Аделаида - Инна Метельская-Шереметьева

– Что ж, с вашего позволения я не буду присутствовать на оглашении сегодняшнего задания, а пойду, по-стариковски, выкурю сигару после прекрасного кофе.

– Не очень это полезно для здоровья и совсем уж не оправдано для человека вашей профессии, – снова засмеялась Аделаида. Ей почему-то было удивительно уютно и легко с этим необычным маминым гостем. И её совсем не смутило то, что Док был новым и уже, наверное, сто пятым по счету лекарем, которого маменька «тайно» пристраивала наблюдать за дочерью, чтобы определить кажущиеся или возможные отклонения в психическом здоровье своего ребенка.

– Ну, моя профессия не требует от меня лично таких жертв, как отказ от удовольствия утренней сигары. Я душевед, а не диетолог, не кардиолог и даже, помилуй бог, не дантист.

Михаэль Эткинд легко поднялся из-за стола и поспешил в свою каюту. «Боже мой! Боже мой! Неужели я прав и мои поиски, наконец, завершены?» В светской хронике много писали о русских корнях Нани Готлиб. Но лишь её сегодняшняя короткая фраза позволила ему убедиться в том, что это не просто корни. Это речь человека родившегося в СССР, проговорившего на русском языке, минимум, первые два десятилетия своей жизни, и, вполне вероятно, носившего 30 лет назад совершенно иное имя – Анны Пореченской, исчезнувшей 31 августа 1986 года во время крушения и гибели парохода «Адмирал Нахимов» близ Новороссийска. И исчезнувшей, вполне вероятно, не одной, а с годовалой девочкой – Алиной – на руках…. Ни одной, ни второй в списке выживших и погибших не было. Они относились к числу тех, кто, как принято выражаться, «пропал без вести».

Ах, если бы всё было так восхитительно просто. Если бы… Док не пожалел бы ни о минуте из тех тридцати лет, что провел в неутешительных поисках…

Тем временем, Деля вышла на палубу, легко взбежала по удобным ступенькам к первому из бассейнов, который был оборудован специальным током воды, создающим иллюзию течения. Правда механизм при этом уютно ворчал, точнее жужжал, за что девушка ласково именовала бассейн Жужей. Ах, если бы сюда подольше никто не пришел, если бы ей повезло и не потребовалось вести утомительные светские беседы, изображая из себя радушную хозяйку… Если бы можно было просто так нырнуть в прохладные голубые волны, взмахнуть изо всех сил руками, потом еще и еще раз, подставляя лицо солнцу и щурясь от солёных брызг напоминающих по вкусу рассол для замачивания фисташек…

Впрочем, с 9 до 12 у неё полно времени. Ведь сейчас Нани раздаст всем очередное задание, потом гости разбредутся по всяким укромным уголкам, ломая голову над решением головоломки, потом, примерно в 11, их созовут на второй завтрак (а они ни за что не пропустят устриц с шампанским), ну а в 12 им придется сдать свои ответы, и борцы за миллион Готлибов-Сингхов тут же кинутся обсуждать свои варианты друг с другом. Хотя по опыту предыдущих круизов Аделаида помнила, что всегда находятся люди, и чаще всего те самые молодые красавцы, которые могут легко плюнуть на обещанный миллион, в надежде приручить её свободное девичье сердце. Их приставучесть Деля совсем не выносила. Уж лучше было бы беседовать с Доком, старичками-профессорами или теми же разномастными толстухами.

**

А в обеденном зале продолжал звучать размеренный голос Нани:

– Правила не изменились, господа. В вашем распоряжении ровно три часа – с девяти и до полудня, чтобы вспомнить и перечислить на бумаге максимальное количество индейских племен, проживавших ранее или проживающих до сих пор на территории двух Америк – Северной и Южной. Библиотека откроется ровно в полдень, интернет и иные средства внешней коммуникакции на это время тоже будут отключены, так что проверить правильность и полноту своих ответов, увы, вы сможете только тогда, когда мой помощник Генри их уже отсканирует и отправит в Женеву на рассмотрении моим коллегам – историкам и искусствоведам. Зато в качестве бонуса еще раз напомню вам, что, хоть вы все прекрасно говорите на английском, родным он является не для всех. Поэтому свои тестовые задания вы можете писать на родном языке. Уверяю вас, эксперты, которые с лёгкостью читают мёртвые языки канувших в Лету цивилизаций, прочтут и поймут любое из существующих в мире наречий. Итак, в добрый путь!

В зале возникла небольшая суматоха. Русская женщина, посмевшая задать вопрос самой Хозяйке, попыталась обвести победным взглядом своих коллег, ибо обладая уникальной фотографической памятью, только и делала последние три месяца, что штудировала книги по истории и культуре Латинской Америки, но наткнулась на такие же решительные и победоносные взгляды. Видимо все, кто приехал погостить к госпоже Готлиб, а на самом деле выиграть миллион, давным-давно вычитали в многочисленных СМИ, что конкурсные задания в круизах всегда тематически привязаны к месту путешествия, и тоже времени зря не теряли. Самым противным Инессе показался старичок-француз, до необычайности похожий на её покойного мужа Валерку Карпинского, да еще и зовущийся созвучным именем Шарль. Он в первый же вечер заявил, что вот уже двадцать лет читает в Сорбонне курс по истории Южной Америки и потому уверен в своей победе. Инесса никаких Сорбонн не заканчивала, зато могла легко, прочитав всего один раз словарь, выучить любой язык мира (правда, как затем пользоваться этими знаниями она не знала), могла воспроизвести самую мудрёную формулу или математическое уравнение, в точности запомнить и почти идеально изобразить чертёж любой сложности. Эти удивительные для простого смертного таланты Инессе не очень пригодились в жизни. Точнее, она ими зарабатывала на жизнь, выступая с номерами «Виртуозной памяти» в одной из областных филармоний страны, но денег они приносили сущие копейки. И если бы бывшая свекровь, ректор одного из Брянских вузов, не принесла Инессе «Космополитен» с рассказом о конкурсе американской миллионерши, если бы Инесса не прошла, играючи, первый отборочный тур, а затем и последующие, то ни в каком бы круизе она бы не очутилась, а сидела бы сейчас в своей опостылевшей двушке на улице Пролетарской и разгадывала за 50 рублей очередной кроссворд в «Хорошей Хозяйке».

Однако, старичок из Сорбонны, который так не понравился женщине, видимо испытывал к ней прямо противоположные чувства. Он бодрым шагом направился вслед за Инессой на верхнюю палубу и почтительно остановился у её шезлонга:

– Позвольте еще раз отрекомендоваться, мадам, Шарль Легран, профессор кафедры древней истории Сорбонского университета.

– Да запомнила я уже про вашу Сорбонну, – не слишком вежливо буркнула мадам Карпинская. – Мне вообще два раза ничего повторять не нужно, у меня самая феноменальная память в мире!

– О! Эти русские! – захохотал профессор, – Вот всё у вас так – или лучшее в мире, или самое большое, или, в крайнем случае, феноменальное…

– Веселитесь, веселитесь! Как у нас в России говорят – хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

– Ах, какое чудесное выражение: «хорошо смеётся»… Я не очень понял смысл пословицы, но я уверен, что вы смеётесь очень хорошо. Я даже подслушал позавчера вечером, когда вы с этой полькой мадам Агнес слегка перебрали виски.

– Что? – возмутилась Инесса, – вы не только хвастун, вы еще и шпион?

– Помилуй Бог! Просто наши каюты не так далеко друг от друга, а возвращались мы с вами примерно в одно и то же время…

– Да уж, – передразнила Шарля женщина – «не так далеко». Да они просто на разных планетах! Вот скажите, почему мужчин поселили в одноместные каюты, а женщин в двухместные? Разве это правильно?

– Но вас ведь поместили в трехкомнатных люксах? Разве я не прав? А таких кают на «Аделаиде», увы, чуть меньше, чем гостей. Точнее, много меньше. Мне кажется Нани просто позаботилась о наших дамах, ведь у каждой из вас по спальне, плюс общая гостиная, то есть, свободная приватная зона, которой мужчины, например, лишены.

– Ха! У вас весь номер приватная зона. Ибо вы там один! И в спальне, и в ванной, и в туалете!

– Да, но я не привык работать в спальне или в туалете.

– Наконец-то вы вспомнили о работе! Вам не кажется, что вы меня отвлекаете? У нас осталось не так много времени для выполнения задания.

–О! Вот об этом как раз я и хотел поговорить. Видите ли, мне уже 58 лет, и я…

– Пятьдесят восемь?!!– не смогла удержать изумленного возгласа Инесса.

– Да… А что, я выгляжу старше этих лет?

– Честно признаюсь, да – ответила прямолинейная русская. – Возможно, это ваши пигментные пятна….

Шарль Легран покраснел словно школьник:

– Это не старческая пигментация, мадам, если вы имеете её в виду. Это.. веснушки! Я сейчас лыс, как колено страуса, но если бы вы застали меня с шевелюрой, вы бы увидели, какого огненного цвета она была.

– Боже мой, – всплеснула руками эмоциональная дамочка, – Веснушки! Как это необычно и даже.. мило. Простите меня, бога ради, профессор. Я знаю, что частенько бываю бестактна.