Хуарес - Иосиф Лаврецкий

Живописный колониальный городок, расположенный в плодородной долине, где до испанского завоевания находились религиозные и культурные центры индейцев мицтеков и сапотеков, — Оахака еще до завоевания испанцами славилась добычей золота и чудесными изделиями из этого металла. Древние золотые поделки по сей день находят на соседней горе Албан и в районе Митли, где некогда возвышались храмы индейцев, разрушенные конкистадорами.

Испанский король отдал весь этот богатейший район Эрнану Кортесу в награду за завоевание Мексики, присовокупив к этому царскому подарку еще и титул маркиза Долины Оахаки.

Здания здесь воздвигались из толстых стен, хотя и приземистые из-за частых землетрясений, в испано-мавританском стиле, с веселыми андалузскими патио — двориками, разукрашенными разноцветными асулехами — керамическими плитками, с вечно журчащими фонтанами в центре, с шумливыми попугаями и певучими канарейками в клетках.

В центре Оахаки на главной площади — Пласа Майор — высился кафедральный собор, уменьшенная копия столичного. Он строился около двухсот лет. Рядом — резиденция испанского губернатора, а в четырех кварталах — один из богатейших монастырей Мексики — монастырь св. Доминика, основателя доминиканского ордена. Монастырь в стиле барокко славился многочисленными скульптурными изображениями святых, обильно покрытых позолотой. Говорят, что строительство этого монастыря обошлось «нищенствующим» монахам в 12 миллионов старых колониальных песо, сумма фантастическая по тем временам.

Вблизи монастыря св. Доминика в просторном доме с живописным патио проживал со своей женой негоциант кошенилем — карминовой краской — дон Антонио Maca. В Дверь этого дома поздней декабрьской ночью 1818 года несмело постучал смуглый худощавый мальчик в запыленной убогой одежонке. Ему открыла кухарка сеньора Масы Мария-Хосефа. Велико было ее удивление, когда в ночном визитере она узнала своего родного брата Бенито.

Дон Антонио и его жена весьма благосклонно приняли 12-летнего горца. Ему предложили работать на складе кошениля, пока он не присмотрит себе более подходящего занятия. Кормиться ему разрешили на кухне вместе с сестрой Марией-Хосефой.

Политическое положение в Мексике в то время было весьма неопределенным. Движение за независимость, возглавляемое Морелосом, не смогло преодолеть объединенные силы испанцев и богатых креолов. Получив подкрепление из Испании, где после свержения Наполеона был восстановлен на престоле тиран и мракобес Фердинанд VII и была отменена демократическая кадисская конституция 1812 года, колониальные власти нанесли ряд серьезных поражений патриотам. Морелоса постигла участь Идальго. Он был пленен, инквизиция предала его анафеме, а военно-полевой суд приговорил к смертной казни. 22 декабря 1815 года испанские солдаты под покровом ночи расстреляли Морелоса близ города Мехико.

С гибелью Морелоса движение за независимость лишилось своего самого талантливого руководителя. Теперь в далеких от крупных населенных пунктов и труднодоступных местах сражались против испанцев только небольшие партизанские отряды. И все же положение испанцев было далеко не таким прочным, как могло показаться на первый взгляд. Идальго и Морелос пробудили страну к борьбе, и население только ждало удобного случая, чтобы вновь взяться за оружие. К тому времени в Южной Америке патриоты одержали ряд значительных побед и знамя независимости уже гордо реяло над Буэнос-Айресом и Сантьяго. Испанская колониальная империя разваливалась под мощными ударами войск Боливара и Сан-Мартина, успехи которых вселяли уверенность в мексиканских патриотов, что и их дело увенчается в конечном итоге победой.

В Оахаке, где в течение двух лет власть находилась в руках сторонников Морелоса, большинство креолов и индейцев враждебно относилось к испанцам. Но террор испанских властей здесь, как и в других местностях Мексики, был столь велик, что патриоты не решались открыто высказывать свои взгляды. Особенно отличались в преследовании патриотов церковники. Они шпионили за населением, выдавая властям заподозренных в сочувствии делу независимости. В церквах денно и нощно отслуживались молебны в честь испанского короля Фердинанда VII и за победу его оружия над мятежниками. Ежедневно с этой целью устраивались уличные шествия с хоругвями и образами. Оахака походила на огромный монастырь, в котором, казалось, люди занимаются только замаливанием своих грехов.

Некоторые испанцы не одобряли расправ над патриотами, опасаясь, что в случае победы сторонников независимости им придется расплачиваться за зверства властей. Были среди испанцев и сочувствующие республиканской форме правления, сторонники демократической кадисской конституции 1812 года, были и противники церковного засилия, зачитывавшиеся Вольтером и другими просветителями.

Дон Антонио Maca, сам родом из Генуи, весьма критически относился к действиям колониальных властей, не одобрял тиранического режима Фердинанда VII, осуждал религиозный фанатизм.

Нельзя считать случайным, что когда сеньор Maca более внимательно пригляделся к юному индейцу и внял его настойчивым просьбам учиться грамоте, то определил его в ученики к известному в городе своими либеральными взглядами переплетчику Антонио Салануэве.

Учитель Хуареса состоял членом францисканского ордена терциариев. Третий орден св. Франциска отличался от первых двух тем, что его члены жили в миру, зарабатывая себе на пропитание физическим трудом. Члены ордена пользовались различными привилегиями: не платили налогов, свободно передвигались по стране, могли читать запрещенные церковью книги. Для Салануэвы последнее представляло особую важность: ведь он работал переплетчиком, его скромное жилище всегда было забито книгами, его услугами пользовались все книголюбы Оахаки, многие из которых были сторонниками патриотов. Салануэва был поклонником испанского просветителя Фейхоо (1676–1764), который, как впоследствии писал о нем в своих автобиографических заметках Хуарес, «вел войну против предрассудков и невежества своих сограждан» и был «инициатором реформы просвещения в Испании». По счастливому совпадению, кумира Салануэвы — Фейхоо, как и Хуареса, звали Бенито, что сразу расположило переплетчика к своему ученику.

7 января 1819 года, то есть двадцать дней спустя после своего появления в Оахаке, страстное желание молодого Хуареса обучаться грамоте осуществилось. В этот день он поселился у Салануэвы, где стал помогать своему новому хозяину переплетать книги взамен за кров, еду и уроки испанского языка.

Не прошло и года, как он уже писал и читал по-испански, поглощая запоем и без разбора книги, которыми был заполнен дом Салануэвы. Переплетчик с гордостью сообщал об успехах своего ученика клиентам, местным книголюбам и поклонникам народного просвещения. Для них этот молодой индеец-сапотек, влюбленный в грамоту, как бы олицетворял пробуждающуюся к новой жизни Мексику. Друзья Салануэвы уговорили его послать Хуареса в местную начальную школу, где он, как они считали, мог пополнить свои знания по испанской грамматике. Но в школе учитель принял индейца-сапотека враждебно. Он высмеивал «деревенское» произношение Хуареса, ругал за ошибки в диктанте, не объясняя, в чем они заключаются.