Искушение герцога - Александра Хоукинз

— Тихо, тихо... Утешайся тем, что твои несчастья вот-вот закончатся, тогда как мои только лишь начинаются.

А леди Грейс ожидала ту награду, которую его бабушка некогда пообещала ее дедушке.

Вот-вот она станет герцогиней Хантсли.

— Держу пари, зубы у нее, как у кобылы, а волосы жесткие, словно копна сена, — пробормотал Хантер, сердито глядя на вырисовывающиеся вдали контуры сельского поместья. — Мало того, норов и голос скорее подошли бы матросу, нежели герцогине.

Правда, его поверенный был категорически с этим не согласен. Если верить Портеру, красота леди Грейс была достойна кисти живописца, голосок такой, что ангелы, заслышав его, плачут навзрыд от зависти, нрав у нее кроткий. Да и вообще она очень мила.

Ха-ха! Портер соврет и глазом не моргнет, лишь бы уговорить Хантера. Старый шрам на запястье и упорное нежелание молодой леди увидеться с женихом были достаточным доказательством того, что за внешним лоском, приобретенными с годами манерами и образованностью и поныне скрывается настоящая мегера.

На щеку упала холодная капля дождя, заставив его поднять глаза к небу. Если еще промедлить, то можно вымокнуть до нитки. Хантеру было в чем упрекнуть леди Грейс: полтора года назад она объявила огорченному Портеру, что стала сомневаться в разумности брачного контракта, заключенного, когда она и ее жених были еще детьми. В прошлом месяце Портер вновь навестил капризную девчонку и убедился, что мнение леди Грейс по данному вопросу не изменилось в благоприятную сторону.

Что ж, теперь от него самого зависит, как оно изменится.

Он вздохнул и пришпорил усталого коня, спеша к далеким огонькам.

Как и предвидел Хантер, к тому времени, когда он доскакал до усадьбы, дождь лил как из ведра. Замерзший, голодный и слишком злой, чтобы стать учтивым собеседником для кого бы то ни было, он привязал коня и торопливым шагом направился к крыльцу. Как он ни колотил в дверь из толстых дубовых досок, пришлось прождать целых пять минут, прежде чем ему удалось привлечь чье-то внимание.

Худощавый мужчина средних лет чуть-чуть приотворил дверь, просунул в щель голову и небольшой фонарь. Хантер узнал дворецкого леди Грейс.

— Ночью, в такую непогоду, не годится человеку быть под открытым небом.

— Сама истина глаголет вашими устами, друг мой, — проговорил Хантер, изо всех сил стараясь соблюдать учтивость. Если не удастся договориться с дворецким леди Грейс, то и от хозяйки Фретуэлл-холла он ничего не добьется. — Примите мои извинения за то, что прервал ваш ужин. Из-за непогоды пришлось добираться сюда гораздо дольше, чем я рассчитывал.

Безошибочно угадав по речи Хантера, что имеет дело с человеком благородного происхождения, слуга выпрямился и открыл дверь пошире.

— Не вижу причин, по которым вам надо и дальше мокнуть под дождем. Входите в переднюю, ваша светлость.

Значит, дворецкий его узнал. Что ж, повезло, и Хантер этому порадовался.

— Ну, вот и славно! Стало быть, вам известно, кто я такой.

— В прошлый раз вы так огорчились, что трудно было вас не запомнить.

С опозданием Хантер вспомнил о замученном и вымокшем коне и недовольно скривил губы.

— Надо позаботиться и о моем коне.

Дворецкий выглянул во двор и брови у него поползли на лоб.

— Так вы не в карете приехали?

— Только сумасшедший, — усмехнулся Хантер, — рискнет в такую погодку скакать верхом, верно?

Кучер ему так и сказал, не выбирая выражений.

— Или влюбленный, — заметил на это дворецкий. Он закрывал дверь и поэтому не видел промелькнувшего на лице собеседника искреннего изумления. — Впрочем, я полагаю, что ни одна из этих болезней вас не поразила.

— Почему вы так думаете?

— Все очень просто, осмелюсь сказать. Моя должность требует умения мгновенно оценивать человека, — пояснил дворецкий, проходя мимо гостя, чтобы пристроить фонарь на узком столике. — Не больно-то хорошо охранял бы я свою госпожу, ежели бы открывал дверь всякому, кто ни прискачет по нашей проселочной дороге, так ведь? Побудьте здесь, — продолжал он, с удивительным проворством освобождая Хантера от плаща и принимая его шляпу. — Вы здорово испачкали пол, а по мне лучше вытереть одну большую лужу, чем десяток маленьких. Я принесу вам плед и велю кому-нибудь из мальчишек присмотреть за вашей лошадкой. Потом подумаем, как вас высушить, и, если будет на то ваша воля, разыщем что-нибудь, чтобы согреть изнутри.

— Погодите! — остановил его Хантер. — Прежде чем нести плед, быть может, вы уведомите свою госпожу о моем приезде?

— В том нет нужды, ваша светлость.

Хантер не сомневался, что сам находится в здравом рассудке, но вот насчет дворецкого уверен в этом не был.

— Отчего же? Она что, прячется где-нибудь в темноте, под потолком?

Дворецкий ответил не сразу, глядя на гостя проницательными глазами.

— Моя госпожа — не дух бесплотный, ваша светлость. По углам она не прячется, и не ищите.

— Ну так где же она? — спросил Хантер, вовсе не расположенный выслушивать, как слуга защищает свою хозяйку. — Отвечайте прямо, ибо я слишком замерз и вымок, чтобы сохранять учтивость!

— Не могу сказать вам точно, ваша светлость, — неуверенно ответил дворецкий. — Госпожа уехала из Фретуэлл-холла больше двух недель тому назад.

Хантер потер лицо руками и заметил, что пальцы дрожат. В этом ему хотелось бы видеть следствие сырости, пронимавшей до костей, но к чему обманывать себя?

Он просто был в лютой ярости.

Эта женщина желает извести его. Этакий путь он проделал даром. Портер однажды говорил, что эта чертовка почти никогда не выезжает за пределы своего прихода. Хантеру понадобилось девятнадцать лет, чтобы постучать в ее дверь. А все, что требовалось от женщины, — сидеть дома и ждать, пока он официально не сделает ей предложение.

— Где она? — требовательно спросил Хантер.

В душе дворецкого шла борьба между верностью госпоже и инстинктом самосохранения.

— Ваша светлость...

Хантер подошел к нему вплотную.

— Н-на с-севере, — проблеял слуга, опасаясь, что Хантер вытрясет из него ответ, схватив за горло. — Я слышал, что она поехала на север — навестить заболевшую подругу.

— Здесь ее нет, разумеется, — проговорил Хантер, обращаясь скорее к самому себе, чем к слуге. — Именно здесь, где она как раз и должна быть.

— Отчего должна, осмелюсь спросить?

— Оттого, что я здесь! — вскричал Хантер и с досады ударил себя кулаком в грудь. — Как последний дурак. — Замерзший, промокший, голодный. — А ваша госпожа тем временем наслаждается теплом очага и обществом доброй подруги. Должен честно сказать... как вас зовут-то?