Человек огня - Маргарет Роум

— Напротив, объясняет, — рассмеялась Крис. — Карамару раскрывает характер сеньора Района Пегаса лучше любых моих слов. Это прозвище дали ему туземцы. Оно значит «Огненный человек». И я думаю, что он именно таков — подлинно вулканическая личность! Да о нем легенды ходят!

Алекс решительно заявил:

— Тогда, наверно, даже лучше, что ты не будешь участвовать в его экспедиции, моя дорогая. Свести в одной экспедиции две огненные личности — значит напрашиваться на неприятности, так что, моя милая, тебе лучше остаться дома.

Крис состроила гримасу, потом разочарованно пожала плечами.

— Что ж, — вздохнула она, — чем раньше я сообщу эту новость директору, тем лучше. Он будет ужасно разочарован. Я весь день провела с ним, и он все время возбужденно говорил о знахаре где-то на Амазонке, который лечит у туземцев артрит мазью, приготовленной из местных растений. Он убежден, что я привезу эти растения, так что надо побыстрее дать ему знать, чтобы он успел заменить меня кем-то.

Наступила тишина. Крис, как ни пыталась бодриться, была явно глубоко огорчена: ей не хотелось разочаровывать достопочтенного сэра Харви Хонимуна, известного ботаника, который так способствовал ее карьере. Алекс явно сосредоточился на том, что должен во что бы то ни стало удержать Крис в Лондоне. Тина с сожалением смотрела, на них, и ей отчаянно хотелось найти какой-нибудь выход.

Молчание неожиданно нарушил Алекс.

— А почему бы не послать вместо тебя Тину? — спросил он. — Ты часто восхищалась ее работой и говорила, что тебе больше нечему ее учить. Она, конечно, сумеет отыскать эти растения, которые ты так ценишь, даже если у нее не хватит опыта, чтобы найти знахаря.

Первой реакцией Тины был испуг. Она вздрогнула и посмотрела на тетю. Во взгляде ее была растерянность, и, прежде чем ответить Алексу, Крис успокаивающе потрепала ее по руке:

— У Тины свое отношение к путешествиям: она их ненавидит! Я бы и не подумала просить ее пробираться по джунглям, потому что одна мысль о пауках пугает ее, а эту старую тигровую шкуру, — она пренебрежительно толкнула ногой оскаленную морду, — Тина обходит стороной, если думает, что никто на нее не смотрит. Разве не так, дорогая? — ласково спросила она.

Тина, явно расстроенная, встала.

— Я... приготовлю еще немного кофе, — не в лад сказала она и с подносом убежала на кухню.

Когда за девушкой закрылась дверь, Алекс недоуменно поднял брови, требуя разъяснений. Крис беспомощно пожала плечами:

— Я тоже не понимаю, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Думаю, это имеет какое-то отношение к ее детству.

— Продолжай. — Алекс поискал сигару. — Расскажи мне об этом.

— Ну, как ты знаешь, ее отец — мой брат Дин — тоже был ботаником, членом Королевского института, ни больше ни меньше. — Алекс кивнул, и она продолжила: — Он настаивал на том, чтобы его жена Мойра всюду его сопровождала, и ее не нужно было уговаривать, потому что она его обожала. Когда родилась Тина, я, как и все остальные, думала, что теперь Дин перестанет, наконец, путешествовать и останется дома или будет предпринимать короткие вылазки, а Мойра будет ждать его дома с ребенком. Но, к нашему изумлению, рождение Тины никак не отразилось на их образе жизни, и девочку таскали по всему миру в самые неизведанные места, пока она не подросла настолько, что смогла оставаться в интернате.

— Даже не подозревал, что у нее такая биография! — удивленно воскликнул Алекс.

— Да, — кивнула Крис, — она успела побывать почти во всех странах мира! Конечно, мы с ними спорили, но они не могли или не хотели слышать разумных доводов. Каждый раз они отвечали: «Дети выживают в любых условиях, а наш ребенок достаточно защищен», — Крис печально улыбнулась. — И она действительно выживала; больше того, девочка расцвела! Это был прекрасный, совершенно очаровательный ребенок. И лишь перед самым поступлением в интернат и расставанием с родителями Тина превратилась из озорного восхитительного ребенка в тихую и спокойную девочку. Естественно, я делала все, чтобы в школе она была счастлива. Я навешала ее, брала к себе так часто, как позволяли, но не могла заменить Дина и Мойру. Она ужасно скучала по ним. А потом...

Алекс придвинулся к Крис и положил руку ей на плечо.

— Остальное я знаю, дорогая, — негромко проговорил он. — Не нужно продолжать. Твой брат и его жена умерли от лихорадки в индийской деревне, и ты вырастила Тину.

Крис вздохнула и положила голову на его широкое плечо. Он погладил ее яркие волосы и прошептал:

— О дорогая, если бы ты только позволила мне заботиться о тебе... заботиться о вас обеих. Тине уже двадцать лет, она почти взрослая женщина. Сколько мне еще ждать, пока ты выйдешь за меня замуж?

Тина ногой бесшумно раскрыла дверь, держа в руках поднос с кофе, и остановилась, увидев их головы рядом. Она уже собиралась предупреждающе кашлянуть, но тетя заговорила с таким отчаянием, что Тина не могла не слушать.

— Алекс, ничего не могу тебе сказать. Я нужна Тине, она цепляется за нашу совместную жизнь. Она любит эту квартиру и не захочет оставить ее и путешествовать по миру, как я или как ее родители. Наш дом — единственный островок безопасности, какой она когда-либо знала, и я не могу лишить ее его. Понимаешь, Алекс, просто не могу! — Голос ее дрогнул. — Подожди еще немного, дорогой, пока она не решит, как определиться со своей жизнью. И тогда, если ты еще захочешь, я с радостью выйду за тебя.

Онемев от неожиданности, не веря собственным ушам, Тина неслышно попятилась за дверь.

Глава вторая

Самолет вырулил к взлетно-посадочной полосе Лондонского аэропорта, и его мощные двигатели словно презрительно кричали Тине в уши: «Глупая, слепая, эгоистичная дура!» Затуманенным от слез взглядом Тина искала в иллюминаторе пару, перед которой чувствовала себя такой виноватой, но самолет неожиданно повернул, начал разбег, и через несколько секунд уже был в воздухе. Самолет летел в Майами, оттуда ей предстояло добраться до города Манауса в Бразилии и там встретиться с остальными участниками экспедиции, которую ее тетя назвала «последней великой экспедицией на Земле».

Тина откинулась в кресле, опустив голову на мягкую обивку. Чувствуя себя совершенно несчастной, она вспоминала лихорадочные дни, предшествовавшие ее отлету. Перед ее глазами возникали картины событий, которые привели к такому неожиданному перевороту в ее упорядоченной жизни. Неужели всего неделю назад она услышала там в комнате, признание в любви?

Самолет попал в воздушную яму, выровнялся, потом опять резко качнулся, но близость тошноты, которая подкатывала к горлу Тины, не прервала ее тревожных размышлений.