Убей в себе жертву - Тюльпанова-Кержакова Милана

«В детстве я мечтала стать официанткой»

Помню, я говорила ему, что когда мы вырастем, я стану официанткой (мне нравилось смотреть, как девушки легко лавировали между столиками с кучей посуды на подносах, изящно удерживая их одной рукой), а он – президентом (хотя Лёва упорно рвался в космонавты). Насмотревшись на своего папу, я была убеждена, что политик – лучшая из возможных профессий.

Сейчас мы по-прежнему общаемся. Конечно, реже, чем в детстве, но тем не менее. Лёва живет и работает в Казани, закончил институт имени Баумана, стажировался в Америке – ни космонавта, ни президента из него не получилось. Но он большой молодец, и я им горжусь.

Ещё помню – я была совсем маленькая, года четыре, мы с родителями поехали в Испанию. Каким-то образом я умудрилась там заблудиться. Может быть, это мне так показалось тогда, но я потеряла родителей из поля зрения, и мне стало ужасно страшно. Я стояла и плакала, ко мне подошли какие-то люди, и я им умудрилась в истерике на английском объяснить, что не знаю, где мои мама и папа. Меня поняли! И отвели к ним. А родители, меж тем, сидели в кафе, пили вино и ни о чем не подозревали… На самом деле, они даже спохватиться не успели, видимо, прошли какие-то минуты. А мне показалось – вечность…

Когда мне было лет семь, мы с папой и мамой путешествовали на яхте, заходили в разные порты, и в одном из них остановились переночевать в гостинице. И тут папу кто-то укусил. Он почему-то решил, что это скорпион, и сказал нам: «Всё, мне осталось жить несколько часов». Время было пять утра, мы посадили этого якобы скорпиона в банку и вышли на улицу – в надежде найти кого-нибудь, кто смог бы нам объяснить, что же это за ужасный зверь. Тут нам встретился уборщик из гостиницы, и выяснилось, что никакой это не скорпион, а ящерица, абсолютно безвредная. Я помню это чувство – сначала ужаса, а потом – невероятного облегчения…

Уже позже родители снимали домик на базе отдыха «Кобона», на Ладожском озере. Папа пытался научить меня рыбачить, а я это все ненавидела, особенно кучу комаров, которая прилагалась к рыбалке. И вместо того, чтобы следить за поплавком, накрывалась папиной курткой и читала книжку, которую всегда брала с собой.

Я вообще очень много читала в детстве. Тогда ведь не было такого количества гаджетов, так что книга была для меня чуть ли не единственным развлечением. Может быть, поэтому позже я и решила стать журналистом.

Глава 3. Школьные годы

В детский сад я не ходила, росла абсолютно домашним ребенком и сейчас считаю, что это было упущение со стороны моих родителей. Потому что очень важно прививать навыки коммуникации маленькому ребёнку. Поэтому своего сына я в садик отдала.

«Я росла домашним ребенком. В детский сад не ходила. И сейчас считаю это большим упущением»

Помню, когда ехала поступать в первый класс, очень переживала, что, если меня спросят, какое у меня отчество, я не смогу ответить на этот вопрос. И постоянно повторяла его про себя. Но все прошло благополучно, я сдала вступительное тестирование и поступила в начальную школу.

Отлично помню свое первое «Первое сентября». А как было не запомнить, если именно я была той самой первоклассницей, которой доверили звонить в колокольчик?! Я очень волновалась тогда – это была такая ответственность! Но все прошло, как надо.

В четвертом классе у меня случилась первая серьезная любовь. Я как раз пришла в новую школу – с уклоном в испанский язык. Помню, как впервые вошла в класс, увидела этого мальчика, и всё… Моё сердце ёкнуло и пропало. И это оказалось взаимно, что в таком возрасте бывает редко. У нас с ним были очень романтические отношения. Все вокруг были уверены, что мы поженимся, когда вырастем, но, увы, этого не произошло, хотя, сейчас я думаю, что это был бы далеко не худший вариант для меня. Мы до сих пор время от времени общаемся, поддерживаем хорошие отношения.

Из школьного времени еще очень хорошо запомнился учитель математики, Давид Соломонович, сейчас уже покойный, к сожалению. Он преподавал в той же новой школе. Когда я пришла, он воспринял меня в штыки – может быть, потому что я была из семьи известного политика. Возможно, он считал, что я избалованная, и относился ко мне строже всех. Но я очень старалась, занималась дополнительно, и, в итоге, у меня были «четвёрки» по алгебре и геометрии, и это был успех, потому что «пятёрки» он не ставил никому принципиально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Учитель математики считал, что я избалованная и относился ко мне строже всех»

В школе я очень любила литературу и русский язык, хорошо писала сочинения. Меня даже одноклассники иногда просили, чтобы я написала и за них тоже. А еще я для подружек сочиняла романтические послания их парням.

Я всегда была лидером, заводилой, выступала ведущей на мероприятиях, в общем, была в центре внимания. Иногда за мной водились и криминальные проделки. Как-то раз я организовала банду. Рано утром мы забрали у охранника журнал и подтерли там оценки. Себе поставили хорошие, а тем ребятам, которые нам не нравились, – плохие. Естественно, нас поймали. Вызвали к директору, был жуткий скандал, но нас все-таки простили. А учителя потом стали копировать оценки из журнала к себе в отдельные тетрадки и тем самым обезопасили себя от подобных инцидентов.

«Я всегда была лидером, заводилой, любила быть в центре внимания»

Мне никогда не давалась история. Сейчас я понимаю, что эти знания нужны и полезны. А тогда просто всё заучивала, особенно не вникая. Ведь я жила в теплой и благополучной семье, и не могла понять своим детским мозгом, почему на Земле происходило столько войн, убийств и кровопролития. Мне казалось, что во всём мире должен быть мир, и я не понимала, зачем изучать то, что приносило людям страдания и боль – все эти завоевания земель, революции и прочее.

Как это ни странно, я неплохо знала химию – благодаря моей школьной подруге Лере, а, точнее, её маме, которая работала в сфере химической промышленности… В девятом классе, когда нужно было выбирать экзамены, Лера подбила меня сдавать химию с ней за компанию… И я этот предмет все-таки выучила. Сейчас, конечно, не вспомню абсолютно ничего, но тогда – на удивление, все понимала.

Несмотря на то, что я проучилась шесть лет в школе с испанским уклоном, сказать, что я знаю этот язык, я до сих пор не могу. Возможно, это связано со стрессом, который я испытала, переходя в эту школу. Она была у меня уже второй по счету. При этом английский для меня – практически родной.

«Я не пробовала алкоголь лет до 16-17. И сколько себя помню, постоянно училась»

Я не пробовала никакого алкоголя лет до шестнадцати – семнадцати. И сколько себя помню, постоянно училась. У меня всегда было очень много дополнительных занятий: теннис, танцы, музыка, английский, испанский, математика… Мой день был расписан буквально по минутам. Я уходила в школу утром и занималась до 9-10 часов вечера, а потом садилась делать уроки.

Помню, когда мне было лет 15, мы пошли с классом в кино, и классная руководительница спросила меня: «А у тебя вообще есть какие-то знакомые, помимо одноклассников?» Я задумалась и поняла, что нет, потому что у меня просто не хватает на это времени.

«У меня не было других друзей, кроме одноклассников»

А ещё, хоть в это сейчас и сложно поверить, но в школьные годы у меня были большие проблемы с лишним весом. Лет с четырнадцати, наверное, я начала резко его набирать. Чтобы было понятно – если сейчас я вешу сорок пять килограммов, то тогда весила примерно пятьдесят восемь. Я была прыщавая и толстая (без преувеличений, объективно!), и это меня, конечно, сильно беспокоило, потому что всем девочкам хочется быть красивыми. Я была дико закомплексована из-за этого, чувствовала себя «гадким утенком», которому наверняка не суждено стать белым лебедем…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})