Газета Завтра 311 (46 1999) - Газета Завтра Газета

При этом формалисты из Минюста сами демонстративно не соблюдают формальностей. Они подали иск не в арбитражный суд, как полагается, когда обе тяжущиеся стороны — юридические лица, а в межмуниципальный; оформили иск не на бланке Минюста, как положено, а на простой бумаге, с многочисленными нарушениями ГОСТа; оформили доверенность представителям Минюста с нарушением требований закона; представители явились в суд с просроченными удостоверениями и т. д.

При этом надо ясно понимать, что отменить регистрацию нельзя, не ликвидировав предварительно организацию, иначе возникают неразрешимые имущественные проблемы (например, неясно, как не ликвидированной, а отмененной организации возвращать внесенный в ходе избирательной кампании залог, а это немалые деньги). Закон, собственно, и не предусматривает отмену регистрации общественной организации до ее ликвидации. Но с иском о ликвидации имеет право обращаться лишь генеральный прокурор, а не Минюст, и то только после вынесения двух неоспоренных в суде предупреждений и последующего приостановления деятельности организации.

Зная все это, судья Марина Петренко приняла, тем не менее, дело к производству. Совместно с заседателями Маковой и Коноваловой она вела суд явно тенденциозно, неукоснительно отклоняя раз за разом все сколько-нибудь значительные ходатайства представителей “Спаса”. А те, между прочим, — люди высокой квалификации, глубокие знатоки права и судебного процесса: доктор юридических наук, профессор М.Н.Кузнецов, легендарный защитник В.З.Кувшинов, профессиональный юрист А.Е.Панов. Их ходатайства и иные действия в суде всегда основаны на законе.

Особый колорит вносит присутствие прокурора В.Н.Латышевой, не предусмотренное характером разбирательства. Обязанная следить за правосудностью принимаемых решений, она, напротив, делала все, чтобы подтолкнуть судью к принятию односторонних решений не в пользу “Спаса” вопреки закону. Попытка заявить отвод прокурору была, однако, судом отклонена, как и другие справедливые ходатайства.

Квалификация судьи не позволяет предположить, что она действует по безграмотности. Тем не менее, она приняла неподведомственное ей дело, а равно и оформленный с нарушениями иск, не отреагировала на незаконный характер извещения ответчика, не провела обязательного предварительного собеседования со сторонами, неоднократно нарушала досудебный порядок ведения дела, отказала в вызове свидетелей и не дозволила “Спасу” нанять адвоката, неоднократно выносила единоличные решения, выдавая их за результат совещания суда и т. д.

Все это послужило основанием для заявления ответчиком отвода судье, а когда суд отклонил ходатайство, — то и всему составу суда. Что, естественно, также было отклонено. После чего судья, заметно обозленная на представителей ответчика, прекратила заслушивание ходатайств (нарушив ст. 30 ГПК) и предоставила слово представителям истца для изложения иска, вместо того, чтобы вначале доложить дело самой (нарушив ст. 164 ГПК).

Словом, чем дальше двигался дело, тем яснее становилось, что суд носит исключительно политический, заказной характер, что в действительности перед нами — насмешка над правом и расправа над демократией.

Кто заказчик? Ну это довольно ясно.

С одной стороны, это сам министр юстиции Юрий Чайка, публично заявивший: “Минюст все равно не даст “Спасу” выйти на финишную прямую... мы добьемся отмены регистрации “Спаса” как общественной организации”; “Лица, разделяющие фашистскую идеологию, не могут идти в представительные органы власти”; “Мы не единственное государственное учреждение в РФ, которое заинтересовано в том, чтобы остановить экстремизм... Не только пресса стоит за то, чтобы лидеры такого пошиба, как Баркашов, не появлялись на политической арене России... Мы не можем допустить, чтобы такие люди фигурировали в избирательных списках” и т.д.

Не думаю, что хоть в одной стране, претендующей на звание правового демократического государства, какой-либо министр мог заявить подобное без риска немедленно вылететь из правительства. Однако Чайка не собирается в отставку, зато подведомственные ему чиновники Минюста вынуждены выполнять хозяйскую волю, иначе они потеряют работу.

С другой стороны, ясно, что Чайка не сам по себе вдруг решил до суда определить его вердикт. За его спиной стоят куда более могущественные силы. Какие?

Надо обратить внимание на то, что наиболее оголтелая “антиспасовская” кампания ведется в еврейской прессе (“Сегодня”, “МК”, “Время-MN”, “Коммерсантъ”). А оба заместителя министра юстиции, приложившие руку к судебной расправе, — евреи (Эдуард Ренов и Семен Юдушкин, чьим распоряжением отправлены в суд представители Минюста). Еврей также и прокурор ЦАО (А.С.Буксман), обратившийся к Хамовнической прокуратуре с просьбой откомандировать прокурора Латышеву на данный процесс.

Наивных людей, которые скажут, что это совпадение случайно, нет. Ясно, что перед нами вовсю развернулась деятельность могущественного русофобского лобби, которое, окопавшись в сфере третьей власти и при этом нагло попирая законы России, пытается неправосудным путем закрыть доступ немилой им организации “Спас” к выборной кампании. Обидно, что русский по составу участников суд послушно пляшет под нерусскую дудку...

Удастся ли отстоять справедливость?

11 ноября радио “Маяк” передало, что Ельцин потребовал ускорить процесс судопроизводства. А назавтра решение суда уже состоялось. Могло ли быть иначе? Ведь сам главный раввин России А.Шаевич заявил, что считает участие “Спаса” в выборах недопустимым.

Константин МОРОШКИН

“Национальная газета”

Сергей Семанов ГРИМЕРЫ

ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ ЭТО ЗРЕЛИЩЕ — смотреть футбольный матч с подкупленным судьей. Игрока “красных” сбивают аж на линии ворот — свисток молчит. Нападающий “желтых” рукой, по-баскетбольному, закидывает мяч в сетку — гол засчитан. И все это принародно, с невероятной наглостью.

Но у зрителей на стадионе есть хотя бы право кричать: су-дью-на-мы-ло!

...На очередной “Глас народа”, что проводит на НТВ Киселев, доверенное лицо Гусинского, 9 ноября нам, пятерым людям совсем иного окраса, удалось попасть, видимо, по недосмотру спецохраны. И как выяснилось, не нам одним. Зрелище открылось еще более отвратительное, чем купленный футбол. Когда, вернувшись с телезаписи, мы посмотрели на экран, то изумились несовпадению передачи и того, что мы только что видели.

Не будем говорить о содержании развязного шоу, оно того не стоит, скажем лишь об одном — как нагло были искажены слова и поведение Светланы Петровны Горячевой на телеэкране.

Горячеву и Чубайса посадили прямо перед трибуной, где засела “лейб-гвардия” НТВ — сынки и дочки “богатых” институтов — афанасьевского “университета” и подобных. Ну, юнцов-то этих телезрители видели и слышали чаще всех — наглых, самомнительных, роскошно “упакованных”, с сотовыми телефонами. Горячева была вынуждена постоянно глядеть именно на их ужимки и прыжки, их разнузданное беснование. И только их, ибо трибуны сбоку и сзади — то есть нас и иных, ее по возможности поддерживавших, — она видеть не могла: воспитанная женщина, Светлана Петровна не крутилась по сторонам, как это постоянно делал ее рыжий визави..

Горячева твердо, но спокойно заметила (воспроизвожу, естественно, по памяти): “Я знаю, что здесь публика подобрана, но я обращаюсь к моему народу, к миллионам людей, которые меня услышат”. Далее речь шла о гибельном курсе “реформ” и их пагубных последствиях для народа. Нет, ничего этого телезрители не услышали и не увидели! Зато Киселев, споря неизвестно с кем, но обращаясь к Горячевой (и миллионам людей за пределами студии), с приклеенной улыбкой пенял ей: “Нет, Светлана Петровна, у нас публика не подобрана, вот видите, сколько у вас здесь сторонников”, — и указывал в нашу сторону.

Да, сторонники были, да вот только слово-то им давали редко-редко и по чуть-чуть.

В середине “диалога” Чубайс, как это он постоянно поет, начал канючить, что мешают ему, такому умному, проводить ваучерные реформы... ну все, кроме проживающей в Израиле мамы: коммунисты, Дума, летний зной и зимняя метель, а глупый русский народ — в особенности.

Светлана Петровна ответила ему крепко и кратко, это уж мы процитируем точно: “Плохому танцору коммунисты мешают”. (В подобных случаях делается пометка — смех всего зала, аплодисменты.) Ну, аплодировали не все, понятно, на то и спецподобранная публика, но уж смеялись-то буквально все, готов с товарищами своими свидетельствовать под присягой. Даже балованные папенькины сынки и дочки.