Любовь - бабки - любовь - Нина Горланова

Виктор. Я не в силах был дальше бороться... с судьбой. Судьба бросила Ларису мне прямо вот в эти руки. (Показывает.) Я плыл на нашей яхте... Смотрю: красавица! И тонет...

Лариса. Я была уже вялая, как вареная вермишель.

Затемнение. Луч света на Викторе.

Виктор. Держитесь! Я вам помогу! (Прыгает из круга света головой вперед.)

Общий свет. Все сидят в кафе за столом.

Андрей. Многие бы хотели спастись в миллионерских руках!

Виктор. Наследник, как ты разговариваешь - это твоя новая мать!

Андрей. Если еще скажешь, что у меня должно быть две матери, я тебе в ухо дам! (Трясет рукой в гипсе.)

Пауза.

Виктор. Лариса, вот этих вот битюгов, этих красавцев, этих засранцев я из-под снега разрыл! А Андрея, который сегодня такой критикан, я с таким трудом приклеил на его юрфак! Всех подключил: телефон у нас звонил с частотою раз в десять минут.

Лариса. А на платное-то почему не пошли?

Виктор. Именно за деньги мы и устраивались с таким трудом. Не тянет Андрюшка-то! Сочинение написал на твердую двойку. Я похудел, накрутил на спидометре две тысячи километров, пару раз даже спал в машине: не было сил загнать в гараж. Устроил! Можно сказать, второй раз родил. А теперь он хвост на отца поднимает!

Лариса. Ничего, это твое счастье - быть нужным.

Виктор. А что труднее - быть нужным или быть ненужным? Представляешь, когда ему было семь лет, он диван распилил. Ножовкой. Учился пилить. Ну ничего (обнимает Ларису за плечи), с твоей помощью у меня будут наследники, которые больше отца уважают. А что касается двух матерей, то этот больной вопрос мы решим. Я ведь понимаю, что моя первая жена больна, я ведь ее не оставлю...

Андрей. Не надо, папа! Какая болезнь? Мама абсолютно здорова.

Виктор. Начнем с того, что - помнишь, во время взрывов в Москве? - она паспорт к руке привязывала, чтобы ее опознали в случае чего.

Алексей (отводит брата в сторону). Андрюха, уйди сейчас, а то такого наговоришь.

Андрей (злобно). Хочешь сократить число наследников?

Алексей. Брось! У нее (кивок в сторону Ларисы) полмиллиона яйцеклеток в запасе. Как тут сократишь.

Андрей. И еще она такая... тихо-очаровательная! (Делает пальцем пролезающее, замысловатое движение. Обращается ко всем.) Я предлагаю тост. (Держит паузу.) За хорошее лето, а также за хорошую зиму... осень и весну!

Виктор. Да-да! Выпьем за зиму. В Новый год будем! За джипом! На корытах кататься.

Андрей. Если Зеркальцева не выпустят из тюрьмы, джипа никакого у нас не будет.

Виктор. Зеркальцева обязательно выпустят! Не такой это человек, чтоб его засудили. Все у нас пойдет-будет. Вы даже не представляете!

Входят Александр и Людмила. У Людмилы прическа в четыре цвета.

Виктор (Ларисе). Это мой сын Саша и его невеста Людмила.

Александр. Вы тут разлагаетесь, а мама дома всю посуду перебила.

Людмила. Мы три часа убирали.

Виктор. Перебила - к счастью! На что, на что, а на посуду бабок у нас хватит. (У него звонит сотовый телефон. Он слушает, каменеет, по-буратинному встает.) Понял: приставы. Так. Маски. (Его качнуло, он падает на колени, роняет сотовый. Тут же подбирает его, вскакивает.) Нет, это не выстрел. Не дождутся.

Андрей. Неужели все отобрали?

Виктор. И это кафе уже не наше.

Александр. Но воздух еще наш. Давайте глубоко подышим и подумаем, как нам дальше быть.

Виктор. Знаешь, мыслитель, на всех пряников не хватает. Новый директор завода свою команду приведет. А их надо кормить и кормить, и все будет не хватать.

Лариса (Виктору). Ничего, мы не пропадем.

Александр. А где моя Людмила? Она только что была здесь.

Лариса. Девушка простецкая, прическа сложнецкая.

Андрей. Мы ее больше никогда не увидим.

Александр. Это зачем? Почему? Вышла на минутку, сейчас придет.

Алексей. Если Зеркальцева выпустят, она обязательно придет, крыса.

Александр. Я не позволю!

Андрей. Воскликнул герцог...

Занавес.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Картина 1

Прошло полтора года. По просцениуму расхаживает Алексей, весь уйдя в

воротник пальто. Только виден один глаз, глядящий в никуда. Прохожие

шарахаются от него, он - от них, в результате пару раз сшибаются.

Столкнувшись в очередной раз, Алексей останав

ливается.

Федор. Леха!

Алексей. Ну я это! Я! Я!

Федор. Где же твои как бы златые цепи? Где твоя колесница "А-восемь"?

Алексей. Все ушло вслед за Зеркальцевым, когда его посадили! Прошло полтора года всего, а отец уже почти бомжует со своей... Мы думали, что она ради денег, а смотри - все еще не отстает. Хотя батя продал джип, ездил, как простой лох, на "Москвиче", а теперь вообще пешком ходит.

Федор. Не ной! Скажи спасибо, что родился не бактерией и не американцем. А вообще, надо было делиться.

Алексей. Пусть делятся те, у кого нефтедоллары. Нефть - это наше все... А у бати было только что: автозаправка, автостоянка, ресторан, кафешка, шашлычная - так, по мелочам.

Федор. А у нас Апельсинов как бы все еще сидит. Ты же на свободе - и не радуешься, закуклился весь. Свободушку-то надо ценить, народу посвящать. Завтра приходи к нам...

Алексей. Да у вас там, наверно, гомосеки одни!

Федор (подскакивает к Алексею, трясет его, повис на нем). Молчи! Лучше молчи! Как друг тебе советую! За нами знаешь что? За нами все будущее!

Алексей (ставит Федора на ноги). Ну загляну. Все равно нечего делать теперь.

Федор. Только сначала позвони, вот тебе телефон, товарищ тебя встретит. Пароль: "В этом году большой урожай апельсинов". (Внезапно вспыхивает.) Эту систему надо разрушить к гребаной матери!!! (Обрывает трубку телефона-автомата.)

Алексей. Как мы будем друг с другом связываться, если все снесем?

Федор. Мы никого не прощаем! Мы всем отомстим! За то, что нас не любят! А за наших стариков уши отрежем!

Алексей.

Дайте в руки мне баян,

Я порву его к фуям.

Федор. Но родина! Родина! (Несколько раз лобызает телефонную будку.)

Алексей. Ты серьезно, что ли? Или репетируешь?

Федор. Родина - это как бы такое место, которое как бы нужно любить.

Оба уходят.

Картина 2

Прошел еще один год. Однокомнатная квартира. Большой стол посередине. На нем - фаянсовое белое изваяние Толстого. По полу разбросаны детские игрушки.

В наличии также диван и детская кроватка. С кухни, где обедает дядька

Леонид, доносится звяканье,

иногда что-то падает.

Лариса (развешивая выстиранных игрушечных зверей прищепками - кого за лапы, кого за уши). А отец-то! Никогда к нам с мамой не приходил! И на похоронах ее не был. А теперь Игореху нашего все время берет к себе на выходные, игрушками завалил внука - стирать не успеваю. В чем тут секрет?

Виктор. Да в деньгах. Раньше у мужиков не было денег, и все были злые, как я сейчас. Надо чаще тосты поднимать! (Достает из настенного шкафа бутылку и стопку.) За то, чтоб Зеркальцева скорее выпустили!

Лариса налетает на него как вепрь, выхватывает у него все и ставит на самую

верхнюю полку.

Голос дядьки Леонида (с кухни). Когда-нибудь я встану! И все достану! Ох достану!

Лариса (перебивает). Мама говорила: мы строили кооператив для себя, как вороны вон за окном, по хворостинке... А все досталось отцу и мачехе.

Виктор (кричит.) Тебе помочь, дядька Леонид?

Голос дядьки Леонида. Защитник Белого дома не нуждается в вашей помощи!

Лариса. Когда все мои подруги удалялись замуж, я за мамой лежачей ухаживала. Она меня иногда спрашивала: "Красивая девушка, вы кто?" И каждый раз я думала: Господи, чем же это все кончится? Не смертью же, правда ведь?

Виктор. Думала, думала, а деньги-то в церковь носила? Или хотела всю помощь на халяву получить?

Лариса. Для вас Он (показывает вверх) какой-то супербизнесмен, с которым вы все время торги ведете. (Передразнивая.) Боженька, смотри, сколько я на твой счет перевел!

Виктор. С Супербизнесменом сильно-то не поторгуешься. Он сказал десятую часть отдай, и все!

Лариса. И ты отдавал, что ли? Десятину - от всякой прибыли?

Виктор. Ну, дурак был, что не отдавал. Но теперь - только дай снова подняться, я все! Все! Если б раньше я делал как надо... Ему (жест вверх) сейчас бы не пришлось...

Из кухни на кресле-каталке показывается дядька Леонид.

Дядька Леонид (поет). Жили мы на хуторе, все на хрен перепутали...

Лариса. Добавки надо?

Дядька Леонид. Съел мюсли - и оказался внутри себя. Столько разных ощущений, и все мировые.

Виктор. Ты стал много говорить о еде.

Дядька Леонид. Не затыкай рот защитнику Белого дома!

Лариса. Леонид, ну что ты говоришь. Ты здесь, на Урале, Белый дом в Москве.

Дядька Леонид. Даже и не пытайся заткнуть рот защитнику демократии! Я тогда в Переделкине отдыхал с женой. Мы фотоальбом с ней издали про Коми округ. Кодовое название - "Страна Або". Або по-коми-пермяцки - нет. Потому что в Кудымкаре ничего не было тогда.

Лариса. Что же вы тогда снимали?

Дядька Леонид подъезжает к полке, берет фотоаппарат, наводит на Ларису.