чужую еду, я даже не заметил, что к моему столу подошла другая официантка. Румяная миловидная девушка с длинной пышной косой и очень довольным выражением лица стояла рядом и с любопытством наблюдала, как я исхожу слюнями.

Я заметил ее и замер. А она беззаботно хихикнула и спросила:

— Господин желает отужинать?

— У вас есть телефон? – спросил я. – Мне нужно позвонить.

— Теле… что? – удивилась она.

Я осмотрелся и понял всю глупость этого вопроса. Телефона в трактире не было и быть не могло. Снаружи я не заметил ни телефонных линий, ни проводов, ни столбов. В доме даже не было электричества. Словно я неожиданно попал в прошлое и оказался где‑нибудь в Средневековье.

— Так вы голодны? Будете ужинать? – не унималась услужливая официантка.

— Я очень голоден и умираю от жажды, – честно признался я. – Но у меня почти нет денег.

Я недолго думая высыпал все свои сбережения на стол.

— Могу я что‑нибудь на это купить?

Девушка присела напротив и стала с интересом разглядывать монеты и купюры. Монеты она осмотрела, взвесила в руке, ощупала, даже попробовала на зуб. Но не нашла никакого сходства с теми деньгами, к которым привыкла. К бумажным купюрам она и не притронулась. Лишь недоверчиво отодвинула их в сторону, чтобы не мешали осматривать медь и сталь:

— Первый раз вижу подобное. Это деньги?

Я кивнул в ответ.

— Странные деньги, очень похожи на настоящие, но какие‑то другие, – объяснила она. – Может быть, в стране господина можно купить на них еды, но мне хозяин запретит их брать…

— Жаль… – протянул я, стараясь не впадать в отчаяние.

Она поднялась со скамьи:

— Скажу хозяину.

— Постой, – я подался вперед и схватил ее за запястье. Испугался, что она скажет хозяину о неплатежеспособном посетителе, и он попытается выпроводить меня отсюда. Сначала вежливо, а может, и сразу, применят силу. И пока этого не произошло, я должен был выяснить все что можно о своем местонахождении.

— Ответь, пожалуйста. Куда я попал?

— Трактир «Суховодье», – сказала она, обернувшись.

Я отпустил ее руку.

— А где мы находимся, в общем. В какой области, крае? Где ближайший город? Я не местный. Поэтому и спрашиваю, – немного замялся я.

— Да я вижу, что господин не местный. Ближайший город, Вера, на севере отсюда, в трех днях пути. Я там еще не была, но к нам частенько захаживают городские торговцы. Говорят, что идти через Суховодье безопаснее, боятся разбойников на тракте. Суховодье – это наша деревня. Она тут рядом, дома видно с крыльца трактира. Вы подождите, я скоро вернусь.

— А область? Или край?

— Королевство Днева.

— Королевство Днева? – У меня глаза на лоб полезли от удивления.

Воспользовавшись моим замешательством, девушка убежала на кухню, оставив меня наедине с собственным безумием. Память превратилась в кашу из обрывков сотен и тысяч каких‑то неясных воспоминаний, не относящихся к этому месту. Я проголодался и устал, проснулся утром где‑то на опушке леса, ничего не понимал, был сильно напуган, а меня разыгрывали какими‑то глупыми шутками о том, что я попал в какое‑то королевство Дневу?

«Или не разыгрывали?»

Глупость! Я просто не мог рассуждать серьезно на эту тему. Хотя в голову начала закрадываться мысль, что даже такая глупость могла оказаться жестокой правдой. Ведь я не мог отрицать действительности, а обстановка трактира и поведение местных жителей – посетители трактира все еще изредка косились на меня – упрямо доказывали, что они не имеют ничего общего с высокоразвитым обществом начала двадцать первого века, память о котором сохранилась в моей голове.