Наш тесный мир и его игры - Андрей Михайлович Гильманов

них не будет ни нищеты, ни дискриминации. Это у них нонсенс. Как ты сказала, но другими словами, все их проблемы ограничены песнями и бытом. У каждого есть друзья и все счастливы. А ты?

— а я…не совсем, вернее, как, я счастлива. Но мне всегда хочется стать лучше самой, улучшить свой мир, «достучаться» до мамы по некоторым вопросам. Извини, я родилась ради этого, а не для того, чтобы бесконечно получать счастье. Я, кстати, появилась на свет из живота, а не из рук умелого человека, как ты. Я не слишком и любопытный человек, но мне надо ясно представлять себе, что такого находится в запретном месте и почему не надо туда лезть. В папины вещи я же не лезла после объяснения отцом причин для этого, хотя я так могла сделать и не раз. Потому встречный вопрос: скажи, у тебя всё хорошо в жизни, раз ты решил создать общество без серьёзных проблем? Ты хороший человек, уже успел стать мне дорог, так пошли к психологу, сделаем ещё что-то, если он не поможет, но так оставлять нельзя!

— Я очень признателен тебе за заботу, но я занимаюсь этим отнюдь не из-за душевных проблем. Это долгий и кропотливый труд написания программы и печати леса на 3Д принтере занял бы у меня лет десять, если б эта деятельность не приносила мне доход.

— в смысле? Какой ещё доход? То есть, ты, получается, живёшь на этом? И как же так вышло? Как же так получилось?

— Это долгая история. Начнём от печки. Говорил ли я тебе про мой прогоревший бизнес?

— Ну да, говорил.

— Так вот, дело моё хоть и прогорело, но оставило мне очень богатого поставщика. Начиная с тех давних времён, когда выручка покрывала издержки, я заключил контракт на поставки с его фирмой и старался пробиться к его людям с «интересным» предложением. Я же понимал, что вскоре рядом с моим кафе появится популярное заведение фастфуда, и мне придётся закрыть свою точку питания. Понимаешь?

— Так, пока понимаю, дальше.

— Прийти к боссу или хотя бы его прямым подчинённым было непросто, приходилось ждать ещё долго, а пока моё кафе приносило приемлемый доход. Правда, ко времени моей встречи с его людьми моё кафе, как и изначально полагал, приносило убыток. Глобализация, знаешь, штука очень коварная — добралась и до моего провинциального дома. Сказал им, что так и так, моё кафе в жопе, всё идёт в тартарары, но у меня есть такая вот интересная наработка — прототип чуда, занимающего стол, что перед нами.

— И давно это было?

— Ну как давно. Год назад. Я догадался, что человек этот богат, и его наскучили в конце концов все те радости, которые себе может представить обычный человек. Допустим, это большое событие и радость для простого смертного — путёвка на море. Ну объездил мой главный инвестор курорты, за более дорогие, чем он обычно берёт, платить смысла не видит, так же и со всеми остальными атрибутами богатой и «счастливой» жизни. В своём лице я представлял для него нечто новое, предлагая для него быть соавтором «прекрасного» мира. Он согласился на это, и мы начали работать вместе.

— Хорошо, что так. Смотри, только, не погрязни в этом идеальном мире. Ты ж не робот.

— Послушай, я не собираюсь тонуть ни в каких вещах. Они все часть моего большого плана. Благодаря текущему проекту я получил небольшой промежуток времени в своей жизни без суеты и часто возникающих вызовов, сижу, вот, прохожу обучение на разработчика. Стану разрабом, буду учиться чему-то новому и так всю жизнь.

Она одобряюще кивнула головой и продолжила смотреть на сборище роботов посреди сибирской чащи. Ей было дико смотреть, как эти роботы живут своими мелкими событиями, как никто из них её не слышит и не обращает внимание на барьер. Странно было ей и само создание таких машинок, только в рамках защиты гипотезы о том, что никакая идеология не построит полного счастья для людей. А, может, есть и другая цель? Почему тогда Иван не сказал о ней? Это всё было как-то жутковато и неправильно, возникало непреодолимое желание всё бросить и уйти, а, сделав это, тут же расстаться с ним. Девушка отвела взгляд, занятая такими мыслями. Она даже не заметила, как на площади появлялось всё больше людей. И вот она, уже готовая выйти отсюда и сжечь все мосты, как бы последний раз глянула на городок. Казалось, всё небольшое его население слушает одного человека, одетого в странную форму. Снова очередное событие «со сцены», будоражащее умы жителей, спору нет. Необычно, что одновременно здесь собралось так много людей. Захотелось даже остаться ещё ненадолго, чтобы узнать, о чём речь.

— Оля, — внезапно произнёс Иван, — как говорится, слава Богу, ты пришла. Моя программа снова выдаёт непонятную мне ошибку. Появился среди тот, кто говорит настоящую правду!

— Я за ним тоже слежу, хоть и не слышу его речь. Что он здесь забыл?

— Если б я знал, то ответил, что он здесь забыл. Полагаю, это какая-то моя ошибка или естественный ход событий, но ради тебя удалять не стану, так уж и быть. Кстати, ты можешь прочесть его слова.

Они прошли к компьютеру и, после некоторых манипуляций, уже читали реплику оратора. Оле было отрадно, что хотя бы кто-то обратил внимание на стену и отсутствие полной информации о чём-либо за её пределами. Неясно было лишь то, что делать с таким героем дальше.

— Мы не можем его просто взять и удалить. Люди должны знать правду!

— Ты права. Но что мы скажем тем, для кого я делал всё это?

— Скажем … скажем, что сейчас такое время, когда истина дороже всего. Да, так и скажем.

На этом они успокоились и продолжили читать произносимые слова. Сначала выступающий просто рассказывал об информационной завесе над городом, над тем, что проблемы, которые их выводят из себя, чересчур малы и что их общество идеально. Под конец уже он начал призывать пойти вместе с ним кого-либо в неизведанный мир. Нашёл девятерых и был доволен. Он со своими новыми напарниками направлялся к барьеру.

Глава 1 «В путь!»

Москва, Россия.

Михаил был очень счастлив, получив, наконец, предложение о работе в американской корпорации программистом. Собирая вещи, он многократно прокручивал в своей голове те шаги, которые он предпринял к достижению данной цели. Его родители, конечно, поддерживали его стремление освоить востребованную в 21 веке профессию, но они не хотели, чтобы