Горький хлеб истины - Иван Стаднюк

К р и к у н о в (изумленно). Да я вижу, вы тоже знакомы?!

С т у п а к о в. Я обязан генералу Любомирову тем, что он в сорок первом послал меня с фронта учиться на курсы... А потом... вот... я стал начальником госпиталя.

Л ю б о м и р о в. А сейчас метили на пост главного хирурга армии... Но все-таки надо иметь мужество отказываться от должностей, которые вам не по силам. Важно быть на своем месте, товарищ Ступаков. В ваших же интересах. Ведь война достигла апогея.

Крикунов слушает пораженно.

С т у п а к о в (сухо). Я не привык отказываться от трудных заданий, особенно когда впереди тяжелые сражения.

Л ю б о м и р о в. Главный хирург - это не задание... Это призвание... И при этом высочайшее... Это, не забывайте, человеческие жизни! Тысячи жизней!

За сценой слышны сигналы машины.

С т у п а к о в (строго официально Крикунову). Товарищ начсанарм, мне пора! Разрешите идти?

К р и к у н о в (бросает вопросительный взгляд на Любомирова). Пожалуйста, идите.

С т у п а к о в, щелкнув каблуками и отдав честь, не глядя на Любомирова, выходит.

Н а п р я ж е н н а я п а у з а.

Л ю б о м и р о в (присаживаясь на табурет). Так, говорите, ждали как соловей лета? (Посмеивается.) Ну а как же все-таки насчет грелок и бабенки?

К р и к у н о в. Помилуйте, Алексей Иванович! Откуда же мне было знать, что разговор идет о вас? Подумал, раз хирург в генеральском чине...

Л ю б о м и р о в. Значит, обязательно старая калоша?

К р и к у н о в. Ну, не совсем так, но все же... А как понять вашу строгость к Ступакову?

Л ю б о м и р о в. Да, конечно, у меня возраст, к сожалению, действительно не юношеский. Что поделаешь... Только женщины стараются, чтобы река их жизни после тридцатилетия потекла вспять...

К р и к у н о в. При чем тут возраст? А ваши знания, опыт, ваше имя! Помните, как вы когда-то говорили нам, студентам вашим: "Не тот стар, кто далек от колыбели, а тот стар, кто близок к могиле"? Моя бы власть, я ваши погоны увенчал бы полным комплектом звезд!.. Алексей Иванович, я не понял, что здесь у вас со Ступаковым произошло...

Л ю б о м и р о в (посмеивается). Потом поймете... В мире медиков, ну... еще, может, писателей, художников вообще можно бы обходиться без званий... Я уверен: истинную одаренность не обозначить никакими чинами, если речь идет не о ступенях армейского подчинения. Ну, разве вашему скальпелю нейрохирурга поможет полковничий или генеральский погон?..

К р и к у н о в. Золотые слова!.. А помните, Алексей Иванович, как вы с кафедры говорили о трех главнейших профессиях на земле?

Л ю б о м и р о в (улыбается). Если говорил в пору молодости, то, наверное, пересказывал чужие мысли. Впрочем, от повторения истина не стареет, и Парнас давно опустел бы, если б прогнали оттуда подражателей.

К р и к у н о в. Я подобного не встречал. Чайку с дороги? Или, может, коньячку?

Л ю б о м и р о в. Давай с чайку начнем. С удовольствием чайку выпью.

К р и к у н о в (ставит на стол маленький самовар, берет полешко и неторопливо начинает откалывать ножом щепки). Помню, вы говорили тогда, что есть три высочайшие профессии. Первая - профессия матери, которая дает человеку жизнь; вторая - учителя, который учит его; и наконец, врача...

Л ю б о м и р о в. Ну, это все - дважды два, Степан Степанович... К тому же добавлю, что материнство из всех трех - это самое главное, возвышенное, беспредельное... Это любовь, которая творит и созидает... Да и само материнское сердце есть гениальнейшее творение любви... Человек же вообще, со всем его внутренним миром, есть бесценный продукт любви материнского сердца. Нам, медикам, это особенно надо помнить, иначе мы постепенно превратимся в... Ступаковых.

К р и к у н о в. Алексей Иванович, не томите! Вы что-то о нем знаете?

Л ю б о м и р о в (помолчав). Да... Благодаря Ступакову я у вас... Прослышал в сануправлении фронта, что Ступакова назначают главным армейским хирургом, умышленно помешал. На его место попросился, тем более, что действительно наступает время, когда мы погоним немцев с нашей земли.

К р и к у н о в. Да я ваш приезд как великую честь и небывалую удачу принимаю!

Л ю б о м и р о в. В сорок первом мы со Ступаковым работали вместе. Вернется он из поездки по частям армии и садится за докладные... Такого, бывало, понапишет о своих коллегах, о положении в госпиталях, в медсанбатах, санотделах дивизий!.. Стервец! Ну, если тебе так нравится быть тигром, леопардом, то имей смелость терзать открыто! Не доноси на коллег, а скажи им на месте, помоги!.. А он еще возьмет да тайком отнесет копию докладной в особый отдел.

К р и к у н о в. Странно... На Ступакова это вроде непохоже!

Л ю б о м и р о в. Вы Михайлова из нашей военно-медицинской академии помните? На одном совещании в санотделе он назвал этого Ступакова "собирателем жучков". (Смеется.) Что сие значит, я, право, не знаю, но почему-то запомнил. И еще запомнил: "У вас сердце не в груди! Оно у вас под пряжкой ремня!" Это опять Михайлов Ступакову. С трибуны!

К р и к у н о в (посмеивается). Узнаю майора Михайлова! Кстати, он сейчас командир медсанбата нашей седьмой гвардейской.

Л ю б о м и р о в. Достойный человек!.. Так вот, о Ступакове. Однажды звонит мне начальник особого отдела. Ваш Ступаков, говорит, в превратном свете информирует нас о состоянии медико-санитарной службы в армии. Внушите капитану, пусть поответственнее относится к бумаге и судьбам людей... Да, заведомое подозрение - суть благоразумия подлеца...

К р и к у н о в. Странно... Неужели я так ошибся в нем?..

Л ю б о м и р о в. До смерти не прощу себе, что покривил душой и послал его на курсы переподготовки... Хотел избавиться... Подписал положительную характеристику на него... Добрячок... (Качает головой.) Вот от таких добрячков и рождается зло на земле. Во все времена...

К р и к у н о в. Алексей Иванович, а может вы преувеличиваете? Из его госпиталя - ни одной жалобы!

Л ю б о м и р о в. Даже царям преподносит урок безмолвие народа. А вы - нет жалоб из госпиталя...

К р и к у н о в. Но ведь производит впечатление умного и дельного человека. Недавно мы обсуждали план медико-санитарного обеспечения предстоящей операции. Так Ступаков камня на камне не оставил от, казалось, оправдавшей себя системы головного эвакопункта! (Бросает щепки в трубу самовара.)

Л ю б о м и р о в (поражен). То есть как? Без хирургии на передовой?

К р и к у н о в. Очень убедительно обосновал, что выдвигать общехирургические госпитали вперед, к самым медсанбатам, и создавать передовые хирургические отряды совершенно непрактично.

Л ю б о м и р о в. Степан Степанович!.. Только опытность есть доказательство доказательств!.. И вы согласились?

К р и к у н о в. Да...

Л ю б о м и р о в. Но ведь одно дело оперировать через какой-нибудь час, ну, через два после ранения. Другое - через сутки... (Нервно ходит.) Вот так новость: отказаться от головного эвакопункта! Да это преступление!.. Покажите мне карту с расположением наших медучреждений.