Размер имеет значение - Джуди Эстли

— Мам? У тебя джем есть? — крикнула Имоджин, поднимаясь по лестнице из квартиры в цокольном этаже.

Джей раздвинула стеклянную дверь-гармошку (чудо архитектурной мысли), и дочь ворвалась в комнату, держа в каждой руке по толстому ломтю поджаренного хлеба. Она облизнула масло, медленно стекавшее по пальцам, измазав при этом щеку. Джей закрыла глаза и с упоением вдохнула аромат горячего хлеба. Какой восхитительный, одуряющий запах! Она решительно помотала головой. Даже пожелай она поддаться искушению, сейчас у нее все равно нет времени. Через полчаса она должна встретить на станции Аню и Катеньку и отвезти их убираться к миссис Райен. А перед этим еще нужно отыскать колесико от пылесоса, которое отвалилось и закатилось под буфет, куда-то за рождественские коробки. Да и бензина в машине наверняка кот наплакал. Значит, надо успеть и на заправку заскочить.

Думая о том, что еще может понадобиться для работы, Джей полезла под раковину за чистыми тряпками. Хорошо хоть здесь ее не преследовали аппетитные запахи. Под раковиной воняло плесенью и хозяйственным мылом.

— Так как насчет джема? — спросила Имоджин.

Джей вынырнула из-под раковины, потная и всклокоченная. И нестерпимо голодная.

— Джем, мама? У нас с Трисом ни капельки не осталось. Мы подумали, может, у тебя есть.

Имоджин стояла посреди комнаты — босиком, в отвисших черных пижамных штанах и синей майке с вышитой стразами надписью: «Подружка сантехника».

— Надень тапочки, — велела Джей, глядя на босые ноги дочери с облупившимся сиреневым лаком на ногтях. — Простудишься!

— Ну, мам, здесь же пара шагов. Так что, есть или нет?

— Ты о чем? Ах да, джем. Не знаю. Посмотри в холодильнике, в буфете, где хочешь. Я тороплюсь.

— Здорово! Блеск! Премного благодарна! — сварливо пробурчала Имоджин, доставая из холодильника кока-колу. — Я-то надеялась, что, раз у меня скоро будет ребенок, родная мамочка захочет немножко меня побаловать.

— Скоро? Побойся бога, девочка! Еще и месяца не прошло. Подожди, пока…

Тут Джей замолкла. Запах дочкиного завтрака сводил с ума. Ей до смерти захотелось усесться и не спеша просмотреть газету, с чашкой горячего крепкого кофе и ломтем поджаренного хлеба с джемом. Обязательно — с толстым слоем джема с кусочками апельсиновой цедры. Сладость с легким горьковатым привкусом — безграничное, неслыханное блаженство.

Нет, нельзя. В журнале ничего не говорится о том, что токсины можно вывести с помощью тостов, джема и крепкого кофе с ароматом средиземноморского утра. Джей опустилась на стул и с несчастным видом принялась прихлебывать чуть теплый травяной чай. Она пыталась думать о вчерашнем шоколадно-клубничном преступлении, чтобы почувствовать угрызения совести и укрепить волю. Однако при этих сладких воспоминаниях ей захотелось отпихнуть Имоджин от холодильника и посмотреть, не осталось ли там хоть кусочка торта, хоть капельки крема.

— Нашла! — Имоджин вытащила баночку с джемом откуда-то из глубин холодильника, быстро открыла ее и залезла туда ложкой.

— Ты бы посмотрела на срок годности, — посоветовала Джей.

Имоджин прекратила намазывать хлеб и сунула нос в банку.

— Пахнет нормально. Вкусно пахнет. — Она пожала плечами и снова взялась за бутерброд.

Удрученно пережевывая виноградину, Джей мысленно прощалась с продуктами, которые на ближайшие дни должны исчезнуть из ее жизни: молоко, мука, яйца, рыба, мясо, кофе, чай, алкоголь, сахар, пирожные, печенье. Что же остается? Не так много: виноград, яблоки, лимоны и неочищенный рис. О господи… Это не диета, это способ самоубийства. Утешает только, что это ненадолго. Понемногу, постепенно, осторожно она начнет есть «настоящую» (по определению самой Джей) еду. (А почему, собственно, постепенно и осторожно? Что такого ужасного случится с ее желудком, если она быстро и решительно сжует бутерброд с ветчиной?) И через каких-нибудь шесть дней она сможет позволить себе на ужин немного салата из цитрусовых вперемешку с тыквенными семечками.

— У тебя хлеб есть? — Имоджин с грохотом откинула крышку старой глиняной хлебницы, не дожидаясь ответа. — Я хочу еще кусочек.

Она оглянулась на мать, сочувственно посмотрела на жалкие виноградины и на остатки сухого завтрака.

— Может, тебе тоже сделать тост? И сварить нормального кофе?

Джей ткнула себя пальцем в бедро. Палец уперся в теплую плоть, такую мягкую и податливую под хлопчатобумажной тканью любимых старых джинсов. Ее решимость, так же как и ее плоть, легко поддавалась давлению.

— Ну ладно, давай свой тост. Только один. С джемом.

Совсем без еды нельзя, думала Джей, впиваясь зубами в хрустящий тост, наслаждаясь восхитительно тягучим апельсиновым джемом. Впереди тяжелый рабочий день. Когда ты руководишь фирмой по уборке помещений, приходится вертеться как белка в колесе. Почему-то все клиенты считали, что именно понедельник лучше всего подходит для наведения порядка в доме и для выражения неудовольствия по поводу того, кто и как этот порядок наводил. Сначала она должна отвезти девочек к миссис Райен. Потом на очереди Клиент-с-таксой, который желает, чтобы верхний этаж его дома был приведен в божеский вид. Далее нужно наведаться к двум новым клиентам — посмотреть, что и как, и назначить цену за уборку. У нее полным-полно дел. В любом случае, убеждала себя Джей, глупо начинать серьезную детоксикацию на пустой желудок.

Рори попал в переделку. Он почти дословно скатал у Хэла Клега сочинение, которое им задали по французскому. Сочинение было на тему «Как кот провел день». Этот дурень Хэл сам во всем виноват. Не надо было оставлять сумку в автобусе. Вообще-то Рори его выручил: забрал сумку, оттащил на своем горбу домой, присматривал, чтобы с ней чего не случилось, названивал Хэлу, а потом вдобавок волок сумку в школу (между прочим, в мамином фургончике с позорной надписью «Генеральная уборка». Еще и стыда натерпелся). Понятно, за все это полагалось хоть какое-то вознаграждение. Неужели Хэл рассчитывал, что Рори не проверит содержимое сумки! Рори хорошенько в ней порылся и нашел несколько крайне полезных для себя вещей: пачку «Мальборо» (не хватало только двух сигарет), новый номер мобильника Саманты Ньютон (ура!), нацарапанный на клочке бумаги в окружении сердечек (и ты туда же, Хэл?), и домашнее задание по французскому.

Рори заглянул в свой дневник. Там было написано — сочинение «Как Жак провел день»[3]. Наверное, что-то перепутал. Во французском Рори не очень силен. (Интересно, как будет по-французски «низкая самооценка»?) Вот он и решил, что прослушал задание. А Хэл отличник. Его специально тащат на все дни открытых дверей, дабы родители будущих учеников полюбовались на это замечательное достижение школы. Что же до французика Жака, то, по мнению Рори, он жуткий недотепа. Рори читал про его тоскливую жизнь в книге «Наши друзья французы». Жак жил в маленькой деревушке в горах со своими мамá, папá и сестричкой Мари. Он обожал свою псину и футбол. Иногда катался на лыжах и играл на trompette — на трубе то есть. Выдавить из себя хотя бы пятьдесят слов о том, чем мог заниматься этот зануда Жак целый день, было выше человеческих возможностей.