Мой друг девочка - Антонина Штраус

Что в сухом остатке? Испарившиеся мамины нервы…

27 октября 2010 года

Детская агрессивность – тема, повергающая родителей в состояние культурного шока. Малыш, не умеющий ходить, яростно громит любовно выстроенную из кубиков башню, девочка-принцесса отрывает голову кукле, а пятилетний участник клуба «Хочу все знать» сосредоточенно потрошит только что купленного плюшевого медведя.

Психологи скажут, что это явления разного ряда. Безусловно. Но родительские реакции и варианты «выправления ситуации» очень схожи. Можно выделить несколько стратегий: умасливания, агрессией на агрессию, игнорирование.

Мне кажется, что к игнорированию прибегают те, кто просто не знает, что с ребенком в такой ситуации делать. Я иногда сама так поступаю, бросаясь в другую комнату и начиная судорожно звонить маме или подругам: «Дина разложила кукол на диване и тычет в них вязальной спицей. Что делать?»

Наиболее редка стратегия умасливания (в древности последним средством борьбы китобоев с бушующим морем были бочки китового жира, которые выливали в волны, на несколько минут усмиряя стихию. За это время можно было обогнуть особо опасный риф или причалить к берегу). Дочка отлично понимает, что сердиться на огромные наивные глаза и пылкие объятия очень сложно. Поэтому, когда я сержусь, Динка делает умильную физиономию и говорит: «Мама, будь хорошей». Сначала я терялась, а потом придумала ответную реплику: «Давай будем хорошими вместе!» Иногда и правда срабатывает.

Моя мама успешно использовала один педагогический прием, традиционно приводивший к успеху. Когда я не хотела есть суп или надевать колючие теплые штаны, мама говорила трагическим голосом: «А суп обидится…», и я со вздохом брала ложку в руки. Вещи, отличавшиеся тонкой душевной организацией и ранимой душой, окружали меня повсюду: тарелки с манной кашей, теплые шарфы, дегтярное мыло и даже велосипед, к которому я – книжная мечтательная девочка – не имела никакой склонности.

Самая популярная стратегия, вернее, первая естественная реакция родительского организма, узревшего, что из его любимого чада лезет чудовище, – агрессия на агрессию. «Нельзя обижать малышей!», «Отдай мячик – он не твой!», «А вот сейчас по попе получишь» и даже подслушанное в парке «Не прекратишь драться – все волосы по одному выдеру».

Дети быстро перенимают подобное поведение. Моя трехлетняя дочь, если она что-то сделала не так, например, разлила чай с вареньем на мамины рабочие брюки или нажала на компьютере кнопку «reset», и многочасовой труд канул в недра потускневшего экрана, начинает сердиться и топать ногами. Видимо, придерживаясь мысли, что лучшая оборона – это нападение. Динка кричит: «Я обиделась» и машет руками в сторону обидчика. Я стараюсь объяснить, что здесь надо не сердиться, а наоборот, извиниться и исправить, по возможности, содеянное. Хотя, нужно честно признать, такая стратегия дает свои плоды. К тому моменту, когда утихомиришь эту бушующую «кнопку», уже нет сил ругать ее за причиненный ущерб.

Одна моя знакомая строгим голосом внушает своей пятилетней дочери Ульяне: «Детский сад – место общественное, там надо соблюдать правила. Дома хоть на голове ходи, а в детском саду изволь вести себя прилично». Как-то раз Ульяна приходит домой расстроенная. Мама Света:

– Уля, что случилось?

– Ваня меня толкал и обзывался.

– Ты ему сказала, что надо соблюдать правила?

– Да.

– А он что?

– А он меня укусил и убежал.

Светлана утешает дочку: «Ты завтра приди в садик и скажи Ване: „Ваня, раз ты так себя ведешь, то для меня не существуешь, ты просто как пустое место“. Поняла?» Уля кивает головой. Мама с нетерпением ждет дочкиного возвращения. Наконец довольная Уля рассказывает: «Вани сегодня не было, поэтому я подошла к Кирюше (тихому впечатлительному мальчику – прим. автора) и сказала ему: „Ты пустое место!“ Он удивился и заплакал».

Действительно, когда линия поведения выработана, сценарий придуман, то его очень хочется реализовать. Разве мы не делаем так же во взрослой жизни, перенося свои истинные чувства на совершенно неповинного в них человека? Агрессия, направленная на другого агрессора, нередко отклоняется от заданного русла и выливается на посторонних.

Лекарь в купальнике

Моя подруга – маг, но стесняется в этом признаться, поэтому усиленно маскируется, раскладывая по полочкам высушенные травки. Лекарь-алхимик – профессия уважаемая. Ей дают заказы, восхищаются эффектом. И никто не знает, что все это не результат просчета вариантов и отработанной до блеска схемы, а обычная магия. Подруга боится своей силы и практически никогда не снимает щегольской мантии алхимика.

Только в разговорах со мной она позволяет отглаженным складкам распахнуться, обнажая неведомое, хаотичное, страшное и прекрасное нутро.

Сегодня мы говорили, как обычно, о будущем. Это наша любимая тема. Когда проекты были набросаны широкими мазками, а воздушные замки заняли все пространство до горизонта, подошел трамвай.

– Я чувствую, что энергия пошла в дело, – констатировала я, забираясь по обледеневшим ступенькам. – Знаешь, недавно стала ощущать баланс силы и пространства. Сейчас у нас огромный такой резервуар, а мы только-только открыли кран.

Подруга молчала, совершая какие-то странные движения лопатками.

– Это как ванна… Нет, вода падает по-другому. Хороший напор, но вот объем… Поняла. Это бассейн!

– Наконец-то! – облегченно выдохнула Маринка. – Я уже полчаса стою на краю этого бассейна, все плитки пересчитала.

– Да я его только сейчас придумала! – возразила я, обживая новое пространство волшебного мира.

Марина стояла на вышке для прыжков в воду и разминалась, делая плавные взмахи руками.

– Там вода только-только потекла, пусть и с хорошим напором. Куда это ты изготовилась? – заволновалась я, глядя на пританцовывающую на восьмиметровой высоте фигурку.

– Ерунда! Почти полный бассейн будет. Я уже вижу.

И пока я ощупываю стенки и снимаю зимние сапоги, чтобы тронуть ногой воду – не холодная ли, Мара ласточкой сигает вниз.

Конечно, мы проезжаем свою остановку. Поспешно запираем наш мир, расправляем алхимические одеяния. И я даже предлагаю Марине носить специальную головную повязку с надписью «Лекарь». Она кивает и записывает мой совет в ежедневник.

А я все думаю, как ей было не холодно ждать меня на вышке в одном купальнике?

Динозавры и женская логика

Недавно муж подсунул мне правила жизни, о которых Билл Гейтс рассказывал американским старшеклассникам. «Почитай, а то ты тоже многое не усвоила», – пояснил муж, подталкивая меня к компьютеру. Я послушно открыла файл. Первое: «В школе нам говорят, что жизнь справедлива. Это не так. Смиритесь с этим или умрите».

Не может быть!

– Вот-вот, – комментировал муж, нарезая круги за моей спиной. – И не какой-нибудь идиот это говорит, а Билл Гейтс. Он, знаешь ли, кое-чего в жизни добился.

Я не могла с этим согласиться. Может быть, мне очень повезло, и моя жизнь была чередой невероятных удач (хотя изнутри я бы так не сказала), но по-моему, жизнь удивительна, прекрасна и порой очень даже справедлива. Уж чудесна-то наверняка!

Если задуматься, вообще поразительно, как люди умудряются находить друг друга. В нашей жизни не так-то много незанятых мест. Муж, дети, лучшая подруга, коллеги, родственники. И никто больше не может поместиться на твоей скамейке. Ждите вакантных мест! И даже если одно из них вдруг освободится, это вовсе не означает, что ты сможешь его занять. Хорошо, допустим, тебе даже удалось плюхнуться на заветную лавочку, нагретую теплом только что ушедшего тела. Где гарантия, что общаться будут именно с тобой, а не с образом того, другого, занимавшего это место раньше? Где гарантия, что ты не станешь всего лишь функцией, «тем, кто сидит справа от тещи»?

Помните, есть такой анекдот про женскую логику. Спрашивают у мужчины, какова вероятность того, что он встретит динозавра на Красной площади?

Он отвечает: «1:10 000 000».

Спрашивают у женщины. Она, не задумываясь: «50:50».

– Как же так? – поражается интервьюер. – Динозавра? На Красной площади?

– А что? Или встречу, или не встречу.

Но все мы живем именно по этой, «женской» логике. Потому что, если посчитать, то вероятность встречи родственных душ приближается к десяти миллионам. А мы встречаем и примерно с той же частотой – 50:50.

19 ноября 2010 года

Дочка вчера объясняла: «Если человеку дарят два цветка – значит, он умер, а если три, то значит, не умер».

Я: «А если четыре?»

Динка: «Наверное, еще немножко жив».

Любовь муравьев

Я надеялась отложить разговоры о мальчиках хотя бы лет до четырех, но Динка в свои два с половиной решила, что самое время. А ведь есть счастливые родители, у которых дети в этом возрасте еще не говорят! За обедом Динка заявила задумчиво: «А где мой мальчик?». Я сначала не поняла, переспрашиваю: «Филиппок? Кукла?» А она мне в ответ: «Не-е-ет! МОЙ мальчик?» Выясняется, что, насмотревшись «Бременских музыкантов», она задумалась о любви. И теперь объясняет мне: «В мультике были мальчик и девочка. Понимаешь? А где мой мальчик?»