Полубоги и маги (сборник) - Рик Риордан

– Я не монстр, – произнес я.

Чтобы победить такого соперника, как этот, одного меча явно будет мало. Проблема была в том, что я не хотел причинять ему вред. Хотя он и пытался сотворить из меня нарезку для сэндвича «а-ля Кейн», мне все еще не хотелось затевать схватку в полную силу.

Он вновь замахнулся мечом, не оставляя мне выбора. На сей раз я воспользовался своим посохом: перехватил его клинок костяным крюком и направил вспышку магической энергии прямо ему в руку. Воздух между нами с треском заискрился. Парень из лагеря отпрянул назад. Голубые искры заплясали вокруг него, как будто мое заклинание толком не понимало, что с ним делать. Да кто же он, этот незнакомец?

– Ты сказал, что крокодил твой, – нахмурился парень из лагеря. В его зеленых глазах пылал гнев. – Как я понимаю, ты потерял своего любимца. Может, ты дух из преисподней, который сумел пробраться через врата загробного мира?

Не успел я переварить его вопрос, как он выбросил вперед свободную руку. Река потекла назад и сбила меня с ног.

Кое-как мне удалось подняться, но, честное слово, я уже устал хлебать болотную жижу. Между тем парень из лагеря вскинул меч и снова бросился в бой, явно намереваясь меня прикончить. В отчаянии я отбросил посох и сунул руку в рюкзак. Мои пальцы нащупали волшебную веревку.

Я метнул ее в противника и выкрикнул приказ: «ТАС! Вяжи его!» – как раз в тот миг, когда лезвие бронзового меча полоснуло меня по запястью.

Руку от плеча до ладони пронзила острая боль. Зрение затуманилось, перед глазами заплясали желтые точки. Я выронил меч и схватился за запястье, задыхаясь и забыв обо всем, кроме этой мучительной боли.

В глубине сознания я понимал: парню из лагеря ничего не стоило убить меня. Но он почему-то этого не сделал. К горлу подкатила тошнота, и я согнулся пополам.

Я заставил себя посмотреть на рану. Крови было много, но я вспомнил, что однажды сказала мне Жас в лазарете Бруклинского дома: порезы обычно смотрятся гораздо хуже, чем есть на самом деле. Хотелось надеяться, что это так. Я выудил из рюкзака полоску папируса и прижал ее к ране в качестве импровизированной повязки.

Боль не унималась, однако с тошнотой я кое-как справился. Мысли постепенно приобрели четкость, и я подумал о том, почему меня еще не превратили в шашлык.

Парень из лагеря с несчастным видом сидел рядом по пояс в воде. Моя волшебная веревка обвилась вокруг его руки, в которой он сжимал меч, и привязала ее ему к голове. Выпустить из руки меч он не мог, и потому был похож на лесного оленя с одним рогом, торчащим из головы рядом с ухом. Свободной рукой он тянул за веревку, но все без толку.

В конце концов он удрученно вздохнул и смерил меня колючим взглядом.

– Я по-настоящему начинаю тебя ненавидеть.

– Ненавидеть меня? – возмутился я. – Да я тут из-за тебя истекаю кровью! Кстати, ты первым начал, назвав меня полукровкой.

– Только не надо, – сказал парень из лагеря и, шатаясь, вышел из воды. Его похожий на антенну меч тянул его вниз, лишая устойчивости. – Ты не простой смертный. Будь так, мой меч рассек бы тебя пополам. Если ты не дух и не монстр, ты, скорее всего, полукровка. Например, хулиган-полубог из армии Кроноса.

Большую часть того, что сказал этот парень, я не понял. Но одно я уловил точно.

– Поэтому, когда ты сказал «полукровка»…

Он посмотрел на меня, как на идиота.

– Я имел в виду полубога. А ты что подумал?

Я попытался переварить услышанное. Я и раньше слышал слово «полубог», хотя оно явно не из египетского лексикона. Может, этот парень чувствует, что я связан с Гором, что я умею передавать божественную силу… Но почему он все это описал таким странным образом?

– Кто ты? – потребовал я разъяснений. – Отчасти боевой маг, отчасти властитель водной стихии? Ты из какого нома?

Парень горько усмехнулся.

– Чувак, я не знаю, о чем ты говоришь. Я тут не тусуюсь с гномами. Разве что иногда с сатирами. Даже с циклопами. Но не с гномами.

От потери крови у меня, похоже, начиналось головокружение. Его слова запрыгали в моей голове, как шары в лотерейном барабане. Циклопы, сатиры, полубоги, Кронос. Ранее он упомянул Ареса. Это был древнегреческий бог, а не египетский.

Казалось, Дуат вот-вот разверзнется подо мной, грозя утянуть меня в свои глубины. Греческий бог… не египетский.

В моем сознании забрезжила мысль. При этом она мне отнюдь не понравилась. Если честно, напугала меня до глубины Горовой души.

Хотя я изрядно наглотался болотной воды, в горле у меня пересохло.

– Послушай, – начал я, – я сожалею, что поразил тебя тем первым заклинанием. Это вышло случайно. Но дело в другом. Я ничего не понимаю… по идее, оно должно было тебя убить. Но этого не случилось. Не понимаю, как такое может быть.

– Не расстраивайся, – буркнул он. – Но раз уж об этом зашла речь, признаюсь, ты тоже должен был лишиться жизни. Далеко не все способны сражаться со мной так умело и стойко, как ты. Мой меч должен был оставить от твоего крокодила мокрое место.

– В последний раз говорю, это не мой крокодил.

– Ну, хорошо, чей бы он ни был, – сказал парень из лагеря, но, похоже, я его не убедил. – Дело в том, что я неслабо его огрел, но в результате он лишь разъярился. Хотя, по идее, небесная бронза должна была превратить его в пыль.

– Небесная бронза?

Наш разговор внезапно прервал крик, донесшийся откуда-то по соседству, крик испуганного ребенка.

Мое сердце сжалось. Я действительно идиот. Я забыл, почему мы здесь.

Я встретился взглядом с моим соперником.

– Мы должны остановить этого крокодила.

– Перемирие, – предложил он.

– Угу, – ответил я. – Мы можем продолжить убивать друг друга после того, как справимся с крокодилом.

– Договорились. А теперь, может, ты отвяжешь мою руку от головы? Я чувствую себя единорогом.

Не скажу, что между нами установилось доверие, но, по крайней мере, теперь у нас имелась общая цель. Он вернул из реки свои ботинки – понятия не имею, каким образом, – и надел их. После чего помог мне перевязать рану лоскутом ткани и подождал, пока я осушил полфлакона моего целительного снадобья.

Мне тотчас полегчало. По крайней мере, теперь я мог броситься вслед за ним туда, откуда донесся крик.

Мне казалось, что я в приличной физической форме – еще бы, спасибо упражнениям в боевой магии, тасканию тяжелых артефактов и игре в баскетбол с Хуфу и его друзьями-павианами (а павианы отличные игроки в баскетбол, можете мне поверить). Тем не менее мне стоило немалых усилий, чтобы поспевать за парнем из лагеря.

Это напомнило мне, что я по-прежнему не знаю его имени.

– Как тебя зовут? – спросил я, тяжело дыша и стараясь не отставать от него.

Он обернулся и подозрительно посмотрел на меня.

– Не уверен, что должен его тебе говорить. Имена могут быть опасны.

Разумеется, он был прав. Имена наделены силой. Какое-то время назад моя сестра Сейди узнала мой рен, мое тайное имя, и это до сих пор доставляет мне неприятности. Даже с обычным именем опытный маг способен натворить немало всяческих проказ.

– Справедливо, – признал я. – Начну первым. Меня зовут Картер.

Похоже, он мне поверил.

– Перси, – представился он.

Какое странное имя – не иначе как британское, хотя парень говорил и вел себя как стопроцентный американец.

Мы перепрыгнули через сгнившее бревно. Болото осталось позади. Встав на твердую почву, мы зашагали вверх по травянистому склону в направлении ближних домов. Внезапно я понял, что теперь там кричали уже несколько голосов. Скверный признак.

– Хочу предупредить тебя, – сказал я, обращаясь к Перси. – Ты не можешь убить этого монстра.

– Это мы посмотрим, – буркнул тот в ответ.

– Я не то имел в виду, он бессмертный.

– Я уже это слышал. Я превратил в пыль кучу бессмертных и низверг их обратно в Тартар.

«Тартар?» – подумал я.

Разговор с Перси доставлял мне серьезную головную боль. Это напомнило мне, как отец однажды взял меня с собой в Шотландию на лекцию по египтологии. Я пытался общаться с местными жителями. Я знал, что они говорят по-английски, но каждое второе предложение звучало как будто на другом языке – иные слова, иное произношение. Блин, что же такое они говорят, недоумевал я. Вот и с Перси то же самое. Наш с ним разговор вроде бы шел на одном языке – магия, монстры и так далее. Но его лексикон был какой-то чудной.

– Нет, – снова попытался я, когда мы преодолели почти половину склона. – Этот монстр – петсухос – сын Собека.

– Кто такой Собек? – спросил он.

– Повелитель крокодилов. Египетский бог.

Он тотчас замер как вкопанный и пристально посмотрел на меня. Готов поклясться, в воздухе вокруг нас затрещали электрические разряды. Голос в глубине моего сознания произнес: умолкни. Больше ни единого слова.

Перси посмотрел на хопеш, который я достал из реки, затем на жезл у меня за поясом.