Теория бобра - Антти Туомайнен

Все произошло очень быстро. (Я знаю, многие произносят эту фразу после того, как совершили грандиозную ошибку — вложили все сбережения в акции производителя электромобилей или устроили по пьяни гонки на скоростной автостраде, — и чаще всего уже тогда, когда им может помочь разве что машина времени.) К счастью, я немного привык к тому, что многое в моей жизни происходит со скоростью метеора и к тому, что мне все чаще приходится принимать решение, когда поезд уже мчится на всех парах.

Мой метеор и по совместительству поезд зовется Лаура Хеланто.

Мы встретились с ней в парке приключений, где Лаура работала управляющей с тех пор, как вышла из тюрьмы, куда попала за соучастие в хитроумных финансовых махинациях своего бывшего парня. Быстро выяснилось, что должность управляющей для нее просто способ заработать на жизнь себе и дочке. А на самом деле Лаура Хеланто художница, и ее искусство оказывает на меня удивительное воздействие. Его нельзя сравнить ни с чем, что мне довелось испытать за свою жизнь, и оно не вписывается ни в какую известную мне математическую формулу. Дальше оказалось, что и сама Лаура Хеланто способна оказывать на меня воздействие, причем даже более сильное, чем ее искусство. И вот теперь появились свидетельства того, что и Лауре не чужды подобные мысли и чувства в отношении меня.

И все же…

Я снова глубоко вдохнул. Чистый зимний воздух обжигал горло и приятно освежал легкие, но не убирал ни дрожи в руках, ни тем более ее причины. Передо мной предстало все безрассудство того, что я затеял. Нет, я, конечно, не пошел по стопам Паскаля или Евклида, как когда-то собирался. Но сколько раз мы с моим котом Шопенгауэром поражались безрассудству и опрометчивости людей, их неосмотрительным, необдуманным поступкам, их решениям, корректность и целесообразность которых не просчитана загодя и не проверена многократно. А что же затеваю я сам?

Январь напомнил о себе. Несмотря на слепящее солнце, холод пронизывал: сначала одежду, потом кожу, потом пробирал до костей. Я еще раз окинул взглядом все, с чем мне предстояло попрощаться. Потом возвратился в дом, прошел по гулкому пустому помещению, тщательно затворил входную дверь и сел в грузовик, дожидавшийся меня во дворе.

Водитель оказался плотным молодым человеком с пухлыми руками, одетым, несмотря на зиму, в футболку с короткими рукавами. Он непрестанно приглаживал свои вьющиеся волосы, даже таская по лестнице вещи. Я дважды заставал его в ванной, где он, снеся по лестнице одни коробки и поднявшись за другими и еще не отдышавшись, приводил в порядок волосы перед зеркалом. Вообще-то, заказывая машину, я уже сообщил адрес доставки, но теперь, когда мы остановились на светофоре, водитель почему-то снова вернулся к этой теме.

— Херттониеми — классный район, — сказал он, взглянув на меня.

Это пробудило меня от задумчивости. Возможно, пустая болтовня, которую я вообще-то не очень люблю, отвлечет меня от невеселых раздумий и поднимет настроение.

— Мне он тоже нравится, — сказал я. — Отличное транспортное сообщение, качественное и оправданное по стоимости жилье, неплохая планировка квартир — все по линеечке и функционально. Да и стоимость недвижимости вряд ли упадет, а может, и подрастет как в средней, так и в долгосрочной перспективе.

Я перевел дух, поймал взгляд водителя и добавил:

— Разумеется, при условии, что макроэкономическая ситуация в целом останется прежней.

Водитель молчал. Затем с явным усилием оторвал взгляд от меня и посмотрел вперед на дорогу.

— Я, пожалуй, для начала выгружу коробки с книгами, — сказал он. — Скоро приедем.

Мы съехали с Итявяюля на кольцевую развязку, сделали по ней почти полный круг и в последний момент свернули в так называемый Старый город, затем — почти сразу налево, миновали супермаркет и парковку и двинулись направо по круто поворачивающей дороге. Наш короткий и малосодержательный разговор иссяк, мы молчали — то ли уже расслабились, то ли о районе Херттониеми сказать больше было нечего. Водитель, похоже, не нуждался в советах, как лучше проехать к нужному дому.

Дорога шла в горку. Мы добрались до самого верха, почти до конца дороги, свернули еще раз налево и, поднявшись по довольно круто забиравшему вверх проезду во дворе, остановились перед домом. Теперь мы находились в самой высокой точке этой части города, что одновременно означало — мы на месте.

Водитель заглушил двигатель.

Я открыл дверь, вышел на улицу, оказавшись посреди заснеженного двора, и в ту же минуту у меня исчезли сомнения в целесообразности этого предприятия.

И не только потому, что, взглянув наверх, я увидел на фоне темного вечернего неба знакомые окна на третьем этаже, излучающие тепло и уют. И не потому, что вспомнил, как ловко мне удалось реструктурировать задолженность Лауры Хеланто перед жилищным кооперативом за замену труб в квартире и согласовать с банком умеренную фиксированную ставку по долгосрочной ипотеке, которая, с учетом квартплаты, позволит нам не влезать в долги в будущем.

Нет.

Причина моего спокойствия заключалась в том, что произошло дальше.

Лаура Хеланто вышла из подъезда, открыла дверь, зафиксировала ее, накинув металлическую петельку на специальный столбик, и направилась в мою сторону. Чем ближе она подходила, тем яснее я понимал, что меняю не место жительства. И не просто перевожу вещи в новую квартиру (хоть мне и предстояло через минуту приступить к их перетаскиванию по каменным ступеням на третий этаж, стараясь не шуметь и избегать ударов по металлическим перилам, которые в ответ грохочут и долго вибрируют). Я меняю свою жизнь на лучшую, переезжаю в будущее.

Да, моя жизнь поменялась.

Я смотрел на Лауру Хеланто и испытывал такую же радость, какую излучала она. Мне нравились ее красота, ее волосы, похожие на разросшийся пышный куст, ее пытливый взгляд из-за дымчатых очков, немного ассиметричные пухлые губы и заметно угловатый подбородок, но больше всего — ее практическая сметка. Порой у меня складывалось впечатление, что она во всем на несколько шагов опережает меня, как будто читает мои мысли и заранее знает, что, когда и по какому поводу я подумаю. Неизвестно, заметила ли Лаура глобальные изменения в ходе моих мыслей, но слова она произнесла правильные:

— Добро пожаловать домой, Хенри.

Следующие полтора часа мы носили вещи. Водитель отлично поработал. Однако должен признать, что его короткая беседа с Лаурой Хеланто меня немного обеспокоила. Похоже, он так и не обрел полной ясности относительно Херттониеми, потому что пытался завести с