Замок на песке - Айрис Джоансен

Кэсси тоскливо посмотрела на листок, наполовину покрытый нотами, но затем сдалась.

– Ну ладно. – Она слезла с табуретки и пошлепала босыми ногами к себе в комнату. – Я сразу поняла, что профессор Кендл вне себя. Она что-то такое говорила, будто ты вырвала меня из Сан-Франциско и затащила в глушь Орегона. Она, наверно, и тебе устроила ад кромешный?

– Не говорите так, юная леди. – Лили прошла за ней в спальню и смотрела, как Кэсси снимает халатик. – Когда я объяснила, в чем дело, она все поняла. Она просто думает, что тебе было бы лучше в Сан-Франциско, где у нее есть возможность с тобой заниматься. – Она скорчила смешную рожицу. – Представляю, что бы мы услышали от нее, если бы она увидела это пианино, которое я взяла напрокат! Да ее бы удар хватил! Она так и не поняла, почему я оставила наш «Стейнвей» дома.

Кэсси улеглась и поправила поудобнее подушки.

– И что теперь? Мы возвращаемся?

Лили аккуратно подоткнула ей одеяло.

– А ты хочешь вернуться?

– Нет.

Лили улыбнулась, наклонилась к дочери и поцеловала ее в лоб.

– Мы никуда не поедем, пока сами этого не захотим. Я сняла коттедж на шесть недель, так что остается еще пять.

– Вот и отлично! – Кэсси уже закрыла глаза. – Мне так здесь нравится. Здесь очень красиво.

– Да, конечно.

Кэсси зевнула и повернулась на бок.

– И музыка. Я никогда не слышала столько музыки. Ветер, море…

Лили взяла с тумбочки музыкальную шкатулку, завела ее и поставила обратно. Их вечерний ритуал. Она любила его так же, как и Кэсси. Она выключила настольную лампу.

– Я очень рада, дорогая.

Голос Кэсси превратился в едва различимый шепот, сливающийся с серебристыми звуками шкатулки.

– Разве не забавно? Почему-то днем трудно услышать эту музыку, только во время заката. Зато вечером она звучит совершенно ясно. Знаешь, мама, она прекрасна.

У Лили сжалось горло.

– Тогда ты лучше засыпай поскорее, чтобы завтра суметь ее записать.

– Да, завтра я…. – Голос Кэсси прервался, и дыхание стало глубоким и ровным.

Лили стояла, глядя на дочь. Надо пойти в чулан, где она оборудовала мини-фотолабораторию. Пора заняться фотографиями. Она сможет поработать над ними часа три максимум, прежде чем пойдет спать, а заказ для холла в «Ландар Билдинг» должен быть готов через две недели. Кэсси спокойно спит, набегавшись и наплававшись за день, и слышит во сне свою музыку. Боже, до чего у нее замечательная дочка! Открытая, глубоко чувствующая, иногда лукавая, как любой ребенок, иногда – не по-детски мудрая. Даже без своего выдающегося музыкального дара она все равно была бы замечательным ребенком. Правда, в прошлом году Лили не раз пожалела о том, что Кэсси не была как все. Тяжело видеть, как твой ребенок все больше замыкается в себе, подавленный свалившейся на него известностью. Но как можно желать, чтобы музыка исчезла, если она доставляет ее дочери такое удовольствие? Должен быть способ сохранить в Кэсси радость творчества, не выставляя при этом ее на всеобщее обозрение. Во всяком случае, Лили приложит все силы, чтобы найти его. Конечно, это будет непросто, но, в конце концов, Лили вообще было нелегко, но она, решив завести ребенка, знала, на что идет, и ни разу не пожалела об этом. С того момента, когда Кэсси впервые шевельнулась в ней, Лили испытывала лишь чувство огромной благодарности судьбе и твердую решимость окружить своего ребенка любовью и заботой.

Она выпрямилась и медленно направилась к двери. Забота означает также и решение финансовых проблем, а она тут теряет время. Ее карьера фотографа только начинала успешно складываться, и она пока с трудом сводила концы с концами. Надо идти работать.

Лили уже собиралась тихонько прикрыть за собой дверь, когда ее остановил еле слышный шепот девочки. Она замерла, проверяя, не проснулась ли Кэсси. Затем, ничего не услышав, опять собиралась выйти, но тут шепот раздался чуть громче, и Лили застыла, судорожно сжимая ручку двери.

– Эндрю… – прошелестело в темноте.

На следующий вечер мужчины на скале не было.

Лили позаботилась о том, чтобы весь день не терять Кэсси из виду, и так уже настроилась на схватку с незнакомцем, что почувствовала даже некоторое разочарование, когда настал вечер, а он так и не появился. Закончив с делами, она вышла на пляж и села на песок, обняв руками колени.

– Твой друг Эндрю, похоже, покинул нас. Кэсси плескалась в воде, упираясь руками в мокрый песок.

– Что? – переспросила она, рассеянно глядя на отраженные в воде пурпурные полосы заката и озадаченно наморщив лоб.

– Не обращай внимания. – Кэсси явно слушала свою музыку, и Лили поняла, что сейчас ее ребенок не настроен разговаривать. На секунду она почувствовала себя ужасно одинокой, но тут же взяла себя в руки. – Это неважно!

– А, ты говоришь о… – Кэсси поглубже зарылась пальцами в песок. – Эндрю где-то здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Привет! – Красивый баритон, раздавшийся за ее спиной, заставил Лили подскочить. – Как ты сегодня, Кэсси? Миссис Деслин?

ЗАМОК НА ПЕСКЕ

217

Лили обернулась и настороженно взглянула через плечо. К ним подходил высокий мужчина. Слишком яркий свет заходящего солнца не позволял разглядеть черты его лица, но по очертаниям фигуры и манере двигаться она сразу узнала его. Когда он подошел ближе, Лили смогла рассмотреть его и немного успокоилась – в молодом человеке не было ничего угрожающего. Он выглядел не старше двадцати пяти лет и держался с легкой грацией спортсмена. Он стоял перед ней босой, в джинсах, закатанных до колен, и темно-синей выгоревшей футболке.

– Эндрю! – Кэсси радостно улыбнулась и помахала рукой. – Вот здорово! Наконец-то ты спустился со своей скалы! А почему ты раньше не приходил?

Ее тон поразил Лили. Кэсси разговаривала так, как будто знала незнакомца всю жизнь. Неужели она сказала не правду, что не знает его?

– Тогда еще время не пришло. Как подвигается твой концерт?

Человек был уже в нескольких ярдах от них, и Лили могла видеть его довольно светлые волосы, выгоревшие на солнце, и загар, явно слишком темный, чтобы приписать его орегонскому солнцу.

– Прекрасно. – Кэсси встала и смотрела на него. – А как вы узнали, что я работаю над концертом?

– Да, как вы узнали? – Лили тоже поднялась, отряхивая песок с одежды, и стала рядом с Кэсси. В ее позе было что-то воинственное, как будто она готовилась отразить нападение. – Вы, кажется, очень хорошо информированы о занятиях моей дочери, мистер… – Она сознательно сделала паузу.

– Рэмси. Эндрю Рэмси. – Юноша улыбнулся, и его худощавое лицо словно озарилось внутренним светом. – Это просто догадка. Прошлый концерт Кэсси сделал ее исключительно известной юной леди. Вполне естественно, если она начнет работать над следующим.