Алиби - Сандра Браун

— Нет, черт возьми, — ответил ему коллега. — Все знают, что у пришельцев нет потовых желез.

Смайлоу направился к лифтам. Полицейский, с которым он разговаривал при входе, видимо, сообщил о его приезде, потому что у лифта стоял второй полицейский и держал для него дверь. Не поблагодарив, Смайлоу вошел в кабину.

— Блеск держится, мистер Смайлоу?

Детектив обернулся.

— Да, Смитти, спасибо.

Человек, которого все знали только по имени, держал три кресла для чистки обуви в укромном уголке гостиничного вестибюля. Несколько десятилетий он работал в другом отеле в центре города. Совсем недавно Смитти перебрался в “Чарлстон-Плаза”, и его клиентура последовала за ним. Даже от приезжих он получал великолепные чаевые, потому что Смитти лучше портье знал, что делать, куда пойти и где найти то, что вы ищете в Чарлстоне.

Рори Смайлоу был одним из постоянных клиентов Смитти. Обычно он всегда останавливался, чтобы обменяться с ним шутками, но теперь детектив спешил и не хотел, чтобы его задерживали. Он лишь сказал:

— Я подойду к тебе попозже, Смитти. — И двери лифта закрылись.

Он и полицейский молча поднялись наверх. Смайлоу никогда не заводил дружеских отношений с коллегами, даже равными ему по званию, а тем более с нижестоящими. Детектив никогда первым не начинал разговора, если только он не касался дела, которое вел Смайлоу. Те в департаменте, кто бесстрашно пытался с ним поболтать, вскоре поняли, что эти попытки абсолютно бессмысленны. Его поведение не поощряло дружбу. Даже его аккуратная одежда, как колючая проволока, ограждала его от попыток сблизиться.

Смайлоу чувствовал привычное нервное возбуждение. Он множество раз бывал на месте убийств, видел и ничем не примечательные, и отвратительные в своих подробностях случаи. Некоторые быстро забывались. Другие он никогда не сможет забыть. Виной тому становились либо изобретательность убийцы, либо необычное место, где было обнаружено тело; либо странная манера убивать, исключительность оружия, возраст и общественное положение жертвы.

Но первое посещение места преступления всегда заставляло его кровь быстрее бежать по венам, и Смайлоу совершенно этого не стыдился. Он был рожден для этой работы. И получал удовольствие от своей профессии.

Когда он вышел из лифта, полицейские в штатском, сгрудившиеся в коридоре, немедленно замолчали. Из уважения или из страха они отошли в сторону, и детектив прошел к открытой двери в номер “люкс”, где погиб человек.

Смайлоу записал номер комнаты и лишь потом заглянул внутрь. Он обрадовался, увидев, что семь полицейских из группы по осмотру места преступления уже прибыли и каждый из них занимается своим делом.

Удовлетворенный их работой, он повернулся к трем детективам, присланным из отдела по расследованию убийств. Куривший сигарету торопливо загасил ее в пепельнице. Смайлоу уставился на него холодными немигающими глазами.

— Я надеюсь, что в этой пепельнице не было самой главной улики, Коллинз.

Детектив спрятал руки в карман, как первоклашка, которого уличили в том, что он не вымыл руки после посещения туалета.

— Слушайте внимательно, — Смайлоу обратился ко всем сразу. Он никогда не повышал голоса. Ему просто не приходилось этого делать. — Я не потерплю ни единой ошибки. Если я обнаружу, что место преступления испорчено, что процедура хоть как-то нарушена, если из-за чьей-либо небрежности будет пропущена хоть одна улика, пусть виновный не ждет пощады. А теперь пошли.

Прежде чем войти в номер, все надели резиновые перчатки. У каждого из них была своя задача. И каждый занялся только своей работой, не прикасаясь ни к чему, если этого не требовало дело.

Смайлоу подошел к двум полицейским, первыми оказавшимся на месте преступления, и без всякого вступления спросил:

— Вы к нему прикасались?

— Никак нет, сэр.

— Что-нибудь трогали в номере? Дверную ручку?

— Когда мы пришли, дверь была открыта. Горничная, обнаружившая труп, не закрыла ее. Возможно, к ней прикасался сотрудник охраны отеля. Мы его спрашивали, он это отрицает, но… — Полицейский пожал плечами.

— Телефон? — продолжал спрашивать Смайлоу.

— Никак нет, сэр, я пользовался моим сотовым. Но повторюсь, охранник отеля мог им пользоваться еще до нашего прихода.

— С кем вы успели поговорить?

— Только с охранником. Именно он нас и вызвал. Он сказал нам, что горничная нашла тело. — Полицейский указал на труп. — Вот так он и лежал — лицом вниз. Две огнестрельные раны на спине, чуть ниже левой лопатки.

— Вы допросили горничную?

— Пытались. Но она в истерике, и мы не смогли многого от нее добиться. И потом, она иностранка. Не знаю, откуда эта женщина, — добавил полицейский, заметив вопросительно поднятые брови Смайлоу. — Не могу определить по акценту. Она все время повторяет: “Мертвый человек”. Напугана до смерти.

— Вы щупали пульс?

Полицейский посмотрел на своего напарника, и тот ответил:

— Я проверял пульс. Только чтобы убедиться, что он мертв.

— Значит, вы все-таки прикасались к нему.

— Получается так, но только чтобы проверить пульс.

— Полагаю, вы его не нашли.

— Пульс? — Полицейский покачал головой. — Нет. Он был мертв. Вне всякого сомнения.

Смайлоу только теперь повернулся к убитому.

— Что слышно от медэксперта?

— Едет.

Мозг Смайлоу зафиксировал ответ, но его глаза не отрывались от тела. Пока он не увидел собственными глазами, он отказывался верить, что жертвой убийства на самом деле стал Лют Петтиджон. Своего рода местная знаменитость, хорошо известный человек, Петтиджон был еще и председателем совета директоров местной строительной компании, которая и превратила старый склад для хлопка в потрясающий новый отель “Чарлстон-Плаза”.

И он когда-то был зятем Рори Смайлоу.

Глава 2

Женщина шепнула:

— Спасибо. Вы меня выручили. Ситуация начала выходить из-под контроля.

— Я рад, что моя хитрость сработала, — ответил Хэммонд. — Если бы это не помогло, мне бы не поздоровилось.

— Я одобряю вашу храбрость.

— Или глупость. Они могли надрать мне задницу. Женщина улыбнулась, и Хэммонд еще больше обрадовался тому, что поддался этому совершенно идиотскому порыву и бросился к ней на помощь. Его потянуло к ней с той самой минуты, как он ее увидел. Но разглядывать ее через площадку и танцевать с ней — это были совсем разные вещи. Она избегала его взгляда, разглядывая что-то над его плечом. Женщина была очень выдержанной. В этом не оставалось никаких сомнений.

— А как же ваш друг? — спросила она. — Мистер Бланшар. Норм, так, кажется?