Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко

Да, руководить училищем, тем более столь… необычным, это вам не охранителей по кучкам раскидывать… Выматывает эта бумажная работа куда как больше, чем тренировки синемундирников.

Так! Хорош бухтеть, словно старый дед!

Я подскочил с кресла и ринулся вон из кабинета. Меня ждала жена с детьми, а следом тренировочный зал, бассейн и баня. Иного способа не дать себе превратиться в брюзгу я не знаю.

- Добрый день, отец. - Заметив меня в дверях, Родион подскочил на месте, одновременно скосив взгляд на гувернантку, точнее, как принято у нас говорить, «мамку», Рогнеду - высокую и худую женщину средних лет, нанятую в помощь Ладе для присмотра за детьми.

Не обращая внимания на неодобрительно поджатые губы Рогнеды свет Болховны, я подхватил на руки сына и тут же растрепал его старательно уложенные, можно сказать, прилизанные светлые волосы. Никогда не понимал, зачем нужно делать из детей нарядные игрушки. Что это за ребенок в костюме‑тройке и с белоснежным цветочком в петлице?! А уж семилетний мальчишка и вовсе не должен походить на фарфоровую куклу. У Рогнеды Болховны, разумеется, на этот счет было свое мнение, но отстаивать его вслух она не станет… И ладно.

В очередной раз подбросив Родика, я аккуратно опустил мальца на пол и, улыбнувшись наблюдающей за нами сидящей на оттоманке с книгой в руках Ладе, обратил свое внимание на вцепившуюся в мою ногу дочку. Упрямая трехлетка тянула меня за штанину, требуя своего аттракциона… и кто я такой, чтобы отказать ей в такой радости?

Под веселый смех подлетающей к потолку Беляны я выслушал рассказ сына об увиденном им ночью сне, о полностью съеденной за завтраком огромнейшей тарелке овсянки, о двух щенках, принесенных в жилую техником Рольфом, о… в общем, обо всем на свете… и очередную просьбу об ограднике…

- Сын. Я думал, мы закрыли эту тему еще год назад? - Присаживаясь рядом с тут же прильнувшей ко мне Ладой, я усадил Белянку на колени и внимательно взглянул на стоящего передо мной Родика. Мальчик характерно засопел. Весь в деда. Бажен тоже так сопеть начинает, когда что‑то не по его выходит.

- Я помню. Но Велимирка…

- Родион Витальевич! - Тихий, но строгий голос мамки заставил ссутулившегося было сына выпрямиться и расправить плечи.

- У Велимира, сына племянника Заряны Святославны, оградник есть… - ровным «взрослым» тоном проговорил Родик, но тут же сбился и совершенно по‑мальчишечьи добавил: - Вот он и нос задрал!

- А‑а… так ты носами с ним померяться решил, - «понимающе» протянул я. Лада рядом со мной тихонько фыркнула, но тут же стерла предательскую улыбку и вернула на лицо маску «строгой мамы».

- А что он… - покраснев от возмущения, начал было сын, но, заметив, как Лада покачала головой, медленно выдохнул, старательно приводя себя в спокойное состояние.

- Сын, вспомни, зачем детям плетут оградники.

- Ну… - Быстрый взгляд в сторону «мамки» и решительно‑бойкий ответ: - Чтобы проснувшиеся способности обуздать.

- И о чем это говорит? - прищурился я. Сын задумчиво пожевал губу и растерянно глянул на меня.

- Вит, ему всего семь лет. Не требуй от ребенка слишком многого, - тихо заметила Лада.

- Вот‑вот. Слушай маму, она плохого не посоветует. - Тут же довольно закивал ребенок.

- Это точно, - не удержавшись от улыбки, согласился я. - И тем не менее, раз уж ты сподобился давать советы отцу, то может, и до ответа на мой вопрос додумаешься?

- Кхм. Родион Витальевич, если подумаете, то поймете, что в вопросе вашего батюшки уже есть половина ответа. Или подсказка, самое меньшее, - подключилась Рогнеда Болховна.

- Вот как? - Родик обвел нас взглядом, в котором явно читалась напряженная работа мысли. - Обуздать, да, отец? То есть… Он не кон‑трол‑ли‑ро‑ва‑ет это?

- Браво, сынок, браво. - Я похлопал в ладони. - Именно. Не хочу сказать, что это большой минус, все‑таки подобные вещи от детей зависеть не могут, но и хвастаться тем, что не можешь держать в узде собственное тело, по меньшей мере… неумно.

- Я понял, - серьезно кивнул Родион, и тут же, словно вспомнив о чем‑то, повеселел. - Ох, а ты ведь в зал собираешься, да? Уже ведь одиннадцатый час…

- Какой умный сын у меня растет, - повернувшись к Ладе, с гордостью констатировал я.

- Весь в матушку, милый, - с улыбкой прощебетала жена, за что была тут же поцелована в щеку. Ну… не при детях же…

- Зал хоцу, - заявила Белянка, потянув меня за ухо.

Это был славный выходной, один из череды многих и многих. А следующим утром в училище пришло письмо от князя Телепнева с просьбой о встрече. Это было странно, хотя… Последние три года мы виделись с моим бывшим начальником все реже и реже, сталкиваясь в основном либо по делам наших ведомств, либо по заводским вопросам… да и то чаще всего в последнее время князь делегировал на собрания пайщиков своего секретаря. Вот разве что обязательные приемы… там, да, виделись, но ведь это не то, совсем не то. И хотя со стороны казалось, что все идет как всегда, в этом даже Высоковские были уверены, про Граца я вообще молчу, но я четко ощущал, что князь отдаляется от нашей компании. Исподволь, тихо уходит в сторону… И вдруг это письмо, как первый звоночек.

Разговор с князем вышел тяжелым и… очень неприятным. Три часа объяснений привели к тому, чего и следовало ожидать… Пай Телепнева был выкуплен самим объединением, благо у нас в законодательстве не предусмотрено ограничение срока, по истечении которого приобретенная доля должна быть продана какому‑либо лицу. А вот деньги на выкуп пришлось собирать… Уж очень не хотелось выдергивать нужную сумму из оборота. Но с помощью удивленных выходкой Владимира Стояновича остальных пайщиков нам удалось собрать деньги, не залезая в «кубышку» компании. И снова дела покатили как обычно, хотя осадочек от телепневской эскапады остался неприятный. Сам же князь на эту тему отказывался говорить, просто‑таки категорически, сведя наше и без того скудное общение к самому минимуму. Что, правда, никак не отражалось на его отношении к остальным пайщикам. Поначалу те пребывали в некоем недоумении и откровенно дичились бывшего соратника, но постепенно их добрые отношения были восстановлены, а в глазах того же Берга и Хельги, при взглядах в мою сторону, поселилась вина, которую я сознательно старался не замечать.

Ну, а поскольку жалеть себя