Кузнец из преисподней - Виталий Сертаков

– Что ты болтаешь, старая дура? – замахнулся на повитуху стражник.

– Я болтаю? Ха-ха-ха! – Мамаша Куница обнажила голые десны. – Мой папаша был из Хранителей силы. Моя прабабка предрекала, что придет на землю Проснувшийся Демон, человек, проспавший больше века в хрустальном гробу. Придет и нарушит равновесие, и тогда женщины станут рожать бесов! Не уследили за ним, не прикончили вовремя, не дали спалить все Слабые метки… Нельзя было это делать. Ждите теперь мора и великих бед. Пойдет смута по всей земле. Так сказано в Книге, не изменишь…

– Что же теперь делать? – выдохнул кто-то из мужчин.

– Искать прощения… – Повитуха больше не улыбалась. – Искать прощения у матери-земли. Спускаться в пещеры под горами, бить демонов Изнанки, что семя свое в наш мир пускают, глушить Звенящие узлы. Но разве найдется тот, кто добровольно туда, в землю, полезет?

Мамаше Кунице никто не ответил.

2

ХОЗЯИН ДВОРЦА

Хозяин Эрмитажа проснулся за миг до удара ножа.

Еще не открылись глаза, а тело уже летело в сторону, изогнувшись пружиной. Вперед он прыгнуть не мог, там уже ждали. До револьвера тоже не дотянуться. А справа от громоздкой постели взмахнул оружием еще один ночной гость. Судя по медлительному замаху – двуручный меч или топор.

Топор! Боковина высокой кровати с хрустом переломилась. Зазвенело стекло, кто-то разбил обе лампы. Зала погрузилась во мрак, лишь слабой багровой радугой пульсировал камин и покачивались пятна фонарей за плотными шторами.

Человек толкнулся ногами, выкатился с кровати назад, через голову, бесшумно приземлился на ноги, точно кошка, выставив впереди себя острие кинжала. Нож ночного убийцы вспорол подушку в том месте, где только что находилось горло спящего. Его грузный приятель с сопением вытаскивал из доски застрявший топор. Позади раздался едва слышный щелчок – сработал спусковой механизм арбалета. Человек оторвался от пола, перекатился в сторону. Лицо обдало слабым воздушным потоком, с тонким визгом пролетели две арбалетные стрелы. В запертый покой проникли еще пятеро. Неподалеку бились четыре человеческих сердца, и одно – сердце опасного ночного зверя.

Хозяин дворца уже понял, как эти пятеро забрались в охраняемую спальню – по легкому запаху, по слабому дуновению сквозняка, скользнувшего по голым пяткам. Он едва не застонал от досады, столь заметной показалась ему теперь брешь в обороне.

Первый убийца вытащил нож из подушки и метнул его, почти не целясь. Нож ударился о живот бронзового сатира и со звоном запрыгал по паркету. Убийца легко извлек из заплечных ножен легкий меч и… рухнул с клинком в груди. Хозяин спальни и всего дворца метал клинки на звук. Даже не на звук. На стук сердца.

Обладатель тяжелого топора двигался по кругу, ловко прячась за тяжелые кресла, столики и ширмы. Трижды хозяин дворца готовился метнуть клинок и трижды опускал руку. Убийца с топором был необычайно изворотлив. Четвертый гость притаился в перекрестье потолочных балок, раскручивая удавку с грузом.

Арбалетчик сделал еще два выстрела. Он прекрасно стрелял на звук, но звуки эти нарочно издавала намеченная им жертва. Одна стрела воткнулась в подброшенный ботинок, другая застряла в порхающей книге. Зато хозяину спальни повезло больше. Первый клинок воткнулся арбалетчику в колено, что заставило его согнуться. И тут же второй клинок угодил в горло.

Было очевидно, что уцелевшие наемники не стремятся поднимать шум. Значит, не вся стража наружи была перебита!

Сквозь звон разбитой вазы послышалось царапанье и шуршание крыльев. Где-то в углу, под потолком, один из убийц выпустил на волю обученного летуна. Несомненно, со стальными насадками на когтях и загнутым наклювником. Смертельно опасный враг – одним ударом клюва способен убить оленя.

Человек одним мягким прыжком вернулся на кровать, обозначил себя скрипом, упал с другой стороны на медвежью шкуру, рядом с телом первого убитого врага.

Летун уже планировал, расправляя кованые лезвия когтей, тормозя метровыми кожистыми крыльями.

Человек перекатился за высокое бюро. В его правой руке очутился тяжелый револьвер, который раньше висел на петлях под днищем кровати. Хозяин дворца знал, что совершил ошибку, не забрав револьвер сразу же, в первую секунду нападения, и теперь эту ошибку исправил.

Он выстрелил в летуна трижды, перемещаясь после каждой вспышки пороховых газов. И дважды выстрелил в угол комнаты, на звук человеческого дыхания.

Не успел еще мертвый хищник удариться грудью об пол, как в спальне вспыхнул яркий свет. В проеме распахнутой двери стоял верный бодигард президента фон Богль, за ним мрачной горой возвышался начальник охраны Митя Карамаз и еще трое ближних офицеров Трибунала, с лицами, закрытыми масками.

Артур скорчился на полу, за разбитым бюро, весь в пыли и перьях из распоротых подушек. С другой стороны от бюро, дергая железными лапами в луже крови, умирал громадный мурманский летун.

– Ну вы, блин, даете, – прокряхтел Коваль, отряхиваясь от пролившегося на него вина, чернил и лампадного масла. – На той неделе змею подсунули, потом – кота… Эдак скоро слона в Эрмитаж приволочете?

– Плохо, герр президент! – сокрушенно повертел квадратной головой маленький германец. – Вы убиты дважды. Это есть плохо. Поздно взяли оружие. Второй револьвер не использован…

– Ну не привык я к этим штукам страшным, – виновато развел руками Коваль. – Раньше как-то без них обходился – или с помповым, или с автоматом…

– Четыре патрона израсходовано зря, – германец быстро подсчитал дырки в стенах. – Это почти две секунды потерянного времени. На черной лестнице часовые расставлены плохо, я уже говорил. Останавливают стрельбой троих, четвертый проходит вверх! Очень плохо. Завтра, герр президент, продолжим стрельбу с двух рук.

Участники ночного поединка, со стонами и смехом, поднимались на ноги. Из «налетчиков» погиб только летун, прочие получили легкие царапины. Тренировка закончилась. Караулы Зимнего дворца возвращались к спокойному ночному бдению. Полковник Карапуз вместе с оперативным дежурным и начальником караула принялся вычерчивать схему размещения резервных постов, фон Богль с секундомером в руках устроил разнос часовым, а затем – переодетым в черное «бандитам». Коваль зевнул, с надеждой поглядывая на бархатную оттоманку подле камина. Президенту не терпелось доспать остаток ночи. Рано утром предстояло следить за посадкой в эшелоны, а спустя сутки – и самому отбыть в бронированном вагоне на восток…

Но поспать президенту России не позволили. В конце концов, он сам установил жесткий регламент тренировок. После того как в Зимний проник Сивый бык, посланник монгольских шаманов, и попытался выкрасть его жену, начальник охраны ужесточил меры безопасности до предела. Окна нижнего этажа заложили кирпичом, замуровали лишние подземные ходы, на верхних этажах повсюду врезали толстые решетки, удвоили количество часовых с собаками и болотными котами. Беспрецедентной мерой стало введение отдельного поста для дежурного Озерного колдуна. Появление в цитадели новой государственности представителя жуткого озерного племени вызвало толки и смуту. Особенно бесновались давние покровители президента Кузнеца – уральские Качалыцики, но Артур сумел настоять на своем. Ведь именно Дед Касьян, угрюмый чернокнижник с Онежского озера, сумел выбить глаз чудовищу из Нижнего мира…