Байки из дворца Джаббы Хатта-11: День неприятностей (История Биба Фортуны) - Шейн Белл

В этот момент Фортуне вдруг стало совершенно ясно, что так распорядилась Вселенная. Нат должен был потерять свое тело. Никто на Рилоте не узнал бы его. Вскоре в распоряжении Фортуны окажутся необъятные богатства Джаббы; он разыщет и наймет к себе на службу тех, кто занимается запрещенным ремеслом клонирования. Ната клонируют, и его мозг будет помещен в новое тело, лишенное изъянов. Когда они вернутся на Рилот, Нат сможет общаться более эффективно… если только он переживет ближайшие несколько дней. Фортуна решил позже зайти к нему, чтобы подкрепить его дух надеждой на клонирование.

Позднее тем же утром, когда Джабба приказал бросить Ната ранкору, Фортуна отрядил за ним двух стражников. Те приволокли тело Ната к плите-ловушке перед троном Джаббы.

— Нат от страха упал в обморок, — тихо сказал им Фортуна. — Но он, конечно, проснется, когда полетит к ранкору.

Стражники поверили. Очень многое зависело от того, что произойдет в следующие несколько минут, и от того, как воспримет все это Джабба.

Стражники швырнули тело Ната на плиту-ловушку, и Джабба нажал на кнопку — — как и надеялся Фортуна. Плита перевернулась, и Нат полетел вниз, в пещеру ранкора. Лизоблюды Джаббы сгрудились над решеткой, предвкушая зрелище поедания ранкором тви'лекка. Джабба, нажав несколько кнопок, пододвинул свой трон ближе к краю, чтобы тоже это видеть.

Нат лежал на песке лицом вниз. Ранкор громко зарычал, но жертва не шелохнулась.

— Нат не убегает! — — воскликнул Джабба. — Почему он не убегает?

Ранкор схватил тело и сожрал его в три присеста. Хлынула кровь и забрызгала руки, одежду и лицо Фортуны, а также всех, кто стоял над решеткой. Ранкор посмотрел наверх, рыгнул и зарычал.

Но в тронном зале царило молчание. Все ждали, что Джабба сейчас разозлится.

— Должно быть, Нат возненавидел тебя, — сказал Фортуна хозяину в наступившей тишине. — Он знал, что, если он побежит, вам это доставит удовольствие. Поэтому он не стал убегать.

Кто-то засмеялся. Сю Снутлис начала напевать песенку. Макс Ребо ударил по клавишам. И Джабба наконец захохотал.

— Он сожрал его — ранкор сожрал его! Фу, как неэстетично.

Хатт отодвинул трон на прежнее место; теперь заиграл уже весь оркестр, и жизнь вернулась в обычное русло.

Джабба поверил в то, что сказал ему Фортуна. Он ничего не заподозрил. Стирая с ладоней капельки крови Ната, Фортуна в задумчивости стал пробираться сквозь толпу галактических негодяев всех рас — негодяев, к числу которых он хотел добавить своих сородичей.

Вечером, улучив момент, Фортуна поспешил к монахам и к мозгу Ната. Первым делом он зашел в Великий Зал Просветленных, где на полках стояли сосуды с мозгами, а внизу терпеливо ждали мозго-носпы. Монах из непросветленных вытирал пыль. — Нат кричит не переставая, пришлось перенести его в отдельную комнату, — сказал монах. — Он мешал просветленным братьям.

Монах провел Фортуну в комнату. Сосуд, содержавший в себе мозг Ната, одиноко стоял на столе. Индикаторы на его стенках светились в темноте яркокрасным сиянием.

Монах зажег две свечи в нишах у двери и молча ушел. Фортуна присел возле стола и положил руки на сосуд. Мозг представлял собой жуткое зрелище: обнаженный, местами белый, плавающий в растворе, который кровь Ната окрасила в красный цвет. Монахи будут ежедневно менять раствор в течение трех дней, пока кровь не закончится и раствор не станет чистым.

Фортуна нажал на кнопку на стенке сосуда, чтобы мозг его «слышал».

— Нат, — сказал он. — Это был единственный известный мне способ тебя спасти. Поверь мне.

Он начал рассказывать о клонировании. Тут ему в голову пришла новая мысль.

— Возможно, мы найдем подходящее тело и поместим туда твой мозг, пока не будет готов клон.

Чем больше Фортуна раздумывал над этой идеей, тем больше она ему нравилась: похитить кого-нибудь подходящей комплекции, вынуть из тела мозг и поместить туда на время мозг Ната. Несомненно, живое, дышащее тело поможет Нату удержаться в здравом уме, а потом его можно будет пересадить в его собственный клон.

Надо будет поговорить об этом с хирургами.

Когда часом позже он покинул комнату Ната, треть огоньков светилась уже не красным, а розовым, даже бледно-розовым.

Фортуна пошел обратно в тронный зал — спать. Там было его спальное место. Параноик Джабба требовал, чтобы вся его свита по ночам спала вокруг него — считалось, что для защиты его от убийц, но на самом деле для того, чтобы стражники могли за всеми следить и не дать никому из них убить Джаббу. Это правило давно превратилось в формальность: стражники дрыхли вместе с остальными. Фортуна даже перестал их за это отчитывать.

Но когда он придет к власти, у него будет совсем другая охрана.

Фортуна никак не мог заснуть. Он чувствовал, что во дворце происходит нечто такое, чего он не мог разгадать или списать на волнения этого дня; в полусонном окружении Джаббы роились сотни возможных событий. Но монахи хорошо обучили его. Скоро все снова прояснится, Фортуна был в этом уверен. Существа со всех концов Галактики постоянно прилетали и улетали, и иногда требовалось несколько дней, чтобы разгадать истинные цели их появления. Кроме того, монахи предупредят его, как предупредили насчет Ната. У Фортуны были союзники, о которых никто догадывался.

Управляющий поднял голову и посмотрел на Джаббу, который покоился совсем близко от его постели. Душный зал провонял его гнусным мускусным потом. Фортуна сморщил нос и приступил к ритуалу, который часто помогал ему успокоиться и заснуть. Одна из неприятностей этого дня, подумал Фортуна. То, что Джабба все еще жив. Это была первая и основная неприятность в каждодневном списке неприятностей.

Но скоро Джабба умрет.

Приготовления Фортуны были практически завершены: он получил последние коды разбросанных по Галактике банковских счетов Джаббы и удостоверился в надежности еще нескольких участников, необходимых ему для свершения переворота. Оставалось немногое. Но помимо собственного заговора Фортуна знал еще о четырнадцати покушениях на жизнь Джаббы — покушениях, которым он на сей раз не станет препятствовать. Всегда полезно иметь план на случай непредвиденных обстоятельств, и эти четырнадцать групп заговорщиков делали это за него. Он будет просто следить за ними и по возможности направлять. Фортуна надеялся, что ему удастся обскакать остальных и самому поиметь удовольствие убить Джаббу, но вообще это было не принципиально при условии, что конкуренты сделают ход примерно в нужное время. Впрочем, когда Джабба сыграет в ящик, у руля окажется он, Фортуна. Все сокровища будут его.

Некоторые заговоры были весьма занятны — например, убийца-анцати, которого наняли госпожа Валариан и Юджин Тальмонт, имперский префект… забавное сочетание клиентов. Был еще Тессек, маленький суетливый куаррен, которого Джабба хотел убить и который сам замышлял убить Джаббу. Простой заговор, который Фортуне нравился больше всего, вынашивал поваренок — он планировал отравить Джаббу ядом за то, что тот бросил его брата ранкору, сочтя приготовленный им соус невкусным. Джаббу ненавидело множество народа, и хатту их ненависть доставляла удовольствие. Одна из его крупных, ошибок, подумал Фортуна. Джабба полагал, что его жестокие поступки заставляют всех бояться его, и думал, что страх его защищает. Но страх, переживаемый в течение многих дней, месяцев, лет, превращается в ненависть. Ненависть рождает планы возмездия. Фортуна исходил совсем из других чувств.

Он снова лег и мысленно улыбнулся. Четырнадцать запланированных покушений — — и, кроме того, шестьдесят восемь планов ограбления дворца. Этим заговорам несть числа.

Еще неприятности этого дня, продолжал размышлять Фортуна. То, что ему пришлось смотреть, как уничтожили тело Ната. Что ему пришлось угрожать монахам, чтобы они изъяли его мозг. Что опять не была доставлена очередная партия двухголовых червей эффрикимов, которых Джабба любил есть на завтрак (их эндорфины вызывали многочасовую дремоту), и по этой причине возросла потребность в других развлечениях: танцовщицах, спиртном, спайсе. Сплошные неприятности. Какой-то день неприятностей.

Но из всех этих неприятностей самой большой, самой главной являлось то, что Джабба был до сих пор жив.

Ранкор заревел в своей пещере и обрушился на каменную стену. Никто даже не пошевелился.

Эти звуки давно стали привычными.

В ответ на просьбу Фортуны хирурги сказали, что «обмен мозгами» возможен, но практикуется очень редко и лишь тогда, когда Галактике нужен воплощенный духовный наставник и нет времени на то, чтобы он родился и вырос. В таких случаях монахи выбирают здорового послушника и одного из просветленных и хирурги пересаживают мозг в тело. Фортуна был уверен, что сумеет убедить монахов выполнить эту процедуру для Ната.

Каждый день он разговаривал с мозгом Ната, а иногда и дважды в день, и спустя несколько недель часть огоньков уже сменила цвет на зеленый и синий. Но как минимум один всегда светился красным: внутри Ната все еще гнездилась паника, причем чересчур долго. Мозг был нестабилен.